О чем молчат военные?

“Відповідно до Закону України “Про військовий обов’язок і військову службу”, наказую Вам 15 жовтня 2008 року до 9.00 прибути до Маріупольського ОМВК м. Маріуполя, вул. Ломізова, 8,  к. 7, для проходження навчальних зборів, до начальника мобілізаційного відділення. При собі мати військовий квиток і паспорт. Військовий комісар Маріупольського ОМВК полковник В.В.Петренко”. Когда военнообязанным приносили на дом такие повестки  или звонили по телефону, приглашая прийти за ней в военкомат, особого беспокойства это не вызвало: так называемые переподготовки проводятся время от времени. И, в принципе, являются мероприятиями, необходимыми для поддержания боеготовности армии. По опыту многие военнообязанные знают, что чаще всего учения укладываются в один день, хотя, к примеру, сборы, проводившиеся в нынешнем году в сентябре, длились две недели. О сроках проведения учебных мероприятий людей предупреждают заранее. Предупреждали и в этот раз, мол, не волнуйтесь, мы собираем вас на один день, придете, отметитесь, съездите в воинскую часть — и можете быть свободны.
Один раз соврешь…

Однако, придя 15 октября в военкомат на улицу Ломизова, люди сначала прошли медицинский осмотр (если так можно назвать формальную “проштамповку” медицинских документов), потом у них собрали военные билеты, погрузили в автобусы и отвезли в воинскую часть, расположенную неподалеку от Мариуполя, а там поставили перед фактом: остаетесь на три дня. Причин, по которым следует задержаться, людям никто не объяснил. По словам участников тех событий, военные, не показав никаких документов, ограничились лишь тем, что сказали, мол, есть распоряжение областного комиссара, а приказа никакого нет.

Так рождаются слухи

Стоя практически посреди чистого поля за колючей проволокой, без еды, воды и хоть каких-то объяснений, каждый стал вспоминать о том, что когда-то где-то слышал. Азовстальцы, например, что к ним на предприятие приходили представители военкомата и просили выделить технику для перевозки людей “в связи с объявлением особого периода”. (Ввиду того, что об официальном “объявлении периода” никто из гражданских не слышал, предприятие в транспорте отказало, не помогли даже вторичные объяснения, что машины нужны для учений — прим. авт.).

Потом узнали, что помимо мариупольцев в воинской части есть еще люди из Макеевки и Горловки, которые так же приехали — без предупреждений и объяснений о том, что останутся в части на какое-то время. Потом кто-то вспомнил, как в военкомате сказали, что в часть приедет высокий чин из Киева и военнообязанным покажут новую технику, но на месте ни того, ни другого не оказалось. Далее — что в военкомат пришел какой-то конверт из Киева и нынешние сборы, якобы — приказ Верховного Главнокомандующего. Все это отлично увязывалось с общей картиной политической нестабильности в Украине… Словом, из-за колючей проволоки люди стали звонить журналистам, чтобы хоть с их помощью узнать, чего же, собственно, от них хотят и куда их собираются направить, поскольку их нынешнее положение командир части называл “нахождением в режиме ожидания”.

Без комментариев

Сказать, что прибывшие на место журналисты были встречены недружелюбно — значит ничего не сказать (разве что спасибо — за то, что не стреляли). Люди в военной форме наотрез отказывались даже представляться, не говоря уже о том, чтобы что-то комментировать. Ограничивались хамскими замечаниями вроде “с вами мы познакомимся вечером и при других обстоятельствах”, “взрослым надо верить”, “… его знает, кто тут главный” и так далее. А журналисты хотели узнать только одно: что происходит? Учения? Тогда почему людей целый день просто держат за колючей проволокой без объяснений?! Что означает “режим ожидания”: чего ждать и куда отправляться?

Почему за “колючкой”, после “медицинского осмотра”, есть люди с ослабленным здоровьем — после недавно перенесенного микроинсульта. А между тем, события “за проволокой” продолжали развиваться. К вечеру, часам к 17-ти, так и не переодетые в военную форму голодные “военнообязанные” подняли шум и стали требовать от военкома отдать их документы — военные билеты. Однако взамен “военников” им стали предлагать… повестки на следующий день, мол, сегодня мы вас вроде бы как предупредили, а завтра придете в 7 утра в военкомат — поедем снова сюда, и вы останетесь тут до пятницы. Благодаря юридически подкованным удалось  получить назад свои документы, и некоторые уходили с обещаниями непременно обратиться в прокуратуру с жалобой на завлечение обманным путем на территорию воинской части.

Офицерское слово

Под обещаниями журналистов остаться ночевать под стенами полуразрушенного КПП воинской части военные дрогнули. В качестве спикеров выслали заместителя командира части по гуманитарным вопросам полковника Михаила Хорошенюка и горловского военного комиссара подполковника Андрея Рожемарина. Вот их прямая речь (приводится на языке оригинала):

Полковник Михаил Хорошенюк: “Дана ситуація ніяких особливостей не має. По плану в Збройних силах проводиться учбова підготовка військовослужбовців запасу, яких через військомати запросили для проходження зборів терміном на дві доби. Термін  починається сьогодні і закінчується в п’ятницю зранку — тоді їх демобілізують. На даний час 38 військовослужбовців двох військоматів переодяглися у військову форму, поїли і зараз приступають до виконання своїх військових обов’язків. Решта залишили військову частину — це особиста справа військового комісара, він має нам їх доставити, а ми вже повинні їх переодягти і підвищувати їх військовий рівень. Щодо документів, то у військовослужбовців строкової служби військові квитки знаходяться на руках, їх ніхто  не забирає, якщо хтось забрав, то треба спитати, хто це зробив. Згідно із законом взагалі не можна забирати квитки. Ми людей приймаємо за списками, які нам надає військовий комісар”.

Подполковник Андрей Рожемарин: “Приказ провести такие учения пришел из Министерства обороны. Мы привезли 28 военнообязанных для проведения учебных сборов, накормили, разместили, переодели, будет проведено занятие по специализации, и на этом сборы закончены. А к чему срочность сборов? Ну вы  вспомните 41-й год. Если бы срочности не было, что бы было? Хотя предпосылок сравнивать 1941 и 2008 годы нет пока,  но военнообязанные всегда должны быть готовы ко всему — они выполняют закон о воинской обязанности и воинской службе. Страшного в этом ничего нет, поддержание боевой готовности вооруженных сил, я считаю, — это основная задача, это то, для чего существуют Вооруженные силы”.

Вместо послесловия

Спустя два дня, в пятницу, по окончании сборов, мы связались по телефону с уже прошедшими переподготовку людьми, и они поспешили нас заверить, что все было “просто замечательно”. И технику им показали, и учения провели, и кормили , и сдружиться успели, и деньги заплатили. Ответил на телефонный звонок журналиста и военный комиссар Мариупольского ОГВК полковник Владимир Петренко, ранее категорически отказывавшийся давать какие бы то ни было комментарии. “Это 2-3 плохих человека начали мутить компанию, — сказал он, — некоторые уклонились, я сейчас буду готовить обращение в прокуратуру о возбуждении уголовных дел в отношении тех, кто уклонился от прихода в военкомат, получив повестку. Люди просто не понимали, что происходит, возмущались, почему им не сказали, сколько дней это продлится. Но мы не знали сами. Нам сказали поставить людей “по военному времени”, а там уже выяснилось, что это на двое суток. В распоряжении, которое пришло из Генерального штаба, не было указано, на сколько дней — вот в чем весь смысл. Разобрались, я принял решение — люди уехали домой, взяли свои принадлежности, на следующий день прибыли в часть, и все — никаких замечаний: никто не заставил копать ямы, все смотрели боевую технику, учились, по окончании сборов сели вместе, выпили водки, сказали друг другу хорошие слова, и все ушли довольные. С прессой мы сотрудничать готовы всегда. А что тогда я не давал комментариев и не смог предотвратить всего этого скандала в СМИ, так у меня приказ от руководства был не выдавать никакой информации без согласования. А я человек военный: одно дело хотеть, совсем другое — иметь на это право”.

В принципе, все понятно, и отрадно,  что ситуация разрешилась именно таким образом. Настораживает другое. Во-первых, политическая нервозность заразила всех — люди готовы поверить любым слухам, подспудно готовясь к самому худшему. Во-вторых, никто не готов эти слухи опровергать. В нашем случае военные демонстрировали готовность отстаивать честь мундира (хоть и весьма своеобразно), но не готовы были отстаивать право людей знать — знать хотя бы то, что касается их собственной судьбы. И, в-третьих, что особенно печально: никто из нас не застрахован от самых немыслимых приказов “сверху”, которые нельзя оспорить, а, соответственно, их последствия — предотвратить.

 Татьяна ИГНАТЧЕНКО