Железный хозяин

Принято считать, что их время прошло. Однако это не более чем мифы. Старые директора, в свое время преодолевшие искушение распродать заводы на металлолом, стали эффективными собственниками и уходить на пенсию не собираются.

Рабочий, чекист, министр

В 20-х годах прошлого века красными директорами называли бывших рабочих национализированных заводов, назначенных руководителями за неимением более квалифицированных кадров. Позже этот термин начал применяться в отношении бывших политработников (читай чекистов), возглавивших масштабные промышленные стройки первых пятилеток. В 40-50-х годах красными директорами стали именовать сталинских выдвиженцев — молодых и амбициозных выпускников первых советских промышленных вузов, сменивших в свое время директоров-чекистов.

В Украине это понятие возникло в середине 90-х. Правда, совсем с другим подтекстом — к старой гвардии скопом относят всех руководителей, занимающих свой пост со времен СССР. К сонму красных директоров причисляют как бывшего министра машиностроения СССР 69-летнего Владимира Лукьяненко (НПО им. Фрунзе), так и относительно молодого (50 лет) Александра Слободяна (Оболонь), сумевшего стать руководителем пивзавода в 35-летнем возрасте.

Другое дело, что обвинения красных директоров в косности либо неэффективности в большинстве случаев попросту надуманы. Например, такие рыночные показатели, как отношение капитализации к доходам или прибыли предприятий, возглавляемых старой гвардией, ничем не отличаются от аналогичных показателей компаний, находящихся в собственности олигархов и зарубежных инвесторов. Да, красные директора неохотно нанимают на работу молодых специалистов — выпускников зарубежных и отечественных бизнес-школ, предпочитая довольствоваться “проверенными кадрами”, воспитанными на предприятии — но такую стратегию исповедуют множество промышленных компаний из числа глобальных игроков. Да, красные директора крайне негативно относятся к возможности привлечения заемного капитала путем IPO на международных фондовых биржах. Но ведь в мире немало успешных непубличных компаний, а суммарная оценочная стоимость 200 крупнейших непубличных компаний рейтинга журнала Forbes ненамного ниже совокупной рыночной стоимости 200 лидеров по капитализации рейтинга FT-500. Да, слабость красных директоров — в их харизматичности. Но такое же обвинение можно предъявить и отечественным олигархам — кто, например, может назвать имя возможного преемника Рината Ахметова или Виктора Пинчука?

Впрочем, разница между олигархами и красными директорами действительно существует.

Создать и защитить

Большинство тех, кого называют отечественными олигархами, сумели заработать стартовый капитал на бартерных схемах. Получив доступ к торговле углем и газом, а чуть позже — металлами, бизнесмены постепенно обрели контроль над производственными активами. Иными словами, основой для бизнеса олигархов стали финансовые схемы, а не производство.

Совсем другое дело — директора советских заводов, в развитии своего бизнеса вынужденные опираться как раз на производство. Каждый из них в начале 90-х, возглавляя крупное промышленное предприятие, столкнулся с проблемой выживания завода в совершенно новых условиях. Плановая система, господствовавшая в СССР, была разрушена, оказались разорванными связи между заводом, с одной стороны, и потребителями его продукции, а также поставщиками сырья, полуфабрикатов, оборудования — с другой. Причем восстановить утерянные в одночасье связи оказалось невозможно. Проще говоря, украинскому тракторному заводу стало архи-сложно выпустить трактор, комплектующие для которого производятся в Литве и Грузии, а еще сложнее — продать готовый трактор уже несуществующему тресту в Узбекистане. Падение рыночной стоимости советских промышленных активов в десятки и сотни раз (например, по сравнению с аналогичными заводами в Европе и Северной Америке) было прямым результатом исчезновения отлаженной системы сбыта и поставок.

В подобных условиях у директоров, заводы которых начали превращаться в груду лома, остались два возможных варианта действий. Первый — пользуясь практически неограниченной и неконтролируемой властью над заводом, распродать (например, на металлолом) активы, мало-мальски пользующиеся спросом. По такому пути, к слову, пошло подавляющее большинство руководителей того времени: практически полностью прекратили существование промышленные активы Западной Украины, с промышленной карты страны исчезли Константиновский метзавод, крупнейший в СССР производитель насосов бердянский Южгидромаш и множество других предприятий.

Впрочем, существовал и второй путь, избранный теми, кого сейчас именуют красными директорами, — самостоятельно организовать новую систему сбыта и поставок. Кому-то помогли связи и знакомства, наработанные и бытность министрами и руководителями отраслевых объединений, кто-то сумел заинтересовать зарубежных партнеров. Как бы то ни было, отдельные крупные промпредприятия сумели пережить первые годы “свободного плавания” экономики.

Между тем создание инфраструктуры и возобновление работы заводов — лишь первый из необходимых шагов, сделанных сегодняшними красными директорами. Вторым шагом стало превращение государственных менеджеров в собственников руководимых активов. Здесь на руку им сыграла отсроченная приватизация украинских заводов. В России распродажа промышленных активов стартовала в самом начале 90-х, когда покупателями остановленных заводов могли быть либо зарубежные транснацио­нальные компании, либо новоиспеченные олигархи. В Украине же массовое превращение государственных “производственных объединений” в получастные “акционерные общества” началось лишь в 1997 году. Тогда окрепшие директора уже имели достаточно ресурсов, чтобы пролоббировать продажу выпущенных акций “трудовым коллективам” за приватизационные сертификаты — а после выкупить сертификаты у работников.

Наконец, к концу 90-х директора заводов столкнулись с третьей проблемой, едва ли не более весомой, чем две предыдущие. Именно тогда в Украине начался передел собственности между окрепшими ФПГ “новой волны” — группами “ИСД”, “Приват”, УкрСиббанк, “Интерпайп” и многими другими. Соответственно задачей красных директоров стало сохранение контроля над полученными активами.

Успешно справиться с этой задачей удалось немногим. Одни — к примеру, Александр Булянда (экс-директор Азовстали) — в конечном счете проиграли борьбу за активы и сменили кресло директора на статус пенсионера. Другие — Владимир Лукьяненко и Виталий Сацкий (Запорожсталь) — вступили в альянс с “молодыми” ФПГ. А вот третьи — например, Владимир Бойко (ММК им. Ильича) или Николай Янковский (Стирол) — сумели отстоять право на самостоятельное управление предприятиями, создав на базе завода собственную ФПГ. Так что о неэффективности красных директоров, сумевших и создать инфраструктуру, и стать собственниками заводов, и защитить предприятия от нападок конкурентов, говорить пока рано.

Евгений ДУБОГРЫЗ