Следствие не закончено, забудьте!..

Хотя уголовные расследования и экономический анализ убеждают: здесь сказываются “человеческий фактор” и интересы крупнейших украинских олигархов.

Давайте все-таки разберемся

О трагедиях на этой донецкой шахте в последние три недели написано столько, что кажется — добавить уже нечего. Безмерны горе и отчаяние многих тысяч людей, которым так или иначе причинили боль безжалостные подземные взрывы.

Никто не смеет спорить с тем, что никакая экономическая целесообразность и сверхприбыль не оправдывают загубленные человеческие жизни.

Но боль утрат тем более требует разобраться: что и почему произошло? Чтобы не допустить подобного впредь, обезопасить людей и регион, под которым бушуют подземные катаклизмы, в любое время способные вырваться на поверхность.

И не случайно в каждом репортаже и заметке после очередного взрыва, в каждом обращении высшего руководства державы — вопрос о причинах и виновниках трагедий.

Президент В. Ющенко после взрывов 1 и 2 декабря с присущей ему категоричностью в специальной телеграмме Премьеру В. Януковичу потребовал безотлагательно расследовать действия должностных лиц, которые допустили служебную халатность, разрешив работу шахты до выяснения причин первой трагедии. Также В. Ющенко дал указание Генпрокурору применить по материалам проверок предусмотренные законодательством меры. “О результатах информируйте меня лично в 3-дневный срок”, — подытожил глава государства.

Но можно быть почти уверенным: ни в 3-дневный, ни в 3-месячный или 3-летний срок, а, скорее всего, и никогда, — истинных причин и действительных виновников происшедшего нам не назовут. Как не назвали их ни по одной из четырех крупных аварий с человеческими жертвами, случившихся на Засядько с 1999 по 2006 год.

Уголовные дела, как и положено, были возбуждены по фактам всех этих аварий. Но по происшедшему 24 мая 1999 года (погибли 50 шахтеров, 40 травмированы) и 19 августа 2001 года (45 горняков погибли на месте, 10 — позже в больнице) расследования были прекращены: мол, подземная стихия неожиданно разбушевалась, она виновата, но что с нее взять?

Дело по аварии 20 сентября 2006 года, когда на том же горизонте 1078 метров взорвалась угольно-газовая смесь и погибли 13 шахтеров, все еще в производстве у следователей, но обвинения, насколько нам известно, никому не предъявлены.

Судьба единственного приговора

Лишь одно происшествие из четырех было тщательно и квалифицированно расследовано и направлено на рассмотрение суда. Речь идет о взрыве в 9-й Восточной лаве, спровоцированном 31 июля 2002 года сотрясательным взрыванием.

Следователь Генпрокуратуры, опираясь на заключения многочисленных экспертиз и другие веские доказательства, установил, что в монтажном ходке 9-й лавы, где велись буро-взрывные работы (БВР), не были соблюдены элементарные меры безопасности.

Ходок не проветрили, не осланцевали, не установили водораспылительные завесы. Здесь оставалась неубранной свежевырубленная горная масса, стояла угольная пыль. Вместо более безопасной взрывчатки угленита с ампулами гидрозабоек, предусмотренной для таких случаев, использовались аммонит с электродетонаторами, которые дешевле. И т.д.

Словом, когда мастер-взрывник приступил к БВР (их цель — устранить препятствия для прохождения выработки) вспыхнула метано-воздушная смесь, перемешанная с угольной пылью, и прогремел взрыв большой поражающей силы. Погибли 20 проходчиков, находившихся рядом.

Обвинение по ч. 2 ст. 273 УК Украины (нарушение правил безопасности на взрывоопасном предприятии, повлекшее гибель людей или иные тяжкие последствия) было предъявлено шести должностным лицам шахты Засядько: руководителям нескольких участков и зам.технического директора по сотрясательному взрыванию.

Дважды суд Пролетарского района г. Донецка пытался вернуть это уголовное дело на дополнительное расследование (11 апреля 2006 года с этим его решением не согласился Апелляционный суд Донецкой области) и лишь с “третьего захода” приговор был вынесен. 22 февраля 2007 года все шестеро обвиняемых были осуждены к лишению свободы, но с испытательным сроком. Фактически условно.

Все стороны по делу этот приговор обжаловали. И он не устоял. 20 июля 2007 года Апелляционный суд Донецкой области, заседавший под председательством судьи судебной палаты по уголовным делам М.П. Горшкова, отменил приговор районного суда и отправил уголовное дело по взрыву на шахте Засядько на дополнительное расследование. Основание: неполнота, по мнению апелляционной инстанции, досудебного следствия.

Генеральная прокуратура не согласилась с такой оценкой результатов работы своей следственной бригады и направила в Верховный Суд Украины ходатайство о пересмотре судебного решения в порядке исключительного производства (ст. 4004 УПК). Теперь дело ожидает своей очереди на рассмотрение в высшей судебной инстанции.

Напомним, со дня взрыва (31 июля 2002 года), причины и условия которого расследовались, минуло почти пять с половиной лет. Но точка в деле так и не поставлена.

Отвечают все-таки “стрелочники”. Или же — никто

Столь подробно мы остановились на судьбе единственного уголовного дела об аварии на шахте Засядько, которое рассмотрено судами, по нескольким причинам.

Во-первых, потому что оно действительно единственное из дел по катастрофам на этом передовом предприятии, что дошло до суда.

Во-вторых, судьба этого уникального дела очень показательна. Хотя оно было тщательно расследовано, согласно всем канонам и методикам (осмотр и фиксация состояния места происшествия, изъятие с него всех вещдоков, десятки выемок документов, проведение разнообразных экспертиз и т.п.), через суд оно шло с большим скрипом и спустя 5,5 лет после взрыва окончательного решения по нему нет.

Что же на этом фоне можно сказать о расследовании катастроф куда более масштабных, происшедших в ноябре-декабре нынешнего года, которые унесли 106 жизней, сотни горняков травмировали? По ним следователи лишены возможности осмотреть места аварий, определить, хотя бы примерно, обстоятельства и причины взрывов. Еще до трагических событий 1 и 2 декабря, Генпрокурор Украины Александр Медведько сообщил на пресс-конференции, что 19 ноября по его указанию дело по взрыву 18 ноября было передано для расследования из Донецкой областной в Генеральную прокуратуру, а следственную группу поручено возглавить следователю, который в свое время работал в Донецке и занимался расследованием именно таких дел.

Невозможность доступа к месту взрыва, отметил Генпрокурор, серьезно осложняет продвижение следствия, но, заверил он, ведется оно активно. Уже тогда по делу было проведено 89 судебно-медицинских экспертиз и выполнены все другие возможные исследования, сделано 12 выемок документов, касавшихся деятельности шахты и непосредственно участка добычи угля, где произошел взрыв.

В то же время Генпрокурор не согласился с предположением отдельных лиц, что причиной взрыва стал именно метан и неисправность контролирующего оборудования. Он отметил, что “сначала нужно провести досудебное следствие, потом делать выводы”.

Что уж говорить о доступе следователей к местам взрывов теперь. Разве разберешься: что к чему, — если в эпицентре катастроф неделями бушуют пожары, а теперь под землю еще и закачивают озера воды?!

По Донецку гуляют упорные слухи о том, что вариант с закачкой воды в горные выработки применен, чтобы скрыть материальные следы, способные вывести на виновников и причины катастроф. Как говорится, все концы — в воду. При этом не учитывают даже ту опасность, которую несет подтопление выработанных пространств под жилыми массивами и предприятиями. И это в регионе, где из-за подземных пустот и так проваливаются здания и участки автотрасс!

Хотя, возможно, другого выхода, кроме как затопить, и не найдено в борьбе с пожаром в выработках. Но необходимость и возможные последствия предпринятых мер населению толком никто не объяснил. Как и многое другое, что происходит нынче на шахте Засядько и вокруг нее.

Дойдет ли процесс расследования до определенных и окончательных выводов? Или завершится тихо, безо всяческих публичных комментариев, как произошло с делами по авариям на Засядько в 1999, 2001 и 2006 годах? Думается, исходя из ситуации по большинству резонансных дел минувших лет, куда вероятнее второе.

Ведь как все обычно складывается? Сначала нам говорят, что проверка только началась, выводы делать рано. Потом объясняют, что следствие еще не закончено и до направления дела в суд что-либо обнародовать преждевременно. А потом комментарии потихоньку прекращаются, новые катастрофы и проблемы оттесняют прежние на периферию общественного внимания. Если же кто-то из журналистов спросит о тех подзабытых делах, следует ответ: к чему, мол, ворошить старое, теперь, спустя годы, сразу и не вспомнишь — чем все завершилось...

Но вернемся все-таки к аварии на Засядько в 2002 году. По аргументированному заключению следствия, подтвержденному в местном суде, решающую роль во взрыве сыграли не сюрпризы подземной стихии, а именно пресловутый “человеческий фактор”. Те шесть должностных лиц, которые предстали перед судом, согласно обвинительному заключению, могли предотвратить, но не предотвратили аварию (ситуация подробно описана в очерке “Стихия подземная и судебная”, опубликованном в газете “Дело и право” № 13-14 от 12 мая 2006 года). И это — третье, чем характерно единственное судебное дело.

В-четвертых, показательно то, что в числе обвиняемых все-таки одни “стрелочники”. Да, по мнению следователей и прокуроров, все они нарушили свой служебный долг и существующие нормы безопасности, которые обязаны были соблюдать. И этому — немало доказательств. Но истоки таких нарушений видятся не столько в личной безответственности или недобросовестности, сколько в том, что риск, на который эти работники шли, надежда на “авось пронесет” стали на этом предприятии обычными. На это закрывали глаза.

Руководители не прощали другого: спрашивали за снижение темпов и объемов угледобычи, замедление хода работ по подготовке к выдаче на-гора “черного золота”. Т.е. все на предприятии подчинялось одному: “Давай и помогай дать больше угля”. От этого зависела величина заработка горняков. И, естественно, доход и прибыль собственников арендного предприятия “Шахта имени Засядько”, где государству принадлежит лишь 20% активов. В экономическом интересе и методах его достижения, безусловно, видится главное объяснение причин и условий сложившейся на Засядько взрывоопасной обстановки.

Капиталисты — не альтруисты

Украинские металлурги ожидают серьезного дефицита коксующихся углей из-за аварий на шахте Засядько и, в итоге, сокращения объема добычи здесь, а то и прекращения работы предприятия.

В общих поставках украинских коксующихся углей для металлургии на эту шахту приходится около трети. Кроме того, в 2008 году планируется увеличить производство металла, что вызовет повышение спроса на кокс.

“Затопление пласта L1 для шахты Засядько означает потерю двух лав, обеспечивающих около 60% всей добычи коксующегося угля”, — сообщил глава Донецкого независимого профсоюза горняков Украины Анатолий Акимочкин. Сама шахта добывает 3,5-4 млн. тонн коксующегося угля в год. Коксующиеся угли марки “Ж” у предприятия покупали практически все металлургические группы Украины — “Арселор Миттал Кривой Рог”, “Запорожсталь”, Мариупольский меткомбинат им. Ильича, “Азовсталь”, “Донецккокс”, Макеевский и Ясиновский коксохимзаводы, “Алчевсккокс”.

Из-за высокого спроса металлургов на уникальный по качеству засядьковский уголь и больших денег, который этот спрос сулит, шахта, проектная мощность которой — 1,2 млн. тонн угледобычи в год, давала “на-гора” втрое больше. Отсюда — повышенная скорость угледобычи, пренебрежение нормами безопасности. Даже во время масштабных ЧП.

После первого взрыва на шахте Засядько Госпромнадзор ввел локальный режим организации госнадзора на угольных шахтах, опасных по газу метану и угольной пыли, а также на тех, которые отрабатывают пласты, опасные по внезапным выбросам угля и газа. Под это определение прежде всего попадает... сама шахта Засядько. Почему этот режим не сработал и почему работы не остановили даже после “предупреждающего” второго взрыва 1 декабря — еще одна загадка. Впрочем, загадка ли?

Даже рядовые горняки, как теперь многие считают, были поставлены здесь в такие условия, что сознательно рисковали. Иногда они вроде бы сами блокировали датчики, контролирующие содержание газа — чтоб вопреки опасности для жизни и здоровья успеть нарубить побольше топлива и больше заработать.

А во многих зарубежных странах, как утверждают сейчас некоторые аналитики, горнякам платят не за объем добычи (сдельщина), а за время, проведенное под землей. Хотя это и сомнительно: кто при такой системе будет работать на конечный результат? Спустился под землю, отбыл время — и получил свое. А где брать деньги собственнику на ту же зарплату, если работники не заинтересованы в производстве продукта? Их капиталисты, что — бескорыстные альтруисты?

Шахта, ты чья? И для кого?

Ефим Звягильский зарегистрировал в Верховной Раде специальный законопроект, разрешающий льготную приватизацию подконтрольной ему шахты. Это было сделано еще полгода назад.

Согласно условиям договора аренды, государство ежегодно получало от арендаторов шахты им. Засядько 7,2 млн. грн. На момент заключения договора имущественный комплекс шахты был оценен в 250 млн. грн.

С тех пор на шахте было построено, укомплектовано техникой и введено в эксплуатацию две новых лавы. Кроме того установлено более двух десятков агрегатов по дегазации шахтных выработок. Независимая оценка установленного арендаторами имущества не проводилась. В то же время Звягильский заявил, что благодаря усовершенствованиям и модернизации сейчас шахта стоит около 1,25 миллиарда гривен.

“Стоимость основных фондов шахты повысилась благодаря установке оборудования и прочим инвестициям. В собственности коллектива (арендаторов) теперь около 80% шахты”, — ранее заявлял Звягильский.

А вот состав коллектива арендаторов шахты им. А. Засядько — тайна за семью печатями. Известно только, что арендаторами могут быть действующие или бывшие работники шахты, или их наследники.

Договор аренды шахты хранится в Донецком отделении ФГИ, но ознакомить с ним общественность там отказались. Не захотели говорить о составе арендаторов и в профкоме шахты. В то же время в Независимом профсоюзе горняков Украины утверждают, что не слышали ни об одном рядовом горняке, который получил бы прибыль от участия в этом обществе арендаторов.

“Общество арендаторов — это формальность. Уже давно всеми делами и деньгами распоряжается Ефим Звягильский”, — считает Михаил Волынец, председатель НПГУ.

Учитывая, какие и чьи капиталы подрастают в украинской металлургии, куда идет уголь с “Засядько”, эту и ей подобные шахты вряд ли закроют в обозримом будущем. Кто бы и каких бы громких заявлений ни делал на сей счет. Чудес здесь просто не допустят.

Юрий ДМИТРОВ