Найдена формула богатства

Участившиеся аварии на шахтах и неизменный вердикт “неисследованные газодинамические явления” вызывают вопрос: неужели “навороченная” электроника не в силах тягаться со стихией? Если сегодня не пересмотреть технологию добычи угля и не перейти к комплексному использованию недр, то завтра на шахтах можно будет ставить крест. В буквальном смысле. Есть и другой вариант — перейти в режим “бесконечные деньги и бесконечная жизнь”. О том, как это сделать, рассказывает заведующий кафедрой природоохранной деятельности Донецкого национального технического университета, профессор Виктор Костенко.

В шахте могут работать роботы

— Можно ли сделать процесс добычи угля полностью автоматизированным?

— У поляков есть такая шахта — все основные процессы отслеживаются с помощью телевизионной техники. Но без участия человека все же не обходится — работает ремонтная смена, проверяют оборудование и автоматику.

В районе Лисичанска в 1966 году было закрыто предприятие “Подземуголь”, занимавшееся добычей энергоносителей из-под земли практически без участия рабочих.

В ДонНТУ есть факультет автоматизации и механизации технических процессов. Но масса разработок не находит воплощения в жизнь. В частности, противоаварийная защита УТАС (комплексная система мониторинга, контроля, оповещения об авариях). Хотя стоит она дешевле, чем иностранные аналоги, но... остается невостребованной.

— Даже там, где такие системы стоят, датчики заматывают фуфайками, заклеивают изолентой. Вы в курсе последнего скандала на шахте им. Засядько?

— С Госгорпромнадзором? Да. В России была авария — сдали новейшую шахту, поставили современную английскую систему, а местные “левши” перепрограммировали ее таким образом, что какая бы концентрация метана ни была, датчик всегда показывал норму... Против “фуфайки” есть средства: можно задавать контрольные режимы и наблюдать — если датчик не реагирует, значит, он отключен. Проблема в том, что сейчас не занимаются наукой должным образом, чтобы обеспечить шахтерам надежную и эффективную защиту.

— Следовательно, избежать аварий пока не удастся?

— Не удастся. Я видел слезы нескольких президентов на похоронах, когда были массовые трагедии, слышал обещания, что будет выполнено одно, второе, вложены деньги. После этого ни президентов, ни денег не видел. Шахты находятся в аварийном состоянии: им.Засядько и Куйбышева утоплены, им.Румянцева, “Краснолиманская”, “Красноармейская-Западная”, “Комсомолец Донбасса” горят, на “Карла Маркса” — взрыв. Теперь шахта тонет, и людей, которые там остались, уже не поднимут... Все, кто пытается вести интенсивную разработку угля, попадают в сложнейшую ситуацию. Одна из причин, почему происходят аварии — не ведется подготовка новых горизонтов. Начинаем выхватывать уголь из оставленных: некондиционных, опасных участков...

Ученые предлагают выход

В Украине уголь всерьез не воспринимают — не видят перспективы. Выгоду проще получать, добивая то, что имеем. Рисковать, вкладывая большие деньги в столь нестабильное время в то, чего через несколько лет может не быть, — дураков нет. Поэтому руководство шахт просит: “Помоги сделать так, чтоб мы ничего не делали, но у нас все было, и нам за это ничего не было!”. Вы посмотрите статистику: на миллион тонн — четыре покойника.

Между тем экономическую безопасность страны обеспечивает добыча нескольких десятков минералов на собственной территории (Украина могла бы себя обеспечить где-то на треть). А если ресурсов не хватает, держава будет каким-то образом их добывать. Каким? Американцы, зная, что в Ираке неглубоко лежат большие запасы нефти, принесли “демократию” — Саддаму и не снилось столько мертвецов. Еще пример? Вторая мировая война: Германия, Япония, Китай — страны, обделенные природными богатствами, вели агрессивную политику для того, чтобы захватить ресурсы. То же самое продолжается сейчас...

То, что происходит в угольной отрасли сейчас, можно обозначить словом “коллапс”. Давайте решим на государственном уровне: нужна нам угольная промышленность или нет? И вспомним, что от угля, что бы ни говорили, зависит и энергетика, и металлургия.

На кафедре, анализируя эту ситуацию, поняли, что наш уголь (средняя зольность его 48-50 процентов) никогда не будет конкурентоспособным, если и далее продолжится такая техническая политика. В качестве выхода мы предлагаем заняться шахтами более серьезно, в частности — комплексным подходом к добыче.

Чтобы содействовать решению тех проблем, о которых я сказал, ДонНТУ берется подготовить кадры. Впервые в этом году мы набираем группу горняков, специализация которых — комплексное использование недр. Они получат точно такой же диплом, как ребята, которые заканчивают классический курс “Разработка месторождений полезных ископаемых”, плюс экономические азы и обширные знания в актуальных вопросах: как разработать некондиционные пласты, использовать метан, воду, породу. Областная администрация, понимая важность этого решения, обеспечила двадцать мест за счет местного бюджета. При этом количество мест на другие специальности сохраняется.

В свою очередь, комплексное освоение недр позволит достать из подземелий богатства на миллиарды долларов! Речь идет о каптаже и утилизации горючих газов, использовании геотермальной энергии, переработке шахтных вод и породы.

“Черное золото” в бесценной оправе

— Что имели в виду, говоря об использовании породы и шахтных вод?

— Горная порода большинства наших месторождений содержит много ценных элементов, причем редких — германий, цезий, фосфор. Мы их складываем посреди города, занимаем процентов 15 нашей территории, дышим токсичными газами и радиоактивными аэрозолями... Поэтому в онкологии очереди, сердечно-сосудистые заболевания — свыше всякой меры.

Например, у нас в университете, на химическом факультете, разрабатывают технологию, как из этой породы — глинистых сланцев — можно получить сырье для алюминиевой промышленности. Может быть, пока дешевле возить бокситы из Гвинеи, но ведь когда-то это закончится. Транспортные расходы, таможенные тарифы, да и просто исчерпание ресурсов приведет к тому, что использовать наши породы станет выгоднее. Я уже не говорю о таком простом решении, как использование породы в качестве основы для автомобильных дорог и железнодорожных насыпей.

Донбасс стонет — нет воды. Между тем на каждую тонну добываемого угля приходится десять кубометров воды. Казалось бы, вот он, источник, надежный, хороший. У нас под землей вода, которая по своим кондициям соответствует “Бонакве”! В недрах шахты им.Бажанова почти питьевых кондиций вода — можно напоить пол-Макеевки. К тому же, если сопоставить нынешние тарифы, дешевле доставать бажановскую воду, чем тянуть ее из Северского Донца.

— Насколько можно обеспечить регион?

— 600 миллионов кубов воды выдают наши предприятия угольной промышленности на поверхность. Причем, все их можно использовать. Донецкий, Макеевский, Енакиевский металлургические заводы, возможно, могли бы не покупать воду в водоканале, а по сравнительно небольшой цене брать у угольных предприятий. И на орошение полей, и на другие технические цели она тоже сгодится.

Немногие знают, что из угля можно делать... бензин. В конце войны Германия производила синтетический бензин из угля; ЮАР, попав в изоляцию, тоже обеспечила себя “искусственным” топливом (по сей день половину всего используемого в стране бензина они добывают путем гидрогенизации угля). Уникальная технология переработки угля появилась еще в прошлом веке, первые литры синтетического топлива уже производятся в Луганской области.

В Европе сейчас литр бензина стоит два доллара, возможно, к концу лета и у нас цены возрастут. И это только начало! Так, если в 1972 году тонна сырой нефти стоила 19 долларов, то сейчас баррель — 30, впору задуматься.

— Есть ли предприятия, которые уже сегодня могли бы перейти на производство синтетического топлива? Какие вложения для этого потребуются?

— Вложения нужны, но они не так уж велики. Основная проблема — обеспечить подачу водорода. Транспортировать его с атомных электростанций очень опасно, а сжигая уголь (речь идет о подземной газификации), можно получить генераторный газ, в котором содержится много водорода.

Следующий момент — геотермальное тепло. Горняки добрались до глубоких горизонтов, где температура массива достигает сорока-пятидесяти градусов (“Шахтерская-Глубокая”, та же шахта им.Засядько). Современные энергетические установки позволят использовать ее для получения других видов энергии — электрической, механической, для обогрева и, как ни странно, охлаждения. Буквально перед вами от меня ушел мой коллега из Днепропетровска — мы с ним занимались вопросом, как на “Шахтерской-Глубокой” горнякам облегчить жизнь. Тепловую энергию можно отвести от рабочих мест и направить в бани, столовую и т.д. Или даже на отопление шахтерских поселков. Правда, пока все это лишь на уровне предварительных расчетов, формул.

Елена ЧЕРНЫХ