Несите ваши денежки

В разгар майского нефтяного кризиса Юлия Тимошенко была вынуждена заявить, что повышение цен является результатом заговора представителей нефтяного рынка. Это заявление неоднократно критиковалось представителями властей и СМИ, однако, похоже, что слова премьер-министра были истолкованы несколько превратно — речь шла не столько о “российских“ нефтетрейдерах, сколько об отечественных торговцах бензином. Так, еще 20 апреля близкая премьеру Украинская Народная партия выступила с инициативой наказания виновников нефтяного кризиса — причем не только текущего, но и прошлого года. Интересно также и то, что в опубликованном заявлении УНП содержалась просьба снизить влияние “одной из ФПГ“ на “Укрнафту“.

Этой ФПГ, очевидно, является группа “Приват», контролирующая, помимо “Укрнафты“, еще и НПЗ “Галичина“, ООО “Сентоза“, НПЗ “Нефтехимик Прикарпатья“, “Нафта-Юг“ и еще 8 областных нефтетрейдеров. Прецедент наложения подобных взысканий уже существует — впервые в истории Украины операторы крупнейших сетей АЗС подвергнуты внушительному штрафу за монопольный сговор летом 2003 года, Тогда Антимонопольный комитет оштрафовал лидирующие на розничном рынке нефтепродуктов Днепропетровской области компании “Авиас“ и “Сентоза Ойл“ на 52,374 млн. грн. и 46,403 млн. грн. соответственно.

“Это беспрецедентное и социально опасное нарушение, поэтому и санкции тоже беспрецедентны“, — утверждал тогдашний глава АМК Алексей Костусев.

“Сентоза“ и “Авиас“ доминируют на рынке нефтепродуктов Днепропетровска и области благодаря наличию собственной сети из более чем 50 АЗС, а также контролю над сетью ОАО “Днепрнефтепродукт“, охватывающей около 100 автозаправок. К тому же с 2000 года в сферу опосредованного контроля компаний вошла вторая в Днепропетровске по охвату сети (12 современных АЗС) компания “Юкон“, ранее находившаяся в орбите влияния киевского “Народного банка» и днепропетровского ООО “Юстас“.

Ведущими менеджерами компаний группы “Приват“ являются Игорь Коломойский (нефтекомпания “Вист“), Лев Милославский (“Солм“), Виктор Шкиндель (“Авиас+“), Михаил Кипперман (“Оптима Ойл“), Михаил Шпильман (Coopland Industries Ltd) и Вадим Шульман (“Энеко“).

О последнем стоит сказать особо. Израильтянин Вадим Маратович Шульман является неофициальным совладельцем Приватбанка и давним партнером его президента Игоря Коломойского. Именно г-на Шульмана в украинских СМИ неоднократно называли “теневым хозяином“ днепродзержинских коксохимических заводов — “Баглейкокса“ и Днепродзержинского коксохима, а также “Коминмета“ и ДМЗ им. Петровского. Иными словами, он отвечает “за металлургию“ в империи “Привата“. Возглавляемая им фирма “ЕКГ“, сотрудничающая с некими офшорными компаниями “Редбери“ и “Стейткрофт“, на протяжении многих лет являлась едва ли не монопольным поставщиком кокса на Днепровский металлургический комбинат. В руководство фирмы также входит Семен Аксендлер — давний знакомый Шульмана, как и сам Шульман — бывший житель Кривого Рога, а ныне — гражданин Израиля. Региональным отделением компании руководит бывший генеральный директор металлургического завода им. Петровского Александр Зражевский.

“Стейткрофт“ закупало на предприятии квадратную заготовку по ценам на 3-5 долларов дешевле, чем другие фирмы. Аналогичным образом происходили и закупки кокса в обмен на квадратную заготовку — обменные коэффициенты с фирмой “Редбери“ были для ДМК попросту убыточны. Предложения других фирм, гораздо более выгодные для комбината, попросту игнорировались. А если учесть, что этими подконтрольными Шульману структурами на комбинат поставлялось более 70% кокса и покупалось более 60% выпускаемой квадратной заготовки, то нетрудно подсчитать, что вероятная дополнительная прибыль за счет заниженных обменных коэффициентов составляла около 400 тыс. долларов в месяц.

К 1998 году убытки предприятия от ее реализации поставщикам сырья и топлива составляли от 42 до 53 долларов США на тонне. Средний же убыток комбината на одной тонне металлопродукции составлял около 44 долларов. Ситуация еще более обострилась в период мирового экономического кризиса, а особенно в связи с кризисом в России. Резкие колебания цен на мировом рынке проката черных металлов привели к значительному падению спроса на основные виды готовой продукции ДМК с одновременным его ростом на сырьевую продукцию (полуфабрикаты): чугун и квадратную заготовку. Так, если в 1996 году доля экспортных поставок составляла 47% общего объема реализованной продукции, в 1997 году — 41,5%, то в 1999 году (с учетом поставок в страны СНГ) она упала до 14,8% (295 672,161 т из общего количества 2 002 842,219 т). При этом средняя убыточность экспорта для комбината превышает 30%.

Главной причиной такого положения дел являлись навязываемые поставщиками жесткие и явно заниженные обменные коэффициенты на готовую продукцию. Как было отмечено в выводах межведомственной комиссии, проверявшей по поручению Кабинета министров Украины внешнеэкономическую деятельность комбината еще в августе-сентябре 1997 года, “...исполнение договорных отношений с фирмой “Евро Коммодитис Групп“ носит совершенно определенный убыточный характер. Условиями контракта за базу взят коэффициент поставки кокса отдаваемой комбинатом квадратной заготовки как соотношение 2 к 1. В то же время себестоимость продукции, сложившаяся на ДМК, определяет это соотношение как 2,5 тонні кокса к 1 тонне металлопродукции… Кроме того, оплатная часть кокса за передел поступает на комбинат спустя 40 дней после отгрузки металла. Тем самым создается ситуация, при которой комбинат фактически кредитует стороннюю организацию — нерезидента Украины“. Впрочем, схема работы Вадима Шульмана, как и прочие проекты группы “Приват“, была изначально построена таким образом, чтобы основную прибыль получали фирмы, являющиеся в Украине нерезидентами.

Деятельность же партнеров-“резидентов”, декларируемая убыточной, позволяет избегать налогообложения. Потому ДМК не выплачивал даже местных налогов. А так как 53% городского бюджета Днепродзержинска составляли налоговые и другие платежи ДМК, возник конфликт между Шульманом и городскими властями, в частности с мэром Василием Швецом. Последний неоднократно встречался с Шульманом, написал порядка 30 писем в различные инстанции, включая Генеральную прокуратуру и Кабинет министров Украины, с просьбой повлиять на сложившуюся ситуацию. Также по этому вопросу с Шульманом встречались начальники днепропетровской налоговой администрации В. Буряковский и начальник налоговой милиции области Н. Грицюк, но это опять же ни к чему не привело.

Попытки ГНА оштрафовать ДМК также никакого результата не принесли, т. к. юридические специалисты “Привата“ умело использовали статью законодательства о моратории на финансовые санкции в период ведения дела о банкротстве (а подобные дела в отношении ДМК возбуждались постоянно). Зато после встреч Шульмана с налоговиками на ДМК начались митинги трудового коллектива с требованием… возврата предприятию экспортных сумм НДС. Рабочие в Днепродзержинске, конечно, сознательные, но представить их озаботившимися этим вопросом по собственной инициативе все-таки сложновато — “протестные акции» явно кем-то организовывались. Только в 4 квартале 2002 года, после назначения нового премьер-министра, комбинат удосужился заплатить в городской бюджет налоги. Но лишь за землю. И то частично.

“Предприятия “Привата“ — Орджоникидзевский и Марганцевский горно-обогатительные комбинаты, “Днепрококс“, “Баглейкокс“ и Днепродзержинский коксохимический налогов не платят“, — утверждал днепропетровский губернатор Владимир Яцуба на форуме металлургов и горняков в ноябре 2003 года. По данным же руководителя ГНА Украины А. Киреева о налогах, уплаченных в 2004 году, из трех украинских фирм, имеющих налоговую нагрузку менее 0,001%, две являются структурами группы “Приват“ — АО “ФК Днепр-96“ и ООО “Сентоза“. При многомиллиардных валовых доходах этих структур в прошлом году ими было выплачено налогов 94 и 56 грн.(!) соответственно.

В течение 1997-1999 годов Вадимом Шульманом предпринимались неоднократные попытки взять ДМК под полный контроль. Так, еще весной-летом 1997 года Николаем Подберезным, бывшим в то время генеральным директором комбината, разрабатывалась и запускалась “программа“ обеспечения предприятия сырьем, коксом и газом исключительно через фирму “ЕКГ“ — естественно, на условиях Шульмана. Однако после снятия Подберезного с должности в августе 1997 года, новый генеральный директор с Вадимом Маратовичем общего языка не нашел. В результате до следующего апреля комбинат лихорадило от постоянной нехватки кокса, искусственно вызванной “бойкотом“ Шульмана. Фирма “ЕКГ“ неоднократно, без какого бы то ни было предварительного уведомления, ссылаясь на большую кредиторскую задолженность ДМК, сокращала или вовсе приостанавливала поставки коксующихся углей на КХЗ и кокса на комбинат. Это вынуждало руководство переводить на холостой ход, а то и вовсе останавливать доменные печи — порой стояли три из четырех. В конце концов, директором комбината был назначен человек “Привата“ — Леонид Анисимов, которым сразу же было дано распоряжение о привлечении структур, подконтрольных Шульману, к обеспечению комбината сырьем и материалами на льготных для них условиях.

К подобным методам воздействия на несговорчивых партнеров “Приват“ прибегал неоднократно. Достаточно вспомнить эпопею с марганцевой рудой, которую Орджоникидзевский и Марганцевский ГОКи отказывались поставлять на Никопольский завод ферросплавов после того, как “Приват“ проиграл конкурс на приобретение этого предприятия — последнего в отрасли, остававшегося вне его контроля. Уж слишком хотелось стать абсолютным ферросплавным монополистом и получить в свои руки пятую часть мирового рынка…

Но, как говорится, не все коту масленица — с 2003 года государственный пакет акций ДМК был передан в управление Индустриальному Союзу Донбасса. Но у ИСД не было в регионе подконтрольного производителя кокса. А Шульман и “Приват“ сделали все возможное, чтобы перехватить и закрепить контроль над тамошними коксохимическими мощностями — история с “коксовым голодомором“ на Дзержинке должна была быть продолжена.

Тут уж было не до фокусов с копеечными налогами. И потому ОАО “Баглейкокс“ (председатель правления — директор компании Владимир Янчицкий, председатель ревизионной комиссии Борис Векслер, председатель наблюдательного совета Вадим Шульман) уже в первом квартале 2004 года значительно улучшил финансовые показатели и заявил чистую прибыль в размере 1490,4 тыс. грн. (тогда как первый квартал предыдущего года он завершил с убытком 2187,6 тыс. грн.). Как по мановению волшебной палочки отыскались 60 млн. грн. на техническое переоснащение коксовых батарей.

Впрочем, волшебство тут ни при чем. Именно на такую сумму была проведена дополнительная эмиссия акций “параллельного“ предприятия — Днепродзержинского коксохима, увеличившая уставной фонд ОАО в три раза — до 85,12 млн грн. (притом, что по итогам 2003 г. производство кокса на предприятии уменьшилось на 14,4% ). Правда, для этого пришлось прекратить традиционное баловство с “состоянием банкротства“ — в Хозяйственном суде Днепропетровской области как раз рассматривался иск, предъявленный ООО “Химпром“ на сумму более 5 млн. грн. Но, поскольку увеличение уставного фонда вполне могло служить материальной гарантией возврата долга, 15 апреля 2004 года суд утвердил мировое соглашение между заводом и кредитором, закрыв дело о банкротстве. Практически сразу же оба ОАО провели собрания акционеров, сменившие состав наблюдательных советов. На “Баглейкоксе“ сменилось шестеро из семи членов совета, на ДКХЗ — четверо. Интересно, что двое из них — Валерия Телепинская и Олег Сирота — стали членами обоих советов, а председателем оных оказался, ну, конечно же, Вадим Маратович.

Все это произошло в апреле 2004 года, а уже в мае в российских СМИ появилась информация о том, что крупный пакет акций ОАО “Алтайкокс“ куплен “близким Приватбанку украинским бизнесменом Шульманом“. Дело в том, что оба днепродзержинских коксохимических завода импортируют уголь из Кузбасса — практически весь производимый из кузнецкого угля кокс идет на экспорт. Это не удивительно, поскольку на внутреннем российском рынке тонна кокса стоит немногим более 100 долларов, а на внешнем рынке стоимость ее — около 250 долларов. При этом приватовские заводы предлагают отечественным металлургам сырье уже по 280 долларов за тонну.

Спустя год, уже в нынешнем апреле, выступая в Кривом Роге на выездном заседании комитета Верховной Рады по вопросам промышленной политики и предпринимательства, директор “Металлургпрома“ Василий Харахулах прокомментировал положение дел в отрасли следующими словами: “К сожалению, для нас ситуация складывается неблагоприятная — производство в России выходит на прежний уровень, и того сырья, которое мы раньше легко могли там приобрести, теперь, к сожалению, нет. При достаточных ресурсах в собственной стране, в том числе и угольных для производства кокса, мы постоянно работаем с дефицитом. В прошлом году мы ввезли 850 тысяч тонн кокса. В нынешнем году нам нужно будет искать следующие 850 тысяч тонн, но, боюсь, нам их не захотят продавать“.

Слова оказались пророческими — у отечественных меткомбинатов уже возникли существенные трудности с покупкой кокса на днепродзержинских КХЗ. Но если состоятельный ИСД еще может позволить себе диверсификацию поставок и, в крайнем случае, докупить недостающее на мировом рынке, то такие предприятия, как “Запорожсталь“ и им.Ильича, уже заявили о возможной остановке своих доменных печей.

Наталия ПАВЛОВА