Справедливость или презумпция виновности?

В Ленинский районный суд Днепропетровска подан иск от Евгения Смирнова на ОАО “ДМЗ им. Петровского” Не каждый диалог, участники которого отстаивают диаметрально противоположные точки зрения, можно назвать конфликтом. Однако если позиция хотя бы одного из собеседников построена на жизненных основаниях - факт наличия конфликтной ситуации не требует доказательств.

Об одной из таких историй мы начали свой рассказ в статье “Производственный беспредел” в №40 за 12.10.07. Речь в данной публикации шла о травме, которую получил рабочий завода им. Петровского Евгений Смирнов, и о позиции ОАО “Днепропетровский металлургический завод им. Петровского” в этом случае.

На предприятии Евгений проработал совсем недолго, но, по его утверждению, впечатлений, полученных за последние месяцы от общения с руководством, достаточно для того, чтобы неприятный осадок остался на всю оставшуюся жизнь.

“В результате травмы, полученной на рабочем месте, я стал инвалидом 3-й группы — зрение удалось сохранить только на 50%. Ту злосчастную каплю глиняной суспензии, которая попала мне в глаз из распределительного бачка и привела к отслоению сетчатки, трудно было заметить стороннему наблюдателю. Но почему все мои товарищи по бригаде, включая мастера, утверждают, что я им не сообщал о том, что со мной случилось?!”,— искренне возмущается Евгений.

Данный вопрос относится к категории определяющих. То есть объективный ответ на него смог бы приблизить нас к пониманию того, что же на самом деле произошло и чего никогда не происходило с молодым рабочим завода им. Петровского.

Ведомый этой целью, автор статьи накануне написания “Производственного беспредела” обратился к непосредственным защитникам прав пролетариата — в профсоюзный комитет ОАО “ДМЗ им. Петровского”. Но, к сожалению, председателя комитета Александра Бабченко увидеть так и не посчастливилось.

Зато удалось задать несколько вопросов Григорию Черненко, возглавлявшему заводскую комиссию по охране труда. Именно он рассказал тогда о позиции завода, которая, по его словам, не только объявлена, но и зафиксирована в актах соответствующих комиссий. Мнение Григория Константиновича совпадает с вердиктом государственной комиссии — травма Евгения Смирнова с производством не связана.

Для пущей убедительности собеседник предложил мне поговорить с председателем профсоюзного комитета, который, как выяснилось, был на месте. Тогда, несмотря на то, что Григорий Черненко искренне пытался убедить Александра Бабченко в необходимости его общения с прессой — председатель профсоюзного комитета, сославшись на занятость, так и не вышел из своего кабинета.

Времени, проведенного в приемной, хватило для того, чтобы принять решение — выяснить обстоятельства несчастного случая, исходя из документов, заверенных государственной комиссией и руководством завода, а также из показаний самого пострадавшего. Данное решение было воплощено в жизнь и предъявлено на суд читателей в виде статьи “Производственный беспредел”.

Спустя почти две недели после ее выхода в редакцию “Днепровской правды” поступило письмо, подписанное генеральным директором ОАО “ДМЗ им. Петровского” Виталием Корниевским и председателем профсоюзного комитета завода Александром Бабченко. Учитывая вышеизложенную историю поиска правды в профсоюзных кабинетах, можно сказать, что начиналось оно с поистине “сенсационного” сообщения — оказывается, автор статьи не попытался выяснить, какие действия предпринимал завод для уточнения обстоятельств, при которых рабочий получил травму.

По утверждению создателей сего послания, данная публикация удивила не только администрацию, но и весь трудовой коллектив завода (?!).

При этом следует отметить такой парадоксальный факт, что составители письма не только рассуждали об обязанностях журналиста и объективности изложения, но и напоминали о “презумпции невиновности, которую никто не отменял”. Парадоксальный потому, что у рабочего Смирнова, в результате всех разбирательств, сложилось устойчивое ощущение, что в его случае упомянутую презумпцию кто-то действительно взял и отменил. При этом после газетной статьи с заводом и администрацией ничего не случилось, а вот человек потерял здоровье. “В сущности, меня выставили вруном, но доказать, что ты не верблюд в данной ситуации сложно. Такое чувство, что на мне лежит вина изначально, а я должен доказывать, что не виноват”,— рассказывает Евгений.

Несмотря на то, что письмо завершалось заявлением о нежелании администрации и трудового коллектива ОАО “ДМЗ им. Петровского” вступать в полемику, в целом создавалось впечатление о готовности этой самой администрации к конструктивному диалогу. Поэтому в первую очередь я позвонил председателю профсоюзного комитета завода. Расчет был прост -раз уж этот уважаемый человек подписал пришедший в редакцию шедевр эпистолярного жанра, то, может быть, теперь у него найдется время для того, чтобы рассказать прессе об истинном положении вещей.

Каково же было мое удивление, когда Александр Бабченко сообщил мне о том, что письмо в редакцию он не подписывал: “Я вообще в отпуску был и ничего про это не знаю. А вы напишите запрос на имя директора, если хотите с кем-нибудь встретиться и поговорить”,— сообщил мне профсоюзный деятель.

Так как необходимость встретиться назрела уже давно, соответствующее прошение было составлено и, спустя всего лишь несколько дней после этого, меня заверили в том, что все участники печально известных событий готовы отвечать на вопросы, а проходная — гостеприимно пропустить на территорию завода.

Обстоятельность, с которой администрация подошла к организации интервью, заслуживает отдельного упоминания. Все заводские функционеры, имеющие отношение к этой истории, были собраны в кабинете у заместителя директора по охране труда Владимира Купарева, который открыл это заседание красивой вступительной речью, после чего рассказал о собственной точке зрения на данную ситуацию.

Несмотря на то, что директор по охране труда любезно предоставлял возможность высказаться всем: и главе заводской комиссии по охране труда, и представителям юридического отдела, и мастерам фасонно-литейного цеха, и работникам медицинского пункта — данное мероприятие более походило на партсобрание, чем на интервью.

Как ни странно, серьезность и основательность подготовки к этому разговору не уберегла его участников от некоторых разногласий и неточностей в трактовке обсуждаемых событий. Некоторые из таких моментов (учитывая особенности организации интервью) сразу же сглаживались и становились похожими на оговорки.

“Евгений обратился ко мне с проблемой — дискомфорт в левом глазу, после чего я дал команду мастеру сопроводить этого рабочего в медпункт. В медпункте инородного тела в глазу у Смирнова обнаружено не было, и он снова вернулся на рабочее место. Это произошло 29 мая”,— рассказал наставник пострадавшего рабочего, старший мастер сталелитейного цеха ФЛЦ Сергей Копитан. Правда, тут же добавляет, что прошло много времени, и он не помнит, когда это случилось — 29, 30 или 31 мая. По его словам, такие ситуации, когда что-то попадает в глаз человеку, идущему по цеху, происходят часто — металлургия все-таки! На справедливый вопрос о средствах защиты у рабочих на таких участках Сергей Копитан рассказал о том, что каски, ботинки, респираторы и спецодежда им выдаются, а вот специальные очки там просто не нужны.

Этому утверждению опытного рабочего трудно было не поверить, однако, возвращаясь к словам Владимира Купарева, появлялось сомнение в том, что глаза земледела не нуждаются в специальных средствах защиты.

“Согласно предписаниям, врачей, Смирнов был принят на работу с условием “работы в очках”, а поэтому надевать специальные защитные очки, которые мы обычно используем, ему необходимости не было. На свои диоптрические очки он же вторые не наденет!”,— пояснил заместитель директора по охране труда.

Но, помимо наших предположений и догадок, существуют совершенно конкретные государственные нормы, зафиксированные в соответствующих документах. И самое главное, что эти предписания НЕ РЕКОМЕНДУЮТ, а ТРЕБУЮТ выполнения тех условий охраны труда рабочих, которые в них указаны.

Так, в приказе № 89 от 21.02.06 г. Министерства Украины по вопросам чрезвычайных ситуаций и по делам защиты населения от последствий Чернобыльской катастрофы указан необходимый перечень средств индивидуальной защиты, которые должны выдаваться каждому металлургу бесплатно.

Согласно этому документу, земледел, занятый приготовлением формовочной смеси, должен безвозмездно получить и использовать до износа следующие элементы амуниции:

1) комбинезон шерстяной из пыленепроникающей ткани;

2) берет шерстяной из пыленепроникающей ткани;

3) ботинки кожаные с гладким верхом;

4) рукавицы комбинированные;

5) очки защитные закрытые.

Даже если бы Евгений Смирнов лично попросил инженера по технике безопасности не выдавать ему защитных очков, это было бы грубейшим нарушением техники безопасности.

К сожалению, этот случай нельзя назвать исключением. Еще пять лет назад “Днепровская правда” писала о нарушениях условий труда на этом заводе, которые повлекли за собой гибель человека. Кстати, несмотря на то, что автора той статьи, бывшего журналиста нашей газеты Ларисы Щербаковой, уже нет в живых, судебное разбирательство продолжается. Это к слову о презумпции невиновности в понимании руководства завода.

И очень возможно, что эта история пятилетней давности является подтверждением древнего стратегического алгоритма — лучший способ защиты — это нападение.

Но вернемся к нашим специалистам. Несмотря на массированное информационное воздействие во время “интервью”, работнице медицинского пункта завода показалось, что фактов, свидетельствующих о кристальной чистоте заводского начальства по отношению к пострадавшему рабочему — мало. “При поступлении на завод Евгения Смирнова мы, как положено, провели общее медицинское обследование и изучение истории болезни Евгения. В результате мы выяснили, что четыре года назад он получил черепно-мозговую травму. Я как специалист заявляю, что отслоение сетчатки могло стать последствием именно этой травмы”, — заявила Анжелика Леонтьева, заводской врач-офтальмолог.

Раздобыв информацию об этом происшествии и вооружившись эпикризом четырехлетней давности, в котором ни слова не было сказано о возможных офтальмологических последствиях, я обратился к ведущим специалистам области по черепно-мозговым травмам. В неофициальной беседе компетентные медики разъяснили мне, о чем на самом деле свидетельствует выписной эпикриз из истории болезни Евгения Смирнова, датированный 2003 годом. Опытные нейротравматологи разъяснили мне также, что данный документ свидетельствует об отсутствии костно-травматических изменений у больного. Если бы старая травма Евгения и могла повлечь за собой отслоение сетчатки, то это случилось бы намного раньше. А практически, по словам моих визави, земледел Смирнов потерял зрение в результате тупой травмы, которая произошла недавно.

Что же случилось на самом деле и так ли уж наивен обман, которым грешат не только заводские медики, но и лица, в большей степени ответственные за здоровье и жизни рабочих — покажет время. На сегодняшний день в Ленинский районный суд города Днепропетровска подан иск от Евгения Смирнова на ОАО “ДМЗ им. Петровского”.

К тому же на предприятии работает повторная государственная комиссия по расследованию этого несчастного случая.

Мы же будем надеяться на торжество справедливости и держать своих уважаемых читателей в курсе всех событий, которые уже в скором времени помогут ответить на множество открытых вопросов в этой истории.

Константин  МАЛЫХИН