Андрей Портнов: Юлия Владимировна — очень демократичный человек и никогда не будет никому указывать, с кем дружить

— Андрей, вас прочат на должность главы Госкомиссии по ценным бумагам и фондовому рынку — согласно коалиционному соглашению, это квота БЮТ. Но вы уже заявили нашему изданию, что не хотите занимать этот пост. Возможно ли, что вы измените свое решение?

— При определенных условиях я могу рассмотреть такое предложение. Во-первых, если будет полностью укомплектован руководящий состав ГКЦБФР (сейчас вакантна должность шестого члена Госкомиссии по ценным бумагам, которого с 2005 года не может утвердить парламент. — “ДЕЛО”). Во-вторых, если Госкомиссии улучшат материально-техническое обеспечение и, в первую очередь, выделят новое помещение. Ведь сейчас люди работают в невероятно тяжелых условиях! В-третьих, если существенно повысят заработную плату сотрудникам ГКЦБФР. И, в-четвертых, если коалиция даст гарантии, что в парламенте будут поддержаны первые внесенные Госкомиссией проекты законов — “Об акционерных обществах”, “О производных ценных бумагах” и законопроект, обязывающий сосредоточить торговлю ценными бумагами на организованном фондовом рынке.

— Если не вы, то кто, по вашему мнению, должен возглавить Госкомиссию по ценным бумагам?

— Этот вопрос мы будем решать коллективно — фракцией. Я думаю, что предлагать в руководители ГКЦБФР будут не только депутатов БЮТ, но и людей, которые просто хорошо разбираются в финансах, имеют большой опыт работы на фондовом рынке и пользуются уважением среди его участников. Но в числе претендентов точно не будет действующих членов Комиссии. Еще могу сказать, что мы обязательно пригласим на одну из руководящих должностей в ГКЦБФР (заместителя главы или члена) первого ее председателя Олега Мозгового. Потому что за время его руководства ведомством (1996-2004 годы.) было сделано очень много хорошего для рынка ценных бумаг, поставлена основная законодательная база.

“Балюк должен ночевать в парламенте”

— Вы являетесь одним из наиболее рьяных сторонников переподчинения ГКЦБФР правительству (сейчас Комиссия подотчетна президенту). В конце прошлого года вы подали соответствующий законопроект — совместно с депутатом от Партии регионов Людмилой Кириченко. Почему вы так хотите, чтобы ГКЦБФР была под контролем Кабмина?

— Не может быть так, что весь экономический блок координируется правительством, а только Госкомиссия по ценным бумагам подчиняется президенту. Кроме того, Конституция в действующей редакции предусматривает переподчинение центральных органов исполнительной власти Кабмину. Поэтому мы (48 народных депутатов) в начале года внесли конституционное представление в Конституционный Суд, и он уже открыл производство о признании неконституционным той части закона о госрегулировании рынка ценных бумаг, которая подчиняет ГКЦБФР президенту.

— Но если Конституционный Суд удовлетворит ваше ходатайство, а законопроект будет принят, это может посеять раздор между президентом и премьер-министром...

— Мы вносили законопроект о переподчинении ГКЦБФР, когда правительство возглавлял Янукович. Тогда о представителях БЮТ в Кабмине не могло быть и речи — то есть мы не руководствовались каким-то политическим интересом. Это, во-первых. Во-вторых, если сейчас президент и “Наша Украина — Народная самооборона” не захотят принимать этот проект закона, конечно же, мы не будем из-за него разрушать коалиционные договоренности.

— Вы сложили с себя полномочия члена Госкомиссии в 2005 году, при этом остро критиковали работу этого ведомства. Как вы оцениваете деятельность ГКЦБФР сейчас?

— Моя оценка не изменилась — ГКЦБФР работает крайне плохо. У Госкомиссии по ценным бумагам по-прежнему очень слабый кадровый подбор. А работа руководства ведомства вообще не выдерживает никакой критики. Вы хоть раз видели главу Комиссии (Анатолия Балюка) или его заместителей за парламентской трибуной? Они же должны лоббировать законы, участвовать в заседаниях парламентских комитетов, безвылазно сидеть в Верховной Раде для того, чтобы государство получило нужные законы! Вот, к примеру, закон “Об акционерных обществах” — кто лоббирует его принятие? Никто. А это — прямая обязанность главы ГКЦБФР, с этой целью Анатолий Балюк должен ночевать в парламенте! А раз он в парламенте не ночует, ему пора увольняться!

Подчеркну, ни одна из ключевых проблем украинского фондового рынка — “двойные реестры”, длительная регистрация выпусков ценных бумаг, неопределенность в вопросе Центрального депозитария и т. д.— до сих пор не решена.

— Что бы вы поменяли в работе Комиссии?

— Структуру ее аппарата — значительно уменьшил бы регистрационные и лицензионные участки работы. Эмитент подал документы в Комиссию, и за семь, максимум десять дней ему должны зарегистрировать выпуск. Лицензирование также должно происходить очень быстро, хотя я признаю, что в этом секторе работы ГКЦБФР дела обстоят намного лучше. Безусловно, надо усилить контрольно-ревизионное и юридическое направление Комиссии. И самое главное — Комиссия должна намного больше работать над методологией, законопроектами.

— Вы вспомнили о проблеме Центрального депозитария. Вы согласны с президентом, что его нужно создавать на базе Национального депозитария, а не коммерческого — МФС?

— Скажу откровенно, не согласен. Виктор Андреевич никогда глубоко не занимался этой проблемой, он просто подписывал поручения. Интересно было бы узнать, кто ему готовит и приносит на подпись такие документы (лоббирование интересов Нацдепозитария приписывают Вере Ульянченко, главе Киевской облгосадминистрации, жене председателя наблюдательного совета Нацдепозитария Виктора Ивченко. — “ДЕЛО”).

В Украине есть один частный депозитарий — МФС (“Межрегиональный фондовый союз”.). Он, в отличие от Нацдепозитария, полноценно работает. Зачем придумывать еще один депозитарий, в котором государство будет представлено в уставном капитале? Я не считаю, что это обязательное условие работы Центрального депозитария. А государство может регулировать депозитарную деятельность через лицензионную и нормативную функцию.

— То есть ваша фракция и вы в частности будете добиваться упразднения Национального депозитария?

— Мы попытаемся договориться, чтобы в Украине больше не было конфликтов между двумя депозитариями.

— В одном из последних интервью вы рассказывали, что структуры, за которыми стоит ПриватБанк, раньше участвовали в создании компании “Корпоративные технологии”, к которой вы имели непосредственное отношение. Сейчас ПриватБанк есть среди совладельцев фирмы?

— Структуры ПриватБанка, действительно, раньше были среди учредителей компании “Корпоративные технологии” — они один раз внесли деньги в ее уставный фонд, но затем с ними проект не пошел. Сейчас “Корпоративные технологии” — это адвокатское объединение, в которое входят адвокаты, каждый из которых занимается своей частной практикой. Объединение нам нужно было только для того, чтобы выписывать адвокатские ордера для представительства в суде. Так что “Корпоративные технологии” — это даже не бренд. Если вы обратили внимание, компании нет в рейтингах, она не рекламируется.

— Является ли ПриватБанк вашим клиентом?

— Сейчас нет.

— Тем не менее, многие участники рынка обвиняют вас в участии в корпоративных конфликтах на стороне ПриватБанка...

— В истории нашей адвокатской деятельности было много судебных дел, касающихся корпоративных конфликтов, и, как следствие, осталось много недовольных. За время работы на руководящих должностях в Госкомиссии по ценным бумагам друзей у меня тоже не прибавилось. Но я думаю, что недовольство — это еще не повод для голословных обвинений. Если у кого-то есть конкретные претензии, пусть назовет их и предъявит хоть какие-то доказательства.

“Комиссию против рейдерства мы ликвидируем”

— Как вы считаете, какой инструмент является наиболее эффективным в борьбе с таким явлением, как рейдерство?

— Лично я считаю, что это законы. И, в первую очередь, законы, которые сделают невозможным захват предприятий и силовое смещение правления.

Я со своей стороны внес в парламент законопроект, уже ставший законом, согласно которому все корпоративные споры рассматриваются только по местонахождению предприятия и только в хозяйственных судах. Ведь что было раньше? Решение по какому-то предприятию можно было получить в десятках судов. Сейчас этого сделать уже нельзя. Кроме того, корпоративные споры могли рассматривать 665 общих судов, сейчас такое право есть только у 27 хозяйственных. Еще я предложил законопроект о внесении изменений в Хозяйственно-процессуальный, Гражданско-процессуальный кодексы и Кодекс административного судопроизводства, которые запретят судам ограничивать собрания акционеров.

— Сегодня существует Межведомственная комиссия по противодействию рейдерству, возглавляемая первым вице-премьером Николаем Азаровым. Насколько эффективна ее деятельность?

— Я считаю, что у этой комиссии неправильное название. Она не борется с рейдерством, а “крышует” рейдеров. Схема работы этой комиссии проста — любой конфликт между акционерами “нужного” предприятия называют рейдерством, “назначают” виновного и потом начинают его “иметь” всей страной. Когда наш блок придет к власти, мы эту комиссию ликвидируем — я вам обещаю.

“Без Лукаш дела у регионалов пошли наперекосяк”

— Вы вспомнили о судах и судьях... Правда, что вы дружите с главой Печерского районного суда Инной Отрош?

— Я ее знаю. Но дружеских отношений, в том смысле, который вы вкладываете в ваш вопрос, я с ней не поддерживаю. А, вообще, как замглавы Комитета Верховной Рады по правосудию (V созыва) знаю очень многих судей. И со многими из них у меня нормальные отношения.

— Например, с Еленой Лукаш, с которой вы уж точно дружите! И как относятся ваши однопартийцы к такой симпатии?

— Вы знаете, в парламенте многие политические оппоненты между собой дружат. Да, есть политические интересы, какая-то внутрипартийная дисциплина. Но это никак не распространяется на дружбу одного депутата с другим. Ничто не мешает нам, будучи оппонентами в политике, здороваться, приятно беседовать, пить вместе кофе. Я ни у кого не буду спрашивать, с кем мне надо дружить, а с кем не надо.

— Даже у Юлии Тимошенко?

— Юлия Владимировна — очень демократичный человек и никогда не будет никому указывать, с кем дружить.

— Интересно узнать, как вы оцениваете профессиональные качества Елены Лукаш?

— Она — один из лучших юристов в Украине. С тех пор, как Партия регионов перестала опираться в избирательном процессе на Лену, у них все пошло наперекосяк — они перестали быть серьезным оппонентом в судах.

— То, что вы богатый человек, известно. Но вот насколько богатый?

— Я свое состояние пока не оценивал. У меня есть квартира в центре Киева, строится дом в поселке Вишенки. Езжу я на “мерседесе” 500. Считаю себя обеспеченным человеком.

— У вас есть акции украинских предприятий?

— Нет.

Борис ДАВИДЕНКО