Які реформи нам потрібні

С 1991 года, с момента провозглашения независимости Украины, прошло 19 лет. В СССР Украина считалась одной из наиболее развитых республик как в экономическом плане, так и по уровню кадрового обеспечения, наличия интеллектуальных и индустриальных центров.

Украина была высокоразвитой индустриально-аграрной республикой со сложным комплексом отраслей тяжелой, пищевкусовой, легкой промышленности и многоотраслевым сельским хозяйством. Всего индустрия Украинской ССР насчитывала около 300 отраслей.

На республику в 1984 году приходилось свыше 17,2% общесоюзного производства электроэнергии. В общем объеме промышленной продукции УССР доля топливной промышленности составляла 6,1%, а на ее развитие расходовалось около трети всех капиталовложений.

Украина была одним из важнейших в СССР районов добычи железной руды: здесь добывалось около половины руды в Союзе.

УССР также была одной из ведущих металлургических баз СССР. В 1984 году доля республики в общесоюзном производстве черных металлов составляла: готового проката — 35,7%, стальных труб — 34,1% и свыше трети производства стали и готового проката СССР.

В общем объеме промышленного производства машиностроение занимало 30,5%. В 1984 году доля УССР в общесоюзном производстве составляла: минеральных удобрений — 15,5%, химических средств защиты растений — 23,9%, серной кислоты — 17,5%, кальцинированной соды — 25,3%, каустической соды — 16,4%, химических волокон — 13%.

Этот список можно было бы продолжать до бесконечности, но смысл предложенных цифр состоит лишь в том, чтобы поставить вопрос: как потенциально богатая страна с развитой промышленной инфраструктурой за 19 лет независимости превратилась в аутсайдера экономического развития?

Эта характеристика поддержана вполне конкретными цифрами. По данным глобального исследования Doing Business 2011, “Ведение бизнеса”, “Рейтинг экономик 183 государств мира” — мониторинг стран мира по показателю создания ими благоприятных условий ведения бизнеса, проводимый Мировым банком, Украина занимает 145 место, уступив Мозамбику, Танзании и Гондурасу.

Причина столь стремительного отката проста: отсутствие системных экономических преобразований. Украина является аутсайдером на постсоветском пространстве и в мире по темпам экономических реформ.

Реформы в Украине не проводились, а если и проводились, то не носили системного, последовательного характера, а были результатом лоббирования собственных интересов отдельными финансово-промышленными группами.

В одних случаях отсутствовала политическая воля к проведению системных реформ, в других — не хватало полномочий и слаженных действий властной команды, а в третьих — элементарного опыта в проведении преобразований подобного масштаба.

Необходимо признать, что предыдущие руководители страны не имели четкого видения содержания реформ, отсутствовала комплексная программа реформирования экономики Украины.

Рыночные отношения развивались хаотично, от чего в первую очередь пострадал социальный сектор. И как следствие — общественное недоверие к любым рыночным преобразованиям. А при низком уровне доверия к реформам со стороны общества самые продуманные, тщательно спланированные и вроде бы эффективные изменения могут не дать ожидаемого результата.

Когда социальные ожидания значительно завышены либо занижены, итогом всегда будет общая апатия и отсутствие восприятия результата. А в рыночных преобразованиях основной движущей силой как раз являются люди, экономически активные социальные группы, становящиеся мощным катализатором изменений.

Именно из частной инициативы идет формирование класса, готового стать ядром новой экономической политики. Именно от частной экономической инициативы зависит создание новых предприятий, рабочих мест, создание и обустройство нового экономического пространства.

Еще один важный момент практически не учитывался каждой следующей властью при разработке ее собственной экономической политики: ставка на тотальную приватизацию не обеспечила экономического роста предприятий, а во многих случаях привела к их банкротству.

Прямолинейное, мягко говоря, решение перевести потенциал советской экономики в формат рыночных отношений путем передачи наиболее прибыльных предприятий в частные руки — ничем не гарантировало их конкурентоспособности на внешней и внутренней арене.

Таким образом, отечественный производитель стал проигрывать импортерам даже внутренний рынок. А без развития внутреннего рынка стало невозможным достижение общего положительного экономического результата.

Новая властная команда задекларировала амбициозные планы осуществления рыночных реформ: при президенте страны был создан комитет экономических реформ, 100 дней президентства суммировали помпезной презентацией программы реформ “Богатое общество, конкурентоспособная экономика, эффективное государство”, рассчитанной на 2010-2014 годы.

Наконец, был разработан новый налоговый кодекс, который должен был стать первым шагом в реформировании экономики страны.

С формальной точки зрения, реформы идут полным ходом: по крайней мере, по количеству государственных структур, занимающихся реформированием экономики, Украина занимает, наверное, первое место в Европе.

Только опыт проведения реформ в других странах показывает, что реформы государству необходимо начинать с себя. Необходимо минимизировать роль государства в экономических процессах, рационализировать управленческий аппарат, в том числе путем жестких кадровых решений.

Готова ли нынешняя украинская власть — все те, кто составляет правящую команду, — к серьезному реформированию страны, к сокращению государственного аппарата, к отказу от льгот, от государственных дач, автомобилей и самолетов, к переходу на максимально жесткий вариант экономии в самих государственных структурах?

Потому что, в принципе, это вполне достижимая задача: ярким примером такого глубокого реформирования власти является Грузия. В марте 2005 года в Грузии была принята государственная программа дерегуляции экономики.

Она постулировала следующие реформы: количество министерств должно быть сокращено с 18 до 13, количество государственных служб должно сократиться с 52 до 34, должно произойти 35-процентное сокращение персонала министерств и 50-процентное — чиновников общественного сектора.

Одновременно там приступили к реализации ряда значительных либеральных реформ, касающихся практически всех аспектов экономической жизнедеятельности Грузии: в первую очередь, направленных на ослабление контролирующей роли государства в развитии частного бизнеса.

Сложная система получения лицензий и разрешений на ту или иную деятельность сменилась принципами “одного окна”, silence is consent и one umbrella. Перечень лицензируемой деятельности был сокращен на 85%.

Что делает Украина в данном направлении? В первый состав правительства Николая Азарова вводятся семь вице-премьеров при 20 министерствах — один вице-премьер на трех министров, утверждаются 28 центральных органов исполнительной власти со специальным статусом, 13 государственных комитетов.

С нуля создаются аппарат вице-премьеров и дополнительные совещательные органы при правительстве и Администрации президента.

Грузия пошла на смелое политическое решение — была реформирована система государственной службы и упразднены функции многих государственных органов.

Были ликвидированы те учреждения, которые до реформ считались наиболее коррумпированными — ГАИ, санслужба, антимонопольное ведомство. Самой большой реорганизации подверглись министерство финансов, минэкономразвития, таможенная служба, где на 90% сменили сотрудников.

Готово ли к таким шагам сегодняшнее руководство Украины, учитывая четкие тенденции к усилению роли государства в экономических процессах страны, и к ужесточению политики фискальных органов?

Существуют три основные модели реформирования экономики.

Первая — ускоренная авторитарная модернизация. Эта модель предполагает очень жестокий, диктаторский режим власти с опорой на полицейский контроль, с притеснением гражданских и экономических прав и свобод.

Власть готова провести реформы даже с использованием физического террора, подавляя любое сопротивление, связанное с реализацией непопулярных действий, в первую очередь, в социально-экономической сфере — с повышением коммунальных тарифов и увеличением пенсионного возраста.

Среди стран, избравших подобную модель, называют Чили, Индонезию. Этот подход настолько жесткий, что в нескольких странах за лозунгами реформ успешно маскировался жесточайший террор по отношению к населению.

Режим Сухарто в Индонезии уничтожил от полумиллиона до миллиона граждан, при чилийском диктаторе Пиночете через аресты и тюрьмы прошло 27,1% населения страны, а 1 миллион из 10 миллионов вынужден был эмигрировать.

Вторая модель внедрения реформ базируется на широком диалоге правительства и гражданского общества. Подобную модель апробировали Испания, Новая Зеландия, Сингапур, Польша, Чехия, балтийские страны.

Третья модель реформ — это постепенные реформы. Преобразования в различных сферах, растянутые на десятилетия, как в Индии, Италии.

Какой же путь выберет Украина? Идеалом новой украинской власти станет диктаторский режим или цивилизованная западная демократия?

Пока о содержании реформ новой власти говорит один красноречивый факт: главная реформа, реализованная в стране, — возвращение Конституции Леонида Кучмы. Усиление полномочий президента, вытеснение оппозиции — вот пакет реформ, предложенный обществу новой управленческой командой.

Реформирование экономики в очередной раз переносится на неопределенный срок. Реформы подменяются решениями, ведущими к усилению роли государства в экономической, политической, социальной и духовной жизни страны. Нет диалога бизнеса и власти, нет гарантии безопасного вложения инвестиций.

Принципиально важный вопрос: есть ли политическая воля у сегодняшних лидеров государства проводить системные экономические преобразования?

Местные выборы 31 октября показали, что страна готова к проведению реформ. Низкий результат “Сильной Украины” свидетельствует о поражении избранной концепции реформирования страны, но не самой идеи проведения реформ.

Страна выразила недоверие конкретным “реформаторам”, но не реформам. Голоса, отданные за реформаторские политические силы — “Батьківщину”, “Фронт змін”, “Удар” — вселяют определенный оптимизм.

В Украине есть здоровое ядро общества, ориентированное на реформы, готовое поддержать курс на оздоровление экономики. Вопрос — готова ли власть проводить такой курс? И сможет ли властная команда извлечь уроки из оценки, данной избирателями программе псевдореформ?

Украинское общество 31 октября своей низкой явкой, голосами за радикальные политические силы дало понять, что оно требует диалога. В принятии наиболее важных решений власть должна исходить не из собственных интересов, а из интересов общества.

Интересы одних социальных групп не должны обеспечиваться за счет ущемления интересов других слоев общества. Это, в первую очередь, касается новой редакции налогового кодекса, проекта бюджета на 2011 год, других ключевых документов из пакета реформирования страны.

Индонезийский “реформатор” генерал Мухаммед Сухарто всячески демонстрировал желание проводить реформы. Результатом же того, что он представлял миру как реформы, стал, по данным журнала “Форбс”, 16-миллиардный — в долларах — капитал его семьи.

Всего же за годы правления, по подсчетам международной организации Transparency International, Сухарто присвоил от 15 до 35 миллиардов долларов.

Главное, чтобы подобные “реформаторы” не стали ориентиром для нынешней команды высших государственных управленцев.

Наталія КОРОЛЕВСЬКА