Вольфганг Руттенсторфер : “Газовые конфликты могут негативно сказаться на репутации газа”

В понедельник в Турции должно быть подписано межправительственное соглашение по строительству газопровода Nabucco для поставки газа в Европу в обход России. Глава одного из ключевых участников проекта, австрийской OMV, Вольфганг Руттенсторфер считает, что Nabucco может быть заполнен газом из Азербайджана, Ирака и Египта. А вот на туркменский газ “в краткосрочной перспективе” участники Nabucco не рассчитывают.

— OMV является инициатором строительства газопровода Nabucco. Расскажите об этом проекте — придет ли он тоже в Баумгартен, где вам принадлежит одна из крупнейших торговых площадок ЕС? Какова пропускная способность газопровода и какая мощность будет принадлежать OMV? Какова финансовая схема проекта?

— Каждый акционер Nabucco, включая OMV, владеет равной долей в проекте — по 16,67%. И финансирование его по предварительной договоренности должно осуществляться пропорционально долевому участию. Примерно 30% от объема инвестиций составит паевой капитал партнеров по проекту, а 70% будет предоставлено кредиторами. На первой стадии это будут средства Европейского инвестиционного банка и Европейского банка реконструкции и развития, а также госагентств и банков, поддерживающих экспорт. Остальные средства займем в коммерческих финансовых организациях. Максимальная мощность газопровода составит 31 млрд кубометров газа.

— Но руководитель оператора проекта — Nabucco Gas Pipeline International GmbH — Рейнхард Митшек сказал в июне в Баку, что пропускная способность газопровода увеличится до 63 млрд кубометров в год.

— Это по ошибке была названа журналистами мощность South Stream. А у Nabucco в обозримом будущем плановая мощность — 31 млрд. И даже этот объем не будет достигнут на первом этапе строительства. Nabucco начнет работать с 8-10 млрд кубометров. И потом шаг за шагом будет наращивать мощность. Во время стадии переговоров с потенциальными клиентами, которая начнется после завершения создания нормативной базы, мы предложим им разные объемы газа. Концепцией предусмотрено, что 50% мощностей будет заполнено акционерами Nabucco, а 50% — третьими сторонами.

После окончания переговоров мы будем точно знать, как мощности будут разделены между акционерами. Предполагается, что по пути следования газопровода во всех странах будут построены отводы, чтобы можно было часть газа реализовывать на рынках стран, по которым он проходит. OMV намерена реализовать этот проект, поскольку успешность бизнес-модели Nabucco не вызывает сомнения. Исследование рынка продемонстрировало большой интерес к проекту, а мощности проекта в высшей степени востребованы.

— Каковы дальнейшие шаги по реализации проекта? Какие документы необходимо подписать, какие разрешения получить?

— Межправительственное соглашение между странами, через которые будет проходить газопровод Nabucco, является краеугольным камнем. Мы надеемся, что оно будет подписано на следующей неделе в Анкаре — переговоры вышли на финишную прямую. Сейчас у нас есть четкий график подготовки межправсоглашения, одобренный Пражским саммитом. Мы достигли соглашения с ЕС по поводу доступа третьих сторон к Nabucco, и в каждой стране-транзитере наняли местных инженеров для разработки предварительного ТЭО проекта. Инженеры уже работают над подробным дизайном и инженерно-технической частью, необходимой для строительства газопровода.

— На какую ресурсную базу рассчитан ваш проект?

— Ресурсная база — это хороший вопрос. Для запуска проекта достаточно тех объемов, которые можно будет купить в Азербайджане, Ираке и Египте,— 15-16 млрд кубометров в 2015 году. Первые две страны будут поставлять по 7-8 млрд кубометров в год, Египет — порядка 1-2 млрд. Существуют также другие страны, которые могут поставлять газ из этого региона, Туркмения, к примеру, но не в краткосрочной перспективе.

— На какие именно месторождения в Ираке вы рассчитываете? Надо ли строить новые газопроводы и добычную инфраструктуру?

— В Ираке есть доказанные запасы газа, OMV принимала участие в геологоразведке, и на их базе необходимо построить добывающие мощности и частично газопровод. В компании—операторе по освоению газовых месторождений Ирака у OMV — 10%. Дальше будет видно.

— Для удовлетворения растущих потребностей Европы в газе было бы достаточно наладить импорт его из Ирана, где самые большие залежи при самой низкой себестоимости добычи. Как вы считаете, когда политическая ситуация позволит решить эту проблему?

— Ситуация в Иране сегодня нестабильная, и надо посмотреть, как она разрешится. Пока на горизонте не видно просвета.

— Nabucco и South Stream — конкуренты по потребителям или по ресурсам?

— Знаете, мы не ставим так вопрос. Поскольку Nabucco сможет покрыть лишь незначительную часть спроса Европы на газ и не заменит поставки российского топлива. CEDIGAZ предсказывает, что спрос на газ в Европе, включая 27 стран—членов ЕС, Турцию, Швейцарию и страны Центральной Европы, будет расти на 1,9% в год — с 545 млрд в 2007 до 692 млрд кубометров к 2020 году. В ЕС потребление природного газа в тот же период вырастет с 495 млрд до 578 млрд кубометров в 2015 году и до 605 млрд кубометров в 2020 году. Европе будет необходимо импортировать дополнительно примерно 150 млрд кубометров газа, и для этого потребуются новые газопроводы.

Я убежден, что Россия сохранит свою долю на рынке, поэтому важными элементами инфраструктуры поставок являются Nord Stream и South Stream. Но удовлетворить дополнительный спрос ЕС за счет только этих двух газопроводов невозможно, поэтому я считаю целесообразным строить Nabucco. Думаю, что риск для России утратить ее позиции в Европе в связи с этим проектом равен нулю. Проекты следуют разным бизнес-моделям, у них будут разные источники и разные потребители.

— Как вы объясните тот факт, что заключенные на 2020 год договоры “Газпрома” с европейскими концернами уже на 100 млрд кубометров превышают уровень 2007 года? Тогда как новая энергостратегия Еврокомиссии “20:20:20” предусматривает сохранение потребления газа в ЕС на уровне 2007 года и сокращение импорта газа на 5%?

— Конечно, энергостратегия “20:20:20” является важным документом перспективного развития в Европе. Однако, как всякий сценарий, она требует некоторой корректировки и допусков. Мы ориентируемся на прогнозы CEDIGAZ по росту потребления газа при одновременном сокращении его производства на территории ЕС. Долгосрочные договоры с “Газпромом” на дополнительные объемы и наши планы по укрупнению центральноевропейского газового хаба — это лучший ответ на вопрос относительно стратегии компании.

— Однако в первом полугодии поставки газа “Газпромом” в Европу сильно упали. Ваша компания сохранила позиции на рынке?

— Мы были первой газовой компанией Западной Европы, которая стала закупать российский газ, в прошлом году мы отмечали 40 лет с момента начала поставок. За это время OMV импортировала свыше 160 млрд кубометров в Австрию и транспортировала более 650 млрд кубометров в другие европейские страны. Все это время Россия была нашим надежным партнером, и я уверен, что она им останется еще минимум лет на 40. Единственное, что изменилось, так это то, что “Газпром” стал напрямую конкурировать на нашем рынке. Австрия стала ведущей страной в процессе либерализации газового рынка Евросоюза. В нашей стране функционирует модель рынка с управляющим газораспределительной системы и различными балансовыми зонами. Это уникальная система для всей Европы. Доля “Газпрома” на рынках ЕС составляет 25%, и в течение ближайших десятилетий он должен ее сохранить.

Что касается этого года, то в I квартале в Австрии был отмечен рост общего потребления газа. По данным австрийского регулятора Energie Control GmbH, потребление газа в Австрии увеличилось более чем на 6% по сравнению с аналогичным периодом 2008 года. Рост спроса со стороны жилищно-коммунального и энергетического секторов был в первую очередь вызван холодной зимой. Нам удалось удовлетворить это повышенное требование за счет наших подземных хранилищ — в I квартале подъем газа из них вырос на 38% по сравнению с первым кварталом 2008 года.

— В чем тогда, на ваш взгляд, причина снижения поставок российского газа в Европу? Сможет ли “Газпром” восстановить объемы экспорта?

— У сокращения потребления российского газа в Европе в I квартале две причины. Это украинский газовый кризис — с 7 по 20 января российский газ впервые за 40 лет не поступал в Баумгартен. И мировой финансовый кризис.

Я уверен, что обе стороны понимают, какие последствия могут иметь их действия. Поэтому я надеюсь, что Москва и Киев в скором времени проведут переговоры с целью найти приемлемое решение. Я лично обеспокоен тем, что газовые конфликты в ближайшем будущем могут негативно сказаться на репутации природного газа как стабильного источника энергии в Европе. Поэтому в интересах российских, украинских и европейских представителей газовой промышленности найти решение как можно быстрее. Александр Медведев (зампред правления “Газпрома”.—Ъ) говорил, что ожидает падения продаж в ЕС по итогам года на 8-10%. Это сопоставимо с мировым снижением спроса на нефть на 5-10%, и я полагаю, что “Газпрому” удастся выровнять свои продажи и сократить разрыв.

В то же время товарооборот нашей дочерней компании по маркетингу газа EconGas увеличился в I квартале на 22% по сравнению с 2008 годом в основном за счет низкой температуры воздуха в первых месяцах этого года и увеличения зарубежных продаж. Несмотря на прекращение поставок российского газа в январе, EconGas поставляла топливо всем нашим клиентам. И мы можем с удовлетворением теперь сказать, что они были обеспечены сырьем без перерыва в импорте газа. Сейчас все поставщики ЕС пытаются увеличить закачку газа в ПХГ, в том числе используя наши хранилища, позволяющие хранить до 50% годового объема потребления в Австрии.

— Как можно решить проблему с Украиной? Правильна ли идея о создании инвестиционного пула по финансированию закладки газа в хранилища Украины?

— Мы слышали об идее консорциума, но конкретных предложений не видели. Компании сами должны решать, будут они платить за газ в хранилищах или нет и в каких именно хранилищах. Сейчас необходимо принять решение на высшем политическом уровне, чтобы улучшить положение Украины.

— Кто должен управлять украинской газотранспортной системой (ГТС): международный консорциум с участием “Газпрома” и E.On или некий оператор в Брюсселе?

— Европейский энергорынок полностью либерализован. Решение, когда и где заказывать хранилища, в какую систему или газопровод инвестировать, участники рынка принимают ежедневно на уровне коммерческих департаментов. А поскольку ГТС Украины управляет госкомпания “Укртрансгаз”, то в Киеве должны определиться и сообщить о своем выборе. Мне пока неясно, что именно хочет правительство Украины сделать со своей ГТС.

— Украина в декларации от 23 марта в Брюсселе пообещала разделить ГТС по видам бизнеса. Это реально в 2010 году?

— Это очень важный вопрос обеспечения энергобезопасности в Европе. Все остается на усмотрение властей Украины. Необходимо, чтобы Киев принял решение о долгосрочном развитии, после чего он может обратиться к международным или российским компаниям с просьбой об участии в модернизации ГТС. А пока мы не знаем, куда двигаться. Сложно прогнозировать, конечно, нужны какие-то решения, но мы не вправе на них влиять и тем более принимать их.

— OMV владеет хранилищем газа и одним из трех главных европейских хабов, где котируют цены на фьючерсные сделки по газу. Сколько там продается газа и кто основные игроки?

— Центральноевропейский газовый хаб (CEGH.—Ъ) в прошлом году продал примерно 15 млрд кубометров газа. В последнее время здесь продавалось порядка 2 млрд кубометров газа в месяц. В рамках запланированного сотрудничества с “Газпромом” мы хотим превратить его в крупнейший газовый хаб континентальной Европы, удвоив объемы продаж. Хранилище газа вблизи Баумгартена помогает росту торговли. В настоящее время на CEGH торгуют более 80 участников, среди которых все ведущие энергоконцерны Европы.

— Движется ли проект по строительству ПХГ в Австрии?

— В соглашении с “Газпромом” были обозначены несколько сфер сотрудничества, в том числе и хранилища. В течение прошедших 12 месяцев мы несколько раз встречались и обсуждали разные возможности. OMV уже начала предпринимать начальные технические и экономические шаги для продвижения проектов в Австрии. Но окончательного решения по поводу финальной структуры сотрудничества у нас пока нет.

Наталья ГРИБ