В тему о камасутре: цена близости

Да, редко в последнее время встречаются тексты, подписанные одновременно 13 профессорами, — как еще в советские времена коллективных писем! Видимо, эти подписи следует рассматривать просто как поддержку того, что кто-то из подписавшихся написал. В таком случае странно, что нет подписи главного идеолога данной позиции — тоже доктора экономических наук.

Ну а собственно написанное вызывает двойственное впечатление.

Так, следует безусловно согласиться с тем, что прошлая попытка воссоединения налогового учета с бухгалтерским, реализованная через “Положение о бухгалтерском учете налоговых разниц” (при непосредственном участии и кое-кого из сегодняшних авторов), имела печальную историю, из которой необходимо извлекать уроки.

Главный урок, однако, не назван, а он состоит в недопустимости дополнительного запутывания (хоть и с благими намерениями) налогового учета. Тот исторический документ, в частности, гласил, что “валовые доходы и валовые затраты (то есть базовые показатели налогового учета. — А.К.) рассчитываются по данным бухгалтерского (! — А.К.) учета путем корректировки доходов и расходов, признанных в бухгалтерском учете, на налоговые постоянные и временные разницы”.

Давая этот п. 2 раздела II положения, утвержденного приказом Минфина от 29.12.2006 года №1316, мы в журнале “Бухгалтер” сопроводили его максимально кратким комментарием: “Гы-гы!” Ибо из дикой формулировки этого пункта на минуточку вытекало, что объект обложения налогом на прибыль (ведь валовые затраты и валовые доходы рассчитываются исключительно для этой цели) определялся по формуле “бухучет плюс/минус налоговые разницы”, а не по закону о налогообложении прибыли предприятий!

Чтобы не получать две разные облагаемые прибыли (а это могло повлечь ну очень интересные последствия), предприятия легко нашли выход: налоговые разницы считали обратным путем — как разницу между прибылью по закону и прибылью по бухучету, затем торжественно прибавляли эти разницы к бухучетной прибыли — и, естественно, выходили (ко всеобщему и, главное, безопасному удовольствию) на прибыль по закону. Считавших же разницы так, как было положением положено, ожидали никому не нужные разборки — из-за двух разных объектов обложения — с местной налоговой.

Уважаемые профессора отмечают, что различие бухгалтерской и налоговой прибыли связано с конфликтами между предприятиями и налоговиками. Вряд ли. Мы к этому различию за 13 лет уже привыкли, и само по себе никаких конфликтов оно давно не вызывает. А вот появление ДВУХ НАЛОГОВЫХ прибылей — по закону и через разницы — действительно стало бы трагедией.

Что безусловно верно, так это то, что принцип “первого события” в налоговом учете себя не оправдал. Но не из-за того, что он не бухгалтерский, а потому, что применяется он в Украине крайне ассиметрично: налоговые увеличения — валовые доходы для налога на прибыль и налоговые обязательства для НДС — действительно возникают по первому событию из отгрузки продукции и получения денег. А вот налогоуменьшения — валовые затраты для налоговой прибыли и налоговый кредит для НДС — возникают уже не по первому событию, а как получится — с учетом пункта 5.9 и подпункта 11.2.3 закона о налогообложении прибыли предприятий, а также подпунктов 7.5.1 и 7.7.2 закона об НДС, камня на камне от “первого события” для налогоуменьшений не оставляющих. То нужно ждать только оприходования (11.2.3), то — только оплаты (7.7.2), то налоговой накладной (7.5.1), а то и вовсе реализации купленного (5.9), но практически никогда налоги нельзя столь же быстро и легко уменьшить “по первому событию”, сколь мгновенно они по нему же увеличиваются.

Да и в судах с трудом понимают затраты без оплаты (когда было еще только оприходование), в то время как доходы без полученных денег вопросов там почему-то не вызывают.

Однако же замена этого “первого события” бухгалтерским методом начислений для налога на прибыль при сохранении “первого события” для НДС, сближая налоговый учет с бухгалтерским, полностью разрывает на куски сам налоговый учет и запутывает бухгалтеров окончательно!

Главное же — порождаются последствия совсем уж нехорошие не только с точки зрения разрыва в учете, но и по своей экономической сути: независимость событий в налоговом учете от оплат становится полной! Выгодно будет лишь получать деньги, и нет смысла самим оплачивать (оно, конечно, всегда так, однако же отсутствием налоговых последствий это усугубляется), плюс невыгодно отгружать (только отгрузка и увеличивает налоги, чего при справедливом кассовом методе, кстати, не происходит).

И все — ради того, чтобы запутывание перенести из одного места (к которому все уже привыкли) в другое одно место (к чему долгое привыкание еще предстоит). Ну и кому это надо?

Хотя — знаю кому. Тут ведь прикол еще в переходном периоде. В итоге наверняка справедливо разъяснят (и из подготовленных переходных положений это действительно вытекает), что поскольку затраты по переходным операциям уже были показаны ранее, то с целью исключения повторного их учета новая непредоплаченная отгрузка будут облагаться (как валовый доход) полностью! При этом расходы на зарплаты с начислениями и на услуги вместе с амортизацией не учтутся точно, а матзатраты, возможно, вернет все тот же 5.9 (в свое время их отложивший), если о нем в суматохе не забудут. Новые же затраты можно будет учесть попозже — вычитанием из будущей выручки, когда она случится. То есть выйдет, что затрат под сегодняшнее уже законно нет (они были), а затраты под будущее появятся только в этом самом будущем.

Фактически речь идет о беспроцентном (“переходном”) кредитовании государства плательщиками, чем вся эта авантюра с обложением (то есть изъятием денег), производимым независимо от денег, наверняка и закончится.

А расхлебывают это налоговое ускорение, осуществленное под предлогом межучетного сближения, то есть банальные налоги наперед, пусть следующие. В смысле те, кто пока еще не доктора, а только кандидаты…

В защиту применения в налоговом учете метода начислений могут сказать, что такое уже было — и ничего страшного не случилось. Однако же ущербность использования в налоговом учете метода начислений (с полным игнорированием реальной “кассы”) настолько серьезна, что осознавалась даже в гораздо более жесткие времена. И по жизни вместо него длительный период действовало “последнее событие” — то есть налоги возникали не просто по отгрузке, а исключительно по оплаченной!

Но вернемся к нашей спецдюжине ученых.

Авторы коллективной точки зрения пишут, что относительно проекта Налогового кодекса в прессе высказываются “разные мнения”! Где? Где они разные — кроме как в околоправительственных реляциях? Я ни одного независимого одобрения ни одного из многочисленных проектов этого кодекса нигде не встречал.

Закончить все же хочется на ноте согласия. Все должно быть на профессиональном уровне, налоги и популизм — несовместимы (как гений и злодейство). ОК, грешно спорить. Именно поэтому то, чего плательщики опасаются больше всего, — это популистское снижение налоговых ставок. Ведь все же понимают, что бюджетные планы будут не уменьшаться, а наоборот. Значит, чтобы собирать больше при меньших ставках (причем не в качестве разовой “переходной” акции, а постоянно), станут выкручивать уже не только руки. Интересно, что еще?

Александр КИРШ