После затянувшейся на месяц интриги Дональд Трамп назвал своего кандидата на пост главы Всемирного банка. Джима Ем Кима, внезапно объявившего о своей отставке 7 января — за три года до завершения каденции — в случае утверждения сменит... Нет, вопреки информационным вбросам, не Иванка Трамп. На эту должность номинирован заместитель министра финансов по международным отношениям Дэвид Малпасс.
Выбор Трампа, разумеется, не случаен: Малпасс присоединился к его команде в качестве советника по экономическим вопросам в ходе избирательной гонки 2016 г. За что впоследствии был вознагражден постом заместителя министра финансов по иностранным делам. И хотя лояльность при выборе кандидатуры была в приоритете, дело, очевидно, не только в ней.
Малпасс — личность, стоит отметить, примечательная. Дипломированный физик, забросивший физику ради международной экономики, по которой защитил диссертацию. Полиглот, владеющий тремя из четырех самых актуальных для внешней политики нынешней администрации языками — испанским, французским и русским. Аппаратный зубр — причем из тех, кому Трамп особо благоволит: он начал карьеру еще при Рональде Рейгане. Тогда он занимал пост заместителя помощника министра финансов, а при Джордже Буше-младшем оказался на аналогичной должности — но уже в Госдепе.
Когда демократы победили и в Белый дом пришел Билл Клинтон, Малпасс, убежденный республиканец, ушел в частный сектор. С этим, к слову, связана не самая приятная для него история, которую наверняка напомнят публике СМИ. Малпасс полтора десятка лет проработал в банке Bear Stearns, коллапс которого стал прелюдией к глобальному потрясению в секторе управления рисками в инвестиционно-банковской сфере. В августе 2007 г. Bear Stearns, пятый крупнейший инвестбанк США, стал одной из первых жертв кризиса ипотечного кредитования: потеря двумя хедж-фондами под его управлением почти всех денег инвесторов — $1,6 млрд — вызвала панику на фондовом рынке. А уже в марте следующего года обратился за рефинансированием к Федеральной резервной системе и банку JPMorgan Chase, что окончательно добило Bear Stearns: его акции подешевели почти вдвое. Дело кончилось тем, что прогоревший банк был куплен все тем же JPMorgan Chase.
Так вот, когда все это произошло, Малпасс как раз занимал пост главного экономиста. Хуже того, как раз накануне ипотечного кризиса The Wall Street Journal опубликовал его статью, в которой утверждалось: “Жилищные и долговые рынки играют не столь уж большую роль в экономике США и создании рабочих мест... Коррекция этих рынков, вероятно, усилит экономическую экспансию США”. Разумеется, не только ошибки Малпасса привели к катастрофе 2008 г., но при случае сделать его лицом мирового кризиса не составит труда.
Впрочем, президента это мало волнует. Для него куда важнее, что Малпасс — его единомышленник. Еще в ходе избирательной кампании он неоднократно высказывался в поддержку идеи Трампа о необходимости волевой политической встряски ради стимулирования экономического роста. В частности, в своей статье в The New York Times 1 сентября 2016 г. он писал, что для преодоления стагнации в экономике (”рост 1,1% — крупица нашего среднего темпа”) необходимо ломать систему. В частности — посредством новой торговой политики. “Плохие сделки — писал Малпасс — повредили американским рабочим и дали доступ к американским рынкам без достижения ключевых условий вроде защиты интеллектуальной собственности в Китае”. Плохими сделками, как следовало из колонки, являлись НАФТА и Транстихоокеанское партнерство. Как известно, придя к власти Трамп добился пересмотра первой и выхода из второго. Так что Малпасса можно считать одним из архитекторов экономической политики нынешней администрации. А это означает, что Всемирный банк в случае назначения Малпасса также ожидает встряска. Тем более что во главе организации может оказаться человек, неоднократно резко ее критиковавший.
В частности, Малпасс показал себя настоящим знатоком законов Паркинсона о функционировании бюрократии, упрекая ВБ в том, что, будучи создан для борьбы с бедностью, он слишком занят собственным расширением в ущерб основной задаче. Трудно спорить, учитывая, что это бич, характерный для большинства международных структур, порожденных Ялтинско-Потсдамской и Бреттон-Вудской системами. К слову, реформистские усилия Малпасса на этом направлении начались задолго до номинирования. В прошлом году он представлял правительство США в переговорах с банком об увеличении — впервые за восемь лет — его финансирования на $13 млрд. В числе условий соглашения были ограничение роста зарплат сотрудников банка и реформирование схем кредитования. Так что теперь суммы кредитов, которые выделяет банк, должны быть уменьшены, причем приоритет отдается более бедным странам.
Но это, похоже, только начало. В среду на пресс-конференции по случаю своей номинации Малпасс заявил, что видит свою задачу в увеличении капитализации банка, в частности, путем ограничения займов для Китая и Индии, поскольку предоставляемые им кредиты отнимают ресурсы, которые должны идти в бедные страны. Это заявление вполне согласуется как с антикитайской риторикой Трампа, так и с общим курсом его администрации “не кормить конкурентов”. Тем более что в Белом доме ожидают, что оценивать эффективность реформ Малпасс будет, исходя из того, увеличивают ли они прозрачность структуры, которую он собирается возглавить, и способствуют ли повышению среднего дохода в странах-заемщиках.
Здесь, правда, возникает вопрос, каковы шансы Малпасса быть избранным на пост руководителя Всемирного банка. С одной стороны, эту структуру традиционно возглавляет гражданин США (в то время как родственный ей Международный валютный фонд — европеец). Этнический кореец Джим Ем Ким был первым азиатом на этом посту, и вполне возможно, что его досрочная отставка связана — как минимум, косвенно — с этим фактором: в процессе делания Америки снова великой Вашингтон пошел на наиболее острую экономическую конфронтацию как раз с Юго-Восточной Азией. И декларация намерений Малпасса — это еще одно “Иду на Вы”. Так что систему международных финансовых отношений ждет очередное потрясение.
Заявки от кандидатов будут приниматься до 14 марта. Затем совет директоров банка должен составить шорт-лист из трех имен. Но пока другие страны своих предложений не озвучили. Так что интрига вроде бы сохраняется. Однако даже гипотетически шансы Малпасса оказаться первым американцем, не возглавившим Всемирный банк, призрачны. Хотя при “папереднике” Трампа Бараке Обаме в 2010 г. права голоса в учреждении были перераспределены в пользу развивающихся стран (прежде всего, Китая), преодолеть вес Америки с ее 15,85%, окажется нелегко: Британия, Франция, Германия и Италия, скорее всего, протестовать не будут, а без их голосов (14,14%) любая фронда обречена на провал. Хотя если предположить, что европейцы смогут договориться о едином кандидате, то, учитывая нынешнее состояние отношений между Вашингтоном и его европейскими партнерами, прежде всего Францией и Германией, перспектива назначения Малпасса будет уже не столь очевидной.
Правда, пока ничто не указывает на то, что Европа готова пойти на такое обострение. И потом, США являются главным спонсором Всемирного банка — а это надежная страховка. По крайней мере до тех пор, пока третий после них и Японии донор — Китай — не решит избавиться от лишней денежной массы столь экзотическим образом (что вряд ли). Здесь, к слову, показательно то, что Малпасс начал готовиться к избирательному турне, первым пунктом которого станет Пекин. Вашингтон намерен добиться еще одной “хорошей сделки” — тем более что вопросы о судьбе американо-китайского торгового соглашения и китайских технологических компаний в Америке задают для нее бравурный тон.
