Уроки истории или «дельная» подсказка

Хочу напомнить одну прелюбопытную историю, годовщина которой как раз исполняется в эти дни.

В 1992 году разногласия в Евросоюзе нарастали. Менее чем через год после подписания Маастрихтского соглашения многие европейские страны не могли не то что идти, но даже брести вместе. Пока англичане мудрили, как им укрепить национальную экономику, известный финансовый спекулянт Джордж Сорос и другие спекулянты все более убеждались, что Англия не выдержит высоких учетных ставок при тогдашней депрессии в ее экономике. Единственным приемлемым решением для Англии было бы снижение учетной ставки, то есть девальвация фунта. Но это могло вытолкнуть англичан из Европейского валютного союза (ЕВС), чего они торжественно обязались не допустить.

В Англии росло недовольство политикой за¬щиты курса фунта любой ценой. Курс фунта упал ниже отметки в 2,85 марки. В начале июля 1992 года шесть ведущих теоретиков-монетаристов написали письмо в лондонскую «Таймс» с призывом вывести страну из ЕВС. Они доказывали, что тогда правительство сможет понизить учетные ставки и тем самым помочь английской экономике выбраться из затяжного спада. Однако правительство Англии не желало снижать учетные ставки. Это ослабило бы фунт, а ослабленная валюта могла стать легкой добычей для валютных спекулянтов и игроков. Великобритания могла понизить учетные ставки, если бы немцы понизили свои еще больше. Однако этому упорно сопротивлялся проводивший независимую политику Бундесбанк.

Ведущие британские бизнесмены потребовали изменения курса фунта в рамках процедуры ЕВС примерно до 2,6 марки. Они также добивались снижения учетных ставок на целых три процентных пункта. Но ни один из их доводов не возымел на правительство должного действия. Все лето и начало осени 1992 года лорд-канцлер казначейства Н.Ламонт противился девальвации фунта. Он называл подобную меру плавкой «самоварного» золота. В середине августа 1992 года Ламонт повторяет: фунт не будет девальвирован. В ответ на критику он заявляет, что если Англия последует советам некоторых, выйдет из ЕВС и снизит учетные ставки, положение только ухудшится. Фунт рухнет, и начнется новый виток инфляции. Одним словом, и речи быть не могло быть о выходе из ЕВС.

В конец августа 1992 года Джордж Сорос побеседовал с Гельмутом Шлезингером, президентом Бундесбанка, и понял, что немцы не желают выручать других, тем более англичан. Из слов Шлезингера Сорос понял, что Германия ничего не предпримет в ущерб собственной экономике. Нежелание Шлезингера помочь фунту, а также другим европейским валютам, еще больше подрывало шансы на сохранение членства Англии в ЕВС. Наблюдая за надвигающейся катастрофой, Сорос убеждался в возможности очень крупной инвестиционной игры.

В начале сентября 1992 года Джордж Сорос начал игру против фунта и центральных банков Европы. Вслед за Соросом взаимные фонды и транснациональные корпорации, традиционные валютные игроки, начали избавляться от ряда слабых европейских валют. Речь в первую очередь шла о фунте, а также – итальянской лире. Ясно, что на центральные банки европейских стран оказывалось гигантское давление. Им пришлось израсходовать фантастические суммы на укрепление национальных валют. Таяли надежды на то, что Банк Англии сумеет хоть на какое-то время защитить фунт. И все же британское правительство стояло на своем.

3 сентября 1992 года Ламонт заявляет, что правительство намерено занять у некоего международного банковского консорциума 7,5 млрд. фунтов в иностранной валюте. Этот беспрецедентный шаг был направлен на оживление курса фунта стерлингов. Лондонский Сити вздохнул с облегчением и впал в эйфорию. Возможно, как им тогда казалось, канцлеру казначейства все-таки удастся удержать фунт в ЕВС, отсрочить его неизбежную девальвацию.
Через неделю - 10 сентября 1992 года - Ламонт снова отвергает возможность девальвации фунта. В тот же день Джон Мейджор произносит жесткую речь на конференции шотландских промышленников в Глазго. Он восклицал: «Уступить сейчас сторонникам девальвации и инфляции, по-моему, было бы предательством будущего страны. И я со всей решительностью заявляю, что правительство отвергает подобную политику». Заявление было встречено овацией.

Джордж Сорос тоже слушал Джона Мейджора и Нормана Ламонта, но мало верил их заявлениям. Позже он признался: «Меня они не убеждали, потому что факты говорили совсем иное». Фактом для Сороса было политическое давление на Англию с целью сохранения завышенного, учитывая застой в английской экономике, курса фунта. Сорос следил за развитием событий и ждал подходящего момента. Он считал, что часовой механизм заведен, но не знал, когда именно взорвется бомба.

Через две недели «Уолл-стрит джорнэл» опубликовал скандальное заявление президента Бундесбанка Шлезингера, которое просто призывало всех и каждого избавляться от стерлинговых активов. Шлезингер заявил, что согласие итальянцев девальвировать лиру в обмен на снижение Германией учетной ставки мало поможет преодолению кризиса европейского валютного рынка. К тому же, по словам руководителя Бундесбанка, девальвация фунта предотвратила бы многие трудности в европейской экономике. Интервью стало призывом к спекулянтам продавать английскую валюту.

Сорос после интервью Шлезингера окончательно сделал ставку на девальвацию фунта. Речь могла идти даже не о самом решении, а о том, насколько далеко заходить в игре. Поначалу он думал о 3-4 миллиардах. Но вмешалось чутье, шестое чувство или инстинкт Джорджа Сороса. Сумма, предназначенная для проведения спекуляции, была увеличена практически вдвое.
Начатая Д.Соросом игра была исключительно сложной. Сложной потому, что развал ЕВС, уже фактически неизбежный, должен был вызвать новую цепь событий. Во-первых, перестановку сил среди европейских валют. Во-вторых, резкое падение учетных ставок. В-третьих, спад торговли акциями в Европе. Поэтому он решил продавать слабые европейские валюты. Он играл и на учетных ставках, и на рынках акций. Одним махом Сорос продал фунтов стерлингов на 7 миллиардов долларов — и тут же купил немецких марок на шесть миллиардов. Менее активно он скупал французские франки. Одновременно Сорос купил акций английских компаний на 500 млн. долларов, исходя из того, что после девальвации национальной валюты акции растут в цене. Далее Д.Сорос покупает немецкие и французские облигации и продает акции. По его мнению, рост марки подорвет курс акций, но повысит курс облигаций, если понизятся учетные ставки. Для продолжения операции Д.Сорос пользуется мощным кредитом, занимая еще 3 миллиарда, чтобы округлить ставку до 10 миллиардов долларов. Торговцы валютой во всем мире играли на понижение курса фунта. Однако ставка Сороса была выше всех. Венцом операции был обмен фунтов на марки. В результате курс английского фунта стерлингов упал на 12%, Д.Сорос же получил прибыль в сумме около 1 миллиарда долларов. Кстати, еще сильнее упала итальянская лира – на 20%.

Кстати, в 1997 году Сорос предпринял успешную информационно-психологическую атаку против национальных валют ряда стран Азиатско-Тихоокеанского региона - Малайзии, Индонезии, Сингапура и Филиппин, завершившуюся глубоким экономическим кризисом этих стран, отброшенных в своем развитии на 10-15 лет назад. Этот кризис докатился и до Украины – в августе 1998 года. Гривна упала почти в 3 раза.

Интересная история, согласитесь. Кстати, почему бы нашим «высоким чиновникам от финансов» не придумать историю о том, что какой-нибудь последователь Сороса обвалили гривну? И запустить пропагандистский аппарата в этом направлении. Уверен, что даже не для инвесторов типа Сороса, а для пула из 3-4 относительно крупных банковских учреждений не будет являться большой проблемой проведение операции по «поднятию-опусканию» или наоборот – «опусканию-поднятию» курса гривны по отношению к доллару или евро. Навешав лапши доверчивым гражданам, «назначив» виноватых из числа мировой «закулисы» вполне можно было бы на время снять с себя ответственность. А ведь именно в снятии с себя ответственности за происходящее в стране в наибольшей степени поднаторели наши власти предержащие.

Нафанаил ЛИМОНАДОВ