Удивительное возрождение американского превосходства

“Эра американского превосходства подходит к концу”, — заявил один экономист. “США должны подготовиться к социальной напряженности, связанной с обвинением по поводу того, кто несет ответственность за распространение глобальных секретов”, — высказал свое мнение другой.

Мы уже много раз слышали эти истории ранее, не только в США, но и в других странах. В своей противоречивой книге “Странная смерть либеральной Англии” Джордж Дейнджерфилд описывает стремительный упадок своей страны, находящейся в апогее превосходства в начале прошлого века. Казалось, что известный всем мир просто и необъяснимо исчез. Многие американцы, например, последователи движения “Чаепития”, опасаются, что нечто аналогичное может произойти и в их стране. Или уже произошло.

Оценка, данная Дейнджерфилдом, построена на основании поперечного среза учреждений, политиков и личностей в сопоставлении с ожесточенной классовой войной того времени. Это правда, что в США с момента образования страны проживает население с устойчивой, хотя и изменяющейся классовой структурой. Но американцы не любят говорить об этом, даже тогда, когда они жалуются на безрассудное поведение “элиты”. Практически все американцы, за исключением самых богатых и самых бедных, относят себя к “среднему классу”. Это остается чертой американского демократического характера.

Тем не менее обоснованным будет вопрос: сможет ли американский стиль жизни сохраниться на протяжении ХХІ века, если да, то сохранится ли он в Америке или же куда-либо переместится, т.к. наступит коллапс экономики и политической системы США под накопленным десятилетиями давлением ограниченного национального превосходства и утраченных возможностей. Фактически официальный визит председателя КНР Ху Цзиньтао в Вашингтон рассматривался многими — в частности, многими китайцами, — как “передача факела”.

Пессимисты говорили об этом достаточно давно. Оптимисты, расхваливающие объем ВВП и другие показатели, продолжают настаивать на том, что положение США никогда ранее не было таким хорошим. Если и стоит продолжать говорить об этом, то только как об обычном сосуществовании двух различных отношений в обществе, а именно восхваления и упаднических настроений. Американский стакан всегда одновременно наполовину полон и наполовину пуст.

Не является совпадением и то, что в годы пребывания у власти Рейгана и Буша — особенно в последнем случае, самоуверенная внешняя политика совпала со значительным дефицитом — книга Джозефа Ная “Обреченные на лидерство” (Bound to Lead) (1990 г.) может рассматриваться как продолжение “Подъем и упадок великих держав” (The Rise and Fall of Great Powers) (1988 г.) Пола Кеннеди. Первый писал о необходимости американской глобальной гегемонии, в то время как последний предупреждал о “чрезмерном имперском растяжении”.

Аргументы обоих авторов построены на оценке основополагающего контекста, а именно структуры мирового господства. Америка “растягивается”, т.к. ее глобальные обязательства все больше находятся в дисбалансе с ее национальными активами, и она обречена на лидерство, потому что мир, насколько нам известно, организован именно таким образом, чтобы она была лидером.

Ранее уже приводились аналогичные аргументы. Писатели Параг Ханна и Фарид Закария бездумно повторили аргументы, приведенные Кеннеди, Наем и их предшественниками, как Хэдли Булл, утверждая, что США должны возглавлять движение мира от “нового средневековья” на фоне “подъема остальных” и относительного застоя “Запада”.

Является ли точка зрения таких писателей обоснованной? Если мы рассмотрим моменты так называемой структурной конвергенции — в 80-е ХІХ в., 20-е, 50-е годы, 60-е и особенно 90-е годы ХХ в., мы увидим, что источники американского процветания нашли свое проявление в мировом контексте только для того, чтобы снова отступить. Возможно, подъем и упадок — это, скорее циклическое, а не линейное явление.

А может быть и нет. Недостающей переменной во всех этих аргументах, даже у Ная, является лидерство. Лидеры не могут быть обречены на подъем или упадок только под одним влиянием обстоятельств. Большинство историков помещают лидерство в основу истории человечества, при этом структурные переменные имеют следственное, а не причинное значение. Даже под самой плодородной почвой, писал Дейнджерфилд, может находиться наиболее опасный осадочный слой разлада и разрушения.

Почему американцы способны к лидерству? Обладают ли они специальным благословлением или им просто везет? В настоящее время, когда США наконец-то начали отходить, постепенно и обдуманно, от переживаний, которые характеризовали реакцию страны на атаки террористов 2001 года, можно задать вопрос, был ли Билл Клинтон прав, говоря, что добродетель и активы США всегда преобладают над ее безнравственностью и недостатками.

Упомянутых выше писателей сущность власти интересует меньше, чем ее применение. Им бы хотелось, чтобы США стали более опытными в отношении проблем мира. Ханна, например, вероятно, основываясь на работе Эдварда Люттвака, призывает американцев учиться у Византийской империи в создании сложных и запутанных объединений между крупными и небольшими государствами и негосударственными компаниями, чтобы дипломатия была похожа на глобальных рынок деривативов.

Американцы делают это не особенно успешно, несмотря на то, что собственная политика страны и процесс формирования политического курса могут показаться похожими на византийские. Это снова возвращает нас к структуре. Американская политическая система никогда не создавалась для того, чтобы управлять миром. Ее система “сдержек и противовесов” предназначена для ограничения выполнения такой задачи всемогущим руководителем. И маловероятно, что американцы будут поддерживать такую деятельность вечно.

Секреты американского успеха просты и прозрачны, хотя их и тяжело измерить количественно. Это американский прагматизм, авантюризм, справедливость, находчивость, способность приспосабливаться, оптимизм и больше всего их врожденное стремление вырваться вперед, положившее начало стремлению к жестокости, нетерпению, самоуверенности и непредсказуемости, их пристрастие к новаторству и известности для собственного блага, а также их настойчивое отстаивание своего превосходства в целом — стремление попасть туда, где, как они любят говорить, “самый быстрый — самый лучший”.

Те, кто понимает “глубоко укоренившуюся страсть” американцев “сделать это”, знают, почему классовая или иная гражданская война не может увенчаться успехом в разрушении Америки изнутри. Американский характер предпочитает перемещение разрушению, выигрышную для всех стратегию нулевому результату. Это остается реальностью, как внутри страны, так и за рубежом.

Кеннет ВЕЙСБРОД, историк дипломатии

Проект Синдикат