Тайны следствия. Чем выгодны власти апрельские теракты в Днепропетровске

Издание выяснило, какие обвинения отказывается брать на себя четвёрка и почему следователи игнорируют выводы экспертов о случившемся

11 июня глава СБУ Игорь Калинин сообщил неожиданную новость. Следствие объединило дело об апрельских терактах в Днепропетровске с ещё тремя эпизодами: прошлогодними взрывами в Харькове, Запорожье и Днепропетровске, в результате которых погиб один человек. “Повесив” на четырёх подозреваемых в терроризме — Виктора Сукачёва, Виталия Федоряка, Льва Просвирнина и ещё одного, чьё имя неизвестно, ещё и обвинение в убийстве и заявив, что задержанные начали давать признательные показания, ранее красноречивый Калинин замолчал.

А вслед за ним как воды в рот набрали и местные эсбэушники. “Наша позиция такова: пока не завершится следствие, мы ничего не комментируем”, — отрезал руководитель пресс-службы СБУ в Днепропетровской области Игорь Воловик. Побывав на месте событий, журнал выяснил, что скрывает следствие и какой подарок оно готовит власти к нынешним парламентским выборам.

Досрочный приговор

27 мая, сразу после совещания по делу днепропетровских террористов, генпрокурор Виктор Пшонка безапелляционно заявил: никто не взял на себя ответственности за взрывы, и никаких результатов у следствия нет. Спустя всего четыре дня глава Министерства внутренних дел Виталий Захарченко выставил прокурора человеком, плохо осведомлённым. Он сообщил, что правоохранители подтвердили появившуюся в первые дни после взрывов версию о вымогателях и уже задержали двоих подозреваемых. На следующий день Пшонка так же безапелляционно назвал задержанных — уже четверых — преступниками и заявил о раскрытии резонансного теракта, в результате которого пострадал 31 человек.

На что учился. Если вина подозреваемого в терактах преподавателя ДГУ Виктора Сукачёва будет доказана, он может отправиться в тюрьму на 12 лет

С выводами генпрокурор сильно поторопился. В этом Фокус заверил независимый эксперт международного уровня по взрывным пожарам Владимир Захматов, который делал официальное заключение по апрельским терактам для следствия. По его словам, взрывалась смесь аммиачной селитры и алюминиевой пудры. Это для экспертов означает одно: взрывы в городе — дело рук профессионалов. “Я на 100% уверен, что любители, вроде тех, кого задержали, сделать подобного не могли: слишком уж чётко срабатывали взрывные устройства, да и управляли ими дистанционно”, — объясняет он.

Ещё на одну свежую неувязку следствия указывает экс-зампред СБУ нардеп-бютовец Александр Скибинецкий. Не желая критиковать коллег, для себя он не может ответить на простой вопрос: почему вымогатели, затеявшие взрывы исключительно ради получения $4,5 млн, не требовали денег раньше, после организации прошлогодних терактов в Харькове, Запорожье и Днепропетровске?

Как сообщили источники, близкие к следствию, свою причастность как минимум к одному прошлогоднему взрыву в Днепропетровске, в результате которого погиб один человек, отрицают и сами подозреваемые. Подтвердить или опровергнуть эту информацию у их адвокатов Фокусу не удалось — имена защитников следствие хранит в секрете. Всё, что удалось узнать от сотрудников СБУ в Днепропетровске, — подозреваемые адвокатов себе не нанимали, а получили бесплатных государственных. Но кто они, в Днепропетровской областной коллегии адвокатов, которая по закону и должна была предоставить бесплатных защитников, не знают. “Ко мне никто не обращался, так что на сегодняшний день я не знаю, что это могут быть за люди и есть ли они вообще”, — объясняет глава коллегии Юрий Миргородский, добавляя, что адвокатами, о которых говорят силовики, могут быть люди, “работающие на правоохранителей по первому зову”. Если так, Андрей Мамалыга, председатель Межрегиональной коллегии адвокатов, советует обвиняемым и их родственникам как можно скорее связаться с правозащитниками и СМИ и изложить свою версию случившегося.

“Великолепная” четвёрка

Делать этого подозреваемые по известным лишь одним им причинам не хотят. Несколько фотографий одного из них — 34-летнего Льва Просвирнина обнаружил на его странице в соцсети “Одноклассники”. Там исключительно жизнеутверждающие фото: он на фоне фонтана, купается в ледяной проруби, позирует возле мотоцикла. Из биографии известно: Просвирнин учился в днепропетровской гимназии №57, женат. Но супруга Виктория, как и сотрудники гимназии, общаться отказалась.

Ещё один подозреваемый по делу — Виталий Сукачёв полгода проработал старшим преподавателем кафедры политологии Днепропетровского государственного университета (ДГУ). Его ректор Николай Поляков рассказывает, что в престижный вуз теперь уже подозреваемый попал благодаря хорошим характеристикам с предыдущих мест работы. Они и общее положительное впечатление, собственно, и заставили учёный совет выбрать Сукачёва из многих претендентов. Но приятельских отношений с коллегами новый преподаватель так и не завязал. “Он был нелюдимым. Пришёл, отчитал свои лекции на полставки и ушёл, ни с кем особо не разговаривал”, — рассказывает ректор, предусмотрительно добавляя, что лично он собеседования с Сукачёвым не проводил.

Иначе о своём друге отзывается доцент той же кафедры Виктор Пащенко, побывавший недавно на допросе в СБУ. “Эта тема больная для меня. Я знаю его 16 лет”, — признаётся он, случайно оговариваясь, что знаком ещё с одним подозреваемым по делу. С кем именно, говорить отказывается. Но не исключено, что речь идёт о Просвирнине, который, по разным данным, жил с Сукачёвым на одной лестничной площадке. “Происходит что-то непонятное, мы вот уже 10 дней находимся в каком-то вакууме. Но я не верю, что мои друзья могли совершить такое”, — продолжает Пащенко. И тут же добавляет, что у родственников подозреваемых другое мнение на этот счёт. Они настоятельно просят знакомых ни о чём не рассказывать журналистам. Последнее, о чём слышал Пащенко: жена одного из подозреваемых ходила на очную ставку с мужем, и тот признал свою вину.

О Федоряке, которого СМИ окрестили доцентом той же кафедры политологии ДГУ, Пащенко говорить отказался. Как удалось выяснить, тот никогда не работал в вузе и если был знаком с Сукачёвым, то точно не по работе.

Плохой пиар

Кем бы ни были обвиняемые, силовики не скрывают, что их ждёт в ближайшем будущем. Часть 2 статьи 258, которую инкриминируют подозреваемым, предусматривает от 7 до 12 лет лишения свободы. Но, если нардепы прислушаются к советам Пшонки, который уже заявил о необходимости ужесточения наказаний за террористические акты, все четверо подозреваемых могут отправиться в тюрьму и на большие сроки.

Впрочем, независимо от суровости будущих обвинительных приговоров, в вынесении которых силовики не сомневаются, статистика показывает: записать себе в актив раскрытие громкого дела и благодаря этому набрать баллы накануне парламентских выборов власти не удастся. Вместо того чтобы доверять силовикам и уважать их, украинцы их боятся. Согласно опросу социологической группы “Рейтинг”, проведённому в январе нынешнего года, СБУ доверяют только 16% украинцев, прокуратуре — 12%, а милиции — 10%. Ещё 26% украинцев боятся, что их осудят за преступления, которых они не совершали.

Гласное только в удобных для власти моментах днепропетровское дело лишь увеличит процент недоверяющих силовикам, полагает Мамалыга. “Если адвокаты не начнут защищать подозреваемых и хоть один вопрос останется без ответа следователей, доверие к власти упадёт”, — рассуждает адвокат.

Сбудутся ли его прогнозы, станет известно совсем скоро — в сентябре. К этому сроку глава СБУ Калинин обещает поставить точку в следствии и разобраться с серией взрывов сразу в трёх украинских городах. Если бывший глава охраны Виктора Януковича сдержит обещание, финал резонансного дела наступит в разгар парламентской гонки. Возможно, случайно.

Мария ЖАРТОВСКАЯ