Циничная опора

Единого среднего класса — прослойки между бедными и богатыми — в России нет, в нем несколько групп, различающихся по сфере деятельности и взглядам на экономику и политику, констатирует Бюро экономического анализа (БЭА) в докладе “Средний класс после кризиса”. Объединяют их высокая гражданская осведомленность, системный уровень мышления и полная аполитичность. Исследование проведено на основе интервью 120 госслужащих, менеджеров, бюджетников, а также владельцев малого и среднего бизнеса в Москве (при доходе от 25 000 руб. на человека в месяц), Самаре (от 17 000 руб.) и Ростове-на-Дону (от 12 000 руб.).

Россия — страна недемократическая, у граждан нет обратной связи с властью, она не слышит людей, а они не понимают того, что им пытаются донести, рассказывает о результатах исследования гендиректор БЭА Андрей Шаститко: “Гласность в стране есть, слышимость отсутствует”. У гласности, впрочем, тоже есть обозначаемые властью пределы. Средний класс разочарован в политической системе, но настроен фаталистически — пусть все идет как идет.

При этом он лоялен власти, что сочетается с “ошеломляющим цинизмом”, говорит соавтор доклада, предправления Центра политических технологий Борис Макаренко: “Что такое демократия, описывают по пунктам, но “это все у них там”, а на вопрос, что у нас, реакция — смех и кривая улыбка”. Неверие ведет к неучастию — ведь от участия ничего не изменится, продолжает он: “В регионах выборы — все еще ритуальный праздник, в Москве — уже нет”. Модернизацию, о которой говорит президент Дмитрий Медведев, без среднего класса не провести, но и с таким средним классом — тоже, заключает он.

Средний класс руководствуется выбором меньшего из зол, выбирая старое зло как более известное, а к переменам, к модернизации относится скептически, не удивлен результатами опроса президент института “Общественный договор” Александр Аузан.

Кризис для среднего класса не стал бедой: многие из высшего слоя, оставшись без работы, начали свой бизнес. Характерная особенность среднего класса — высокая адаптивность и готовность начинать с нуля, говорит соавтор исследования, президент Института энергетики и финансов Леонид Григорьев. Госслужащие отмечали, что сразу после объявления кризиса им повысили зарплату. А вот антикризисной поддержки правительством крупного бизнеса участники опроса не поняли: критерии непрозрачны, эффект неважен, “деньги разошлись по карманам”, коррупция выросла, недоверие к власти — тоже.

“Имитация чиновниками полезной деятельности — вот здесь кризис”, — цитируют исследователи мнение респондентов. При этом нижняя и средняя части среднего класса готовы ради социальной справедливости на прогрессивную шкалу налогов, а высший средний класс — только если государство начнет объяснять, “куда делись деньги”. Запрос людей на демократию — это запрос не смены режима, а возможности спросить, покритиковать, предложить, говорит Макаренко, нехватка всего этого стала восприниматься как угроза качеству жизни.

Среднему классу есть что защищать, поэтому он — за осовременивание среды, не согласен с выводами об отсутствии опоры модернизации предправления ИНСОР и вице-президент РСПП Игорь Юргенс. Аполитичность вызвана “неинтересной линейкой”, продолжает он: “Среднему классу что КПРФ, что “Единая Россия” — одинаково, везде нет достаточной доли демократии”. Своего политического представительства средний класс не имеет. ИНСОР, попечительский совет которого возглавляет Медведев, сейчас готовит “Повестку дня президента-2012”, куда “все самое острое” из доклада БЭА будет включено, говорит Юргенс.

Ограниченный класс

По оценкам Независимого института социальной политики, к среднему классу относится 20% населения, величина с 2000 г. не изменилась: рост доходов не гарантирует расширения среднего класса, нужно развитие человеческого капитала и рынка труда.

Ольга КУВШИНОВА