“Санкции будут бить по престижу”

Страны, “живущие не по средствам”, будут штрафовать. Главный научный сотрудник Института Европы РАН Юрий Борко объяснил Slon.ru, зачем Евросоюзу нужен такой “кнут”.

— Вы не думаете, что система санкций усилит разногласия внутри Европы и сыграет на руку европессимистам?

— Нет, я так не думаю. Тут ведь действительно есть противоречие: валюта и валютная политика уже общая, а экономический союз еще очень рыхлый, неоднородный. Из-за этого они и погорели — в такой ситуации слишком сложно контролировать бюджетную политику. Отсюда все эти эти проблемы у Греции, Исландии, Португалии, Испании, Италии. Поэтому введение ужесточающих санкций — естественный шаг. Тем более, реально санкции сейчас грозят 1—2 государствам, и им ничего не остается делать кроме как подчиняться.

— Санкции эти могут касаться и тех, кто не входит в зону евро, — насколько это, по-вашему, логично и справедливо?

— Не надо забывать, что решение это принималось на уровне Европейского совета, главами государств. Поэтому едва ли следует ожидать каких-то возмущений?

— Можно ли ожидать сейчас, когда основная фаза кризиса прошла, укрепления еврооптимизма?

— Я думаю, будет некий баланс между еврооптимизмом и европессимизмом. Будут небольшие колебания влево и вправо в зависимости от мировой конъюнктуры. О распаде, во всяком случае, никакой речи быть не может.

— Насколько эффективны сейчас меры в отношении той же Греции? Страна ждет от ЕС помощи, а ей при этом грозят санкциями.

— Так Евросоюз ей помогает и выдает ей транши на покрытие процентов по кредитам. Но социальная ситуация будет, конечно, острая. Это вообще уже норма для стран Запада — периодическое возникновение острых социальных конфликтов, просто они научились их регулировать.

— Эти санкции пока, скорее, теоретическая угроза или следует ожидать их реального применения?

— Пока это, конечно, скорее, теоретическая угроза, призванная усилить дисциплину. Думаю, что даже если дойдет и до практической реализации санкций, то они будут носить чисто символический характер, потому что страну, находящуюся в глубоком кризисе, всерьез наказывать никто не будет. Скорее, они будут бить по престижу, ставить власти в несколько унизительное положение.

— Подписание Лиссабонского договора уже начинает как-то сказываться на эффективности экономического управления внутри ЕС?

— Пока лишь немного. В договоре оказалось слишком много компромиссов. В принципе, там должен работать механизм принятия решений квалифицированным большинством, но по целому ряду вопросов есть исключения. Как я посчитал, две трети государств добились для себя исключений по тому или иному вопросу, который для них наиболее актуален. Это движение с черепашьей скоростью, но тут нет особого выбора, потому что речь идет о 27 очень разных государствах и без поступательного медленного сближения, согласования всех вопросов, нельзя представить себе развитие.

— Эта утряска может продлиться еще несколько лет?

— Хорошо, если просто несколько лет. Думаю, все это десятилетие уйдет на адаптацию к новой ситуации, когда число стран увеличилось до 27. Ситуация осложняется двумя мощными кризисами интеграции: институциональным, когда провалилась идея Европейской конституции, замененной Лиссабонским договором, и экономическим, после всех этих мировых финансовых катаклизмов.

— Насколько реально будет вернуться к обсуждению проекта европейской конституции и должности президента ЕС?

— В ближайшие лет 20 об этом и думать нечего. Сегодня пока мы видим, что страны не готовы отказываться от символов суверенитета. Конституция подразумевает движение к федерации, но для нынешних политиков это неприемлемо. Для этого должно прийти новое поколение молодых политиков и просто новое поколение европейцев, которые будут формировать спрос на углубление интеграции.

Роман ДОБРОХОТОВ