Регионалы решили взяться за “грантоедов”. А как же “профессиональные русские”?

Неделю назад Интернет облетела новость. Якобы Партия регионов готова принять закон, которым хочет ввести норму о том, что неправительственные организации могут существовать только за средства украинских граждан. Идея подготовить проект закона, устанавливающего контроль над финансированием украинских общественных организаций иностранными донорами, сообщали СМИ, обсуждалась на закрытом заседании фракции. Генеральная идея звучала так: “Мы должны четко знать, на какие цели расходуются деньги иностранных государств на территории нашей страны”.

Регионалы, не стесняясь, подливали масла в огонь. Глава секретариата президента Ющенко Олег Рыбачук раскрыл заговор “компетентных голов” из Москвы, которые, якобы, готовят для Украины киргизский сценарий. Александр Ефремов заявил, что “внешний инвестор” выделил средства для реализации в Украине проектов “по варианту Северной Африки”. По его мнению, предпринимательский Майдан финансировали Джордж Сорос и Борис Березовский.

Для журналистов, сидевших в палатках и видевших, что Майдан “финансируют” сами предприниматели, это прозвучало дико. Международный фонд “Возрождение”, связанный с Соросом, опроверг это заявление.

Мы с глубочайшим интересом следим за деятельностью неправительственных организаций, как российских, так и западных. И решили сделать небольшой обзор организаций, существующих на неукраинские деньги, и поинтересоваться, в каком состоянии их отчетность.

Грант — не всегда халява для везунчиков

В силу профессии, я являюсь многолетним пользователем тех исследований и участником множества круглых столов и семинаров, которые делают неправительственные организации, существующие на западные деньги. Я, исходя из профессионального опыта, могла бы написать эссе о том, сколько для нас, журналистов, вышедших из пионерско-комсомольских штанишек, сделали старина Сорос (он финансирует Фонд “Видродження”), потомки Аденаэура (Фонд Конрада Адэнауэра) и другие друзья украинской демократии. А они, заметим, не баллотируются в украинские органы власти и не имеют в нашей стране бизнес-интересов. Конечно, в истории неправительственных организаций есть и анекдотичные, и нечистоплотные страницы, но в целом их вклад в формирование гражданского общества переоценить трудно.

Скажем, Михаил Гончар и Олександр Тодийчук — известные в Европе энергетические аналитики, фактически “отцы” Укртранснафты попали под “зачистку” нынешнего энергетического топ-менеджмента. Сейчас они работают в аналитических центрах, которые финансируются в том числе и из западных фондов. Владимира Вятровича уволили из СБУ с приходом новой команды. Сейчас он — глава созданного им центра исторических исследований, также пользующийся западными пожертвованиями. Примеры приводить можно долго.

И все они станут подтверждением того, что “грант” — не всегда халява для везунчиков. “Грант” дается людям, которые из-за некоррумпированности и избытка компетентности часто бывали выброшены нынешними бизнес-политдельцами из разных сфер госуправления… Люди, не боящиеся давать альтернативные мнения, оценки и концепции развития страны, сферы, отрасли, ценны для профессионального общения. Госмашина, к сожалению, не требует от своих менеджеров ни честности ни компетентности. Но у общества есть альтернатива. Пока что есть…

Центр Разумкова в 90-х был отцом-танком среди аналитических think tanks. Центр “Номос” — лидер по исследованиям Крыма и энергобезопасности. И, наконец, совсем новые — “Опора” (самая авторитетная из структур, осуществлявших мониторинг выборов), Центр исследования освободительного движения (осуществляет исторические исследования). Все эти люди сейчас делают свои исследования и мониторинги за счет западных денег и имеют колоссальный опыт работы в своих сферах, но в какой-то момент оказались лишними для украинской власти. Стали ли они при этом зависимы от кого-то другого? Анатолий Гриценко, который когда-то возглавлял Центр Разумкова, и Владимир Вятрович (глава Центра исследования освободительного движения) мне в интервью повторяли одну и ту же мысль: “Имея диверсифицированную систему получения грантов, варьируя их, ты можешь оставаться абсолютно свободным. Конечно, поиск грантов становится сложнее, требует больших усилий, но это достаточная плата за уверенность, что ты работаешь не на какую-то организацию или чужое государство — грантодателя, а на Украину”.

Конечно, есть и такие, что, пользуясь западными деньгами, ищут (и успешно находят) покровителей и в отечественной политической тусовке, или чья работа сводится к размещению публикации раз в полгода. В семье не без “грантоеда”… (Не люблю это слово, его придумали кремлевские политики).

Готовы ли они показать свои отчеты?

Но подчеркну: все серьезные аналитические исследования, новые темы, альтернативные мнения, которые прозвучали в информпространстве от западных центров, были связаны с обретением нашим обществом гражданских свобод. Мне кажется, что принципы работы существующих на гранты аналитических центров сродни тем, что были в Украинской повстанческой армии. Борьба за демократию в условиях придвинувшегося вплотную авторитаризма. В УПА была абсолютная финансовая прозрачность. “Деньги в то время имели меньшую цену, — рассказал мне один из создателей УПА, идеологов, Степан Семенюк. — Но счет знала каждая булка хлеба, каждая единица провианта. Этим занимался специальный бухгалтерский отдел”.

Готовы ли вы полностью обнародовать свое финансирование? Этот вопрос я задала тем грантодателям, к которым смогла дозвониться.

Представитель Фонда “Видродження”, директор по стратегическим коммуникациям Стас Лячинский сказал, что их структура абсолютно прозрачна. Напомнил, что ежегодные финансовые отчеты работы фонда публикуются в прессе. Передал ссылку на отчет работы за 2010 год. И сказал, что в случае официального запроса они готовы показать сумму налоговых отчислений.

Владимир Вятрович (Центр исследования освободительного движения) сказал, что сумма, которую получает его центр, очень небольшая. Аренду офиса оплачивает фонд “Спадщина”, а издаваемые книги — каждый раз отдельный поиск и договоренности как с издательствами, так и с отдельными жертводателями. Первый грант, по мнению Вятровича, можно получить только благодаря хорошей фантазии. Но последующие — благодаря хорошей репутации. Вятрович выразил готовность обнародовать любую цифру своей организации.

Русские центры — нескромный бизнес украинских политиков?

А как расходуются деньги Федерального бюджета России, отпущенные на российских соотечественников? Пророссийские организации в Крыму и в Одессе засветились в финансовых скандалах. Российские СМИ именуют украинских получателей грантов из РФ не иначе, как “профессиональные русские”, протягивающие просящую ладонь в сторону Москвы. И продолжают: “Эти пролетарии умственного труда не могут разделить и эффективно использовать выделяемые им средства”.

Так, по данным российских СМИ, для русских и пророссийских организаций, движений и обществ в Украине было выделено 23 миллиона рублей в 2008 году, 24 миллиона в 2009-м и 36 миллионов в 2010-м.

Это чуть больше миллиона американских долларов. Попытка получить отчетность хоть по какой-то части этих денег к успеху не привела. Например, я позвонила в Симферополь, в приемную организации “Русская община Крыма”, наиболее крупного жертвополучателя, которого называют монополистом русской помощи. У нас по телефону с девушкой, которая отказалась представиться, состоялся такой разговор:

— Вы не скажете, как я могу посмотреть финансовую отчетность вашей организации?

— Кто ж вам, милочка, скажет? Кто вообще про такое говорит?

— Это — цивилизованная практика. Если честно тратить, то нет причин скрывать.

— Про такое не слыхала. Я спрошу у начальства.

— Можно телефон начальства?

— Нельзя. Не уполномочена.

Мы нашли мобильный телефон руководителя этой организации, депутата крымского парламента Сергея Цекова. Телефон не отвечал.

Перечитав сотни компьютерных страниц с заявлениями, отчетами конкурирующих организаций “профессиональных русских” (этих организаций десятки, не хочется утомлять читателя), используя российские и украинские открытые источники, мы можем сделать следующие выводы.

Финансовая деятельность “соотечественников”, по мнению СМИ, осуществляется через российские консульства и реализуется только через откаты российским диппредставительствам. Дважды консулы РФ в той или иной мере оказывались причастными к скандалам, связанным с финансированием пророссийских организаций.

 

На идее “русского” мира можно воровать не только русские деньги, но и деньги местных бюджетов. Счетная палата крымского парламента проверила расходование средств, выделенных из бюджета автономии на проведение ежегодного фестиваля, посвященного русскому языку, в 2008 и 2009 годах. Обнаружилось, что 77 тыс. долл. из общей суммы в 130 тыс. долл. были использованы с грубыми нарушениями законодательства. (Смотрите также официальный веб-ресурс счетной палаты крымского парламента).

Нечистоплотность украинских носителей идеи “русского мира” вызывает конфликты с другими “профессиональными русскими”, благодаря которым факты нецелевого использования денег бюджета РФ становятся известны общественности. О нецелевом использовании говорят и крымские политологи.

С точки зрения украинских аналитиков, такая грызня “профессиональных русских” для утверждения Украины — явление позитивное. “Пусть поедают друг друга. Лучше, чтобы они украли эти деньги, тем меньше потратят на имперскую идею”, — делают выводы некоторые из них. Российские центры за рубежом — дело гиблое для России, но денежное для украинских исполнителей.

Но “профессиональных русских” не смущают скандалы. “Украина нуждается в большой русской партии”, — заявляют лидеры движения “Русскоязычная Украина” на очередном форуме. Рассчитывая при этом на большие русские деньги, поскольку украинцы под такое не дают.

Самые смелые мечтания “профессиональных русских” пару месяцев назад озвучил российский политик Сергей Марков (да-да, тот самый, который называет наших министров сумасшедшими). Он предложил отдавать российским соотечественникам за рубежом десятину от доходов Газпрома. Трясясь от предвкушения новых подачек федерального бюджета, “профессиональные русские” сказали, что готовы стать “заградотрядом” для Партии регионов, объяснив ей, что отступление невозможно. Хорошо зная, что такое заградотряды, “профессиональные русские” символично выразили готовность стрелять в спину родной украинской власти, если она решит отойти от продвижения на Восток. Предводителем “Русскоязычной Украины” и соавтором законопроекта, призванного мониторить финансирование неправительственных организаций, является народный депутат Украины от Партии регионов Вадим Колесниченко. Мы позвонили ему и попросили прокомментировать финансовые вопросы и перспективу законопроекта.

— Мы действительно хотим сделать вопрос финансирования общественных организаций в Украине из-за рубежа прозрачным, открытым и публичным. Этот закон один для всех. Он не принимается под какую-то общественную организацию, — ничтоже сумяшеся ответствовал он.

— Но ваш заместитель по “Русскоязычной Украине” говорил, что ему нужны русские деньги на Русскую партию, которая бы была заградотрядом для Партии регионов. Украинцы на это денег не дают. Такая инициатива предусмотрена законодательством?

— Мало ли что человек говорил на территории Российской Федерации… Как я могу это комментировать? Я законодатель и консультирую рабочую группу по созданию законопроекта, который позволит все сделать прозрачным и честным.

— Директор второго департамента СНГ российского МИДа Виктор Сорокин сообщил, что только в прошлом году Россия выделила на поддержку соотечественников в Украине свыше 1,2 млн. долл. Эта сумма очень удивляет руководителей русских движений. Вы не подскажете, куда пошли эти деньги?

— Эти деньги через посольства распределялись на культурные мероприятия. Вы можете посмотреть, сколько на Западной Украине было проведено русскоязычных концертов, балетные труппы приезжали, выставки. Это все финансируется из этих средств. Кроме того, мы оплачиваем проезд соотечественников на всякие совещания и конференции. 85% или даже 90% этих денег — это обеспечение проезда членов общественных организаций соотечественников, которые приезжают из окраин в центр.

— Это стоит миллион долларов?

— Еще раз повторяю. Если вы промониторите, сколько выступало на территории Украины российских балетных, симфонических трупп, то поймете...

— Финансирование идет через консульства РФ. Вы сможете мониторить и проверять деятельность российских консульств?

— Естественно. Через консульство невозможно ничего украсть. Это деньги бюджета, если там копейка потеряется, то там будет уголовная ответственность. Мешками деньги из России никто не привозит. Мне об этом, во всяком случае, неизвестно.

— Мешками не привозит. Но у покойного консула РФ из Одессы Цветкова за несколько день до “повешения” пропал портфель с деньгами из машины. Пресса писала, что он занимался финансовой поддержкой российских соотечественников.

— Вам нужно обратиться в консульство. Этот человек занимался своими личными вопросами. К деньгам консульства это не имело отношения, насколько я понял. В принципе, таких наличных денег в консульстве быть не может.

Оппоненты депутата Вадима Колесниченко, настоящие русские, которые не получают никакой спонсорской помощи, напротив, уверены, что в финансах, выделяемых на соотечественников из российских и украинских бюджетов, царит полная непрозрачность.

Антон Лось, руководитель старейшей организации “Русское общество Крыма”, в комментарии УНИАН сказал следующее:

— У меня нет юридических доказательств, что вся спонсорская помощь от консульств РФ передается за откаты. Но я не могу объяснить, почему консульство РФ в Крыму сотрудничает только с одной-единственной организацией соотечественников, а именно — Русской общиной Крыма. Моей организации двадцать лет. Но я не работал с деньгами, не могу дать откат, наверное, поэтому со мной русские дипломаты не работают. Хотя и в моей практике был случай несколько лет назад, когда сотрудники консульства РФ предложили мне акции по оказанию спонсорской помощи соотечественникам, предлагая выдать на каждого получателя по 360 гривен, с тем, чтобы 180 гривен я вернул. Я отказался от такой акции.

Думаю, деньги от соотечественников из Москвы поступают и из дипломатических источников, и как частные пожертвования, но нигде не учитываются. Нам в Крыму многое видно. Например, “Русская община Крыма” арендует офис у жены своего председателя. У них есть черная касса, которая также нигде не учитывается и из которой они платят деньги активистам для проведения пикетов. Я вообще считаю, что общественные организации должны работать за счет волонтеров. Могу назвать десятки моментов, которые продемонстрируют непрозрачность и сомнительное использование денег. Я считаю, что строгой проверки требует не только использование российских денег, но и средств местного бюджета. Я делал заявления и привел данные Счетной комиссии Крыма о злоупотреблениях при проведении фестиваля, посвященного русской словесности. Деньги, которые должны пойти русским соотечественникам, идут на самоудовлетворение “профессиональных русских”. Я обо всем этом говорил на встрече с консулом РФ Андреевым. Он вроде согласился. А через два дня активистов и предводителей других неоткатных русских организаций не пустили на встречу российских соотечественников, организованное консульством РФ. А в крымском парламенте русских представляют игроки, уголовники и мошенники. Это люди, которые прошли в крымский парламент по согласованию с Партией регионов.

У партии власти — паранойя?

Итак, регионал Вадим Колесниченко обязуется новым законом строго проверять не только организации, содержащиеся на западные, но и на российские деньги.

Относительно последних — намерение понятное. Но зачем ему проверять деньги западных грантодателей — непонятно, ведь вся их финансовая отчетность находится на веб-ресурсах. Мы решили спросить это у людей, которые на протяжении многих лет расходовали и продолжают расходовать спонсорский деньги.

Питер Берн, руководитель фонда Джорджа Сороса в Беларуси в 1994-1997 годах:

— Инициировать закон о проверке Фонда Сороса, мотивируя это тем, что он финансировал экстремистов, — паранойя власти. Сорос — очень крутой перец, очень щедрый и добрый. Но ни он, ни правление фонда не принимают участие в принятии решения, как распределять донорскую помощь в конкретной стране. Этим занимаются местные наблюдательные советы фонда каждой конкретной страны. Фонд Джорджа Сороса абсолютно прозрачная финансовая структура. В его финансовой деятельности секретов нет и не будет. Он никогда не станет финансировать какую-то подрывную деятельность. Ведь в каждой конкретной стране отделение фонда возглавляют ее граждане, обычно очень умные люди.

Но наступление на международные институты обычно начинается вот с таких заявлений Колесниченко и с таких законопроектов. Я три года возглавлял фонд Сороса в Беларуси. Это была обширная сеть с представительством в каждой области. Мы финансировали новые учебники, программы здравоохранения, давали гранты на книгоиздание (тогда на белорусский язык были переведены классики от экономики), оплачивали поездки студентам и ученым на семинары, поддерживали независимые СМИ, наконец, при нашей помощи в Беларуси появился Интернет.

Но как-то меня вызвали в администрацию президента и сказали, что впредь мы попросили бы вас финансировать только программы, связанные с детьми и здравоохранением. Я про себя это назвал так: мне разрешили финансировать карандаши и апельсины и не давать на гражданское общество и независимые медиа. Лукашенко хотел все контролировать. Я так работать не стал. Меня выдворили из Беларуси. А фонд через несколько месяцев закрыли. А Беларусь из-за этого лишилась многомиллионной помощи США.

Наверное, это то, что хотят предложить Украине Ефремов и Колесниченко.

Дмитрий Шерембей, директор по политике адвокации и коммуникации организации “Людей, живущих с ВИЧ”:

— Существует несколько стран, которые брались контролировать международные организации через принятие подобных законов: Туркменистан, Узбекистан и Беларусь. Единственная причина, по которой “регионалы” хотят принять упомянутый закон — страх перед гражданским обществом. А так как наше государство не способно финансировать решение социальных проблем, такой законопроект — угроза малозащищенным группам нашей страны получать ту элементарную помощь, которую им оказывают общественные неправительственные организации. Дети-инвалиды, люди с ВИЧ-инфекцией, больные туберкулезом — миллионы людей получают помощь в общественных и неправительственных организациях. Думаю, Украине надо гордиться тем, что эти организации способны самостоятельно находить финансовые ресурсы за рубежом у благотворительных организаций, приводить их в Украину и тратить в Украине. Если страна пойдет по пути, который определяет упомянутый законопроект, это буде явный диагноз — власть боится гражданского общества.

Что касается финансирования… Более серьезной системы оценивания финансовой деятельности, чем придумывают те, кто дает деньги, сами доноры, никто не придумал. Все финансовые процессы проверяются мировыми аудиторскими компаниями, которые контролируют каждую потраченную копейку. Открытость и прозрачность финансов — главный принцип донорских программ. Нашу организацию проверяла и КРУ, и налоговая, все финансовые потоки есть на наших сайтах. Наша организация получила от КРУ документ, что к отчетности и финансовому обороту нет претензий. Если принимается такой закон, который предлагает Колесниченко, то возникает вопрос. Чем плох существующий контроль? В Украине есть цивилизованный контроль за процессом оборота средств. А может быть, представители власти просто хотят зайти в эти организации и получать долю с этих финансовых процессов? Только два варианта: или поиметь с этих движений, или закрыть их. Никакой другой мотивации просто нет.

Маша МИЩЕНКО