Раздвоение энергичности

Уходящий год принес энергетике новую схему управления. Вместо ручного управления экс-вице-премьером Игорем Сечиным появилась неустойчивая система противовесов. На одном полюсе — “Роснефть”, которую возглавил господин Сечин, “Роснефтегаз”, пытающийся играть роль консолидатора энергетики, и президентская комиссия по ТЭКу. На другом — правительство и профильный вице-премьер Аркадий Дворкович. С весны система находится в постоянном конфликте по поводу схем консолидации государственных энергоактивов. Компромиссные решения принимаются с большим трудом и крайне медленно.

Обычно новый год в электроэнергетике отмеряют с 22 декабря — со Дня энергетика. Но в 2012 году в отрасли произошла небольшая календарная реформа, отложившая новый год ровно на пять месяцев. С осени до конца весны тянулся “мертвый сезон”: энергетика ждала окончания выборного периода, новых правил игры и новых ключевых фигур, которые должны были сменить прежнего “энергоцаря” Игоря Сечина, уходящего министра энергетики Сергея Шматко и других руководителей эпохи премьерства Владимира Путина.

Формально новым куратором энергетики стал Аркадий Дворкович, сменивший господина Сечина на должности профильного вице-премьера. Но реальной датой наступления нового энергогода можно считать 22 мая, когда Владимир Путин уже в должности президента подписал указ N695, разрешивший государственному “Роснефтегазу” исполнять роль инвестора при приватизации ТЭКа. Деньги на инвестиции у компании имелись: “Роснефтегаз” давно копил дивиденды от принадлежащих ему пакетов акций “Роснефти” (75%) и “Газпрома” (около 10%). А с учетом того, что и “Роснефтегаз”, и подконтрольная ему “Роснефть” были де-факто отданы в управление Игорю Сечину, президент запустил создание в энергетике запутанной системы двух центров силы. Большинство ключевых решений в государственном ТЭКе правительству и “кругам, близким к “Роснефти”” приходится как-то согласовывать. Существование этой странной схемы с двумя противовесами было закреплено при создании президентской комиссии по ТЭКу — структуры с туманно определенными правами, но исключительно влиятельной (на ее решения в отрасли ссылаются не реже, чем на указы президента или на постановления правительства).

Перетряска электроэнергетики началась еще до формального наделения “Роснефтегаза” правами главного государственного инвестора. Владимир Путин принял решение о передаче Холдинга МРСК, владеющего государственными распредсетями, под управление Федеральной сетевой компании (ФСК), которой принадлежат магистральные ЛЭП. Предлагалось затем объединить компании уже под крылом “Роснефтегаза” или созданной им “национальной сетевой компании”. Передача ХМРСК в управление ФСК была официально завершена к июлю.

Тогда и произошел один из первых прямых конфликтов в новой системе. Правительству и администрации президента не удалось согласовать новые составы советов директоров холдинга и ФСК, и на неопределенное время компании остались с “промежуточными” советами.

“Роснефтегаз” начал активно предлагать и схемы своего вхождения в капитал государственных “РусГидро” и “Интер РАО”. Например, было инициировано обсуждение докапитализации “РусГидро” деньгами “Роснефтегаза”, а также передача холдингу 40% акций “Иркутскэнерго”, принадлежащих “Интер РАО”, и последующее внесение пакета в капитал “РусГидро”. Позже схема несколько раз модифицировалась, в одном из вариантов предполагалось, например, что “Роснефтегаз” получит во владение и управление контрольный пакет акций “РусГидро” и выкупит у “Интер РАО” акции “Иркутскэнерго”.

Правительству и Аркадию Дворковичу идеи “Роснефтегаза” активно не нравились. Например, суммарная стоимость слияния ФСК и ХМРСК оценивалась в Белом доме в 600 млрд руб., что было сочтено слишком дорогой ценой. Более того, правительство настойчиво требовало вспомнить о том, что дивиденды “Роснефти” и “Газпрома” — это собственность государства и бюджета, а не “Роснефтегаза”, и намеревалось забрать средства в бюджет, поскольку докапитализацию и консолидацию энергоактивов можно проводить и без этой компании.

В сентябре эта идея была официально поддержана премьером Дмитрием Медведевым, который публично согласился с предложением Минфина перечислить в бюджет до 95% средств “Роснефтегаза”.

Это вызвало уже ответную критику со стороны Игоря Сечина, прямо заявившего, что поручение правительства будет исполняться только после одобрения его президентом.

В результате длительного конфликта между “противовесами” системы управления энергетикой на данный момент в отрасли принят некий “промежуточный” вариант. Во-первых, консолидация электросетей запущена ровно в противоположную сторону: теперь не ФСК будет управлять ХМРСК, а, наоборот, холдинг, переименованный в “Российские сети”, получит в управление ФСК (участие “Роснефтегаза” в схеме не предполагается). Во-вторых, произошел своеобразный размен. Докапитализировать “РусГидро”, по указу президента, предполагается согласно схеме правительства: требующиеся компании 50 млрд руб. забрали у “Роснефтегаза” в бюджет и внесут в компанию в обмен на допэмиссию. А вот “Интер РАО”, в последние годы близкое к Игорю Сечину (экс-вице-премьер побывал и, возможно, еще будет главой совета директоров этого холдинга), должно в перспективе перейти к “Роснефтегазу” — эта компания получит за несколько лет от других госструктур контрольный пакет “Интер РАО”.

Но декабрь 2012 года показал, что новая система в энергетике по-прежнему крайне неустойчива и склонна идти в разнос. “РусГидро”, пытавшаяся в экстренном порядке оформить допэмиссию в пользу государства и получить 50 млрд руб., столкнулась с открытой фрондой половины совета директоров. Члены совета во главе с председателем Владимиром Тацием к началу декабря неожиданно осознали, что допэмиссия неидеальна с юридической точки зрения и попытались ее отменить. Для продолжения процесса потребовалось вмешательство Аркадия Дворковича, лично уговаривавшего директоров. При этом так до конца не ясно, кто стоял за демаршем совета: источники “Коммерсанта” называют как Игоря Сечина, так и “Интер РАО”, возглавляемое вошедшим в число фрондеров Борисом Ковальчуком. И если верна последняя версия, то можно говорить о том, что новая схема управления отраслью, в которой отсутствует ярко выраженный “энергоцарь” или центр принятия решений, способна давать сбои практически при любом внешнем вмешательстве.

Владимир ДЗАГУТО