Предпосылки гражданских войн

К сожалению, эти беспорядки показывают, что угроза расизма и риск настоящей гражданской войны в сегодняшней России действительно высоки. И чтобы справиться с ними, необходимы и решительные действия власти, и демонстрация обществом неприемлемости этнической и религиозной ненависти и любых проявлений расизма. Иначе относительно небольшие беспорядки могут достаточно быстро перерасти в настоящую войну.

От чего зависит вероятность возникновения гражданской войны? Насколько важны социальные или экономические факторы? В своей недавней статье “Экономические причины гражданских конфликтов” оксфордский экономист Пол Кольер приводит результаты ряда своих исследований с Анке Хоффлер. Они изучили данные 73 гражданских войн в период 1965-1999 гг. Главный результат их исследований в том, что часто упоминаемые “социальные причины” таких конфликтов на самом деле статистически незначимы. У стран с высоким неравенством, низким уровнем демократии и высокой этнической разнородностью вероятность возникновения гражданской войны не выше средней. Похожие результаты получают и политологи из Стэнфорда Джеймс Феарон и Дэвид Лайтин. В статье “Этничность, восстания и гражданская война”, опубликованной в ведущем журнале по политологии American Political Science Review, они заключают, что вероятность возникновения гражданских конфликтов в странах с более высоким уровнем этнической или религиозной разнородности не превышала средней за этот же период. Кольер, Феарон и Лайтин считают, что самая важная причина для возникновения таких конфликтов — это возможность повстанцев функционировать именно как организация. Кольер особенно указывает на факторы, позволяющие финансировать восстание. Конечно, можно возразить, что эти экономические исследования не относятся к России, а более подходят для менее богатых и развитых стран. Тем не менее важный урок этих исследований — что самым эффективным способом борьбы с радикализмом должна стать борьба с его способностью к самоорганизации и с источниками его финансирования — применим и к России.

Для нас самым тревожным знаком московских беспорядков стало то, что они, возможно, несут в себе прогноз смены социальных норм. В любом государстве общественный порядок поддерживается не только законом и правоохранительными органами. И экономисты, и социологи говорят о важности социальных норм. Приведем пример. Если социальная норма — соблюдать закон и не избивать людей с другим цветом кожи, то преступник оказывается в меньшинстве. Стимулы к совершению преступления снижаются — ведь если преступить закон, то высока вероятность, что преступника поймают. Если же приемлемая для большинства социальная норма — не соблюдать закон, то вероятность наказания любого преступившего закон сравнительно мала, а стимулы совершать преступления выше. Возникает несколько устойчивых равновесий. В одном равновесии — низкая преступность, высокая вероятность наказания и низкие стимулы к преступлению. В другом равновесии — высокая преступность, низкая вероятность наказания и высокие стимулы к преступлению. В социологии опасность переключиться из хорошего равновесия иллюстрирует теория разбитых окон, предложенная в 1982 г. Джеймсом Уилсоном и Джорджем Келлингом. Сущность этой теории можно описать так. Представьте, что в здании разбито всего лишь одно окно. Прохожий решит, что об этом здании никто не заботится, и бросит камень еще в одно окно. Через некоторое время все окна будут разбиты. Теперь прохожие решат, что никто не заботится ни об этом здании, ни об улице, ни о поимке преступников и т. д. Так небольшие проблемы могут сменить социальную норму и значительно увеличить уровень преступности. Поэтому даже самые незначительные преступления, если они остаются безнаказанными, чрезвычайно опасны. Ведь такие преступления могут привести к быстрой и катастрофической смене социальных норм. Экономисты давно изучают механизмы изменения норм. Одна из лучших моделей такого рода создана экономистом из Оксфорда Пейтоном Янгом. Она предсказывает, что социальные нормы изменяются редко, но уж если они изменяются, то смена происходит чрезвычайно быстро. Янг называет такую ситуацию переломным моментом, в котором равновесие нарушается и происходит быстрое переключение к другому равновесию. Эта же идея популяризирована в мировом бестселлере “Переломный момент” Малкольма Гладуэлла.

Беспорядки последних дней вполне могут стать тем самым переломным моментом, о котором пишут Янг и Гладуэлл. В России и так уже слишком много разбитых окон, создающих предпосылки для смены социальных норм. Это и вседозволенность чиновников с мигалками — в то время как москвичи стоят в многочасовых пробках. Это и повсеместная коррупция, воспринимаемая обществом как повседневная часть жизни. Это селективное и коррумпированное правосудие. Главная опасность беспорядков на этнической почве в том, что они могут стать тем самым последним разбитым окном, после которого наступит точка невозврата. Когда россияне станут считать, что нормальна не только коррупция или мигалки, но и ситуация, когда человека избивают или убивают по расовому или этническому принципу, то можно будет ожидать самого худшего. Впрочем, судя по всему, в отличие от многих лет попустительства нацистам и скинхедам на этот раз российские власти осознали, насколько велика такая угроза, и предпримут серьезные усилия.

Сергей ГУРИЕВ, Олег ЦЫВИНСКИЙ, ректор Российской экономической школы, профессор “Морган Стэнли”; профессор Йельского университета и Российской экономической школы