Позиция или предательство?

Чуть более двух месяцев назад 235 народных депутатов из разных фракций объединились в коалицию под красноречивым названием “Стабильность и реформы”. Впрочем, стабильным в численном измерении правящее большинство не стало. По состоянию на сегодняшний день коалиционный лагерь насчитывает 248 членов, и это, говорят в Партии регионов, — только начало.

Ворота коалиционного дома широко распахнул Конституционный суд, сочтя коалицию индивидуального членства вполне законной. “Решение КС — это стимул для перелета в коалицию уже не отдельными ласточками, а целыми стаями из БЮТ и НУНС”, — не без радости сказал как-то журналистам регионал Михаил Чечетов. Он также спрогнозировал, что уже к осени коалиция может “разрастись” до 300 депутатов (количество, позволяющее менять Конституцию). Оппозиционеры из БЮТ и НУНС, за счет которых “Стабильность” крепчает, своих коллег, ушедших в коалицию, называют в лучшем случае перебежчиками, в худшем — предателями. Однако закрыть шлюз для предотвращения дальнейшего “оттока” не могут.

Премьер теневого правительства, депутат от БЮТ Сергей Соболев убежден, что в Конституцию срочно должны быть внесены изменения, которые делали бы невозможным переход народных депутатов в другие фракции. Однако, как бы там ни было, коалиции такие поправки в Основной закон крайне невыгодны. У оппозиции голосов нет, а значит, инициатива бютовцев останется лишь инициативой.

В 2006—2007 годах, отметим, наблюдалась подобная нынешней депутатская “миграция”. Когда бютовцы и нашеукраинцы оказались в оппозиции, за считанные месяцы их парламентская сборная потеряла около 30 игроков. Именно с тем, чтобы перекрыть кислород перебежчикам и заблокировать процесс расширения коалиции до 300 человек, президенту Ющенко пришлось распускать парламент.

Прошли выборы, в ходе которых, например, Юлия Тимошенко клятвенно уверяла, что в списке ее политической силы — проверенные, надежные люди, готовые отстаивать идеологические ценности и быть проводниками общественных интересов. После двух лет во власти они всего несколько месяцев в оппозиции. И что видим? Более двух десятков “надежных, проверенных” людей де-факто являются членами другой фракционной сборной и отстаивают совершенно отличные от тех, с которыми шли на выборы, программные идеи.

Проблему “перебежчиков”, утверждают эксперты, невозможно снять посредством законодательства. Все зависит от политической культуры отдельно взятого парламентария. Но не является тайной, что политическая культура в Верховной Раде в остром дефиците. Как в таком случае уменьшить масштабы парламентской “миграции” и возможно ли это в нынешней ситуации? — поинтересовался “День” у экспертов.

Константин МАТВИЕНКО, эксперт корпорации стратегического консалтинга “Гардарика”:

— Причина “перебежчиков” кроется вовсе не в законодательстве, а в политической культуре. Но еще более глубинная причина состоит в мотивации занятия таким видом деятельности, как политика. Политика — ради общественного прогресса, улучшения качества жизни избирателей и т. д. А у нас политика — это продолжение бизнеса, способ несложного заработка солидных средств. И многие из тех, кто притворяется национал-демократами, на самом деле имеют одну цель — быть поближе к корыту. Как только это корыто переставляют, они бегут за ним. Партия регионов отодвинула от них корыто, пользуясь им сама, и вот они пытаются вернуть себе статус принадлежности к этому корыту. Цель — использование мандата лоббистского влияния, с тем чтобы зарабатывать теневые деньги. За редким исключением (а они есть в украинской политике), большинство политиков действуют именно так. Почему регионалы после фиаско в 2004-м так массово не бежали в лагерь победителей? Дело в том, что Партия регионов сформирована как бизнес-проект. Система взаимоотношений внутри ПР — это система, похожая на ту, что была на Сицилии, когда сицилийское крестьянство боролось с феодалами. Это система родственных, коммерческих связей. Это можно назвать одним словом — мафия. Сицилийские крестьяне, борясь с феодалами, сформировали систему мафиозных связей. А из мафии так просто не выходят. Такие связи оказались, как видим, более эффективными для сохранения целостности ПР после поражения на предыдущих выборах. Давайте вернемся в недалекое прошлое и вспомним, как Партия регионов по меньшей мере дважды пыталась объединиться с Ющенко. Потом велись переговоры вокруг конституционной реформы и с Тимошенко. То есть как целостный субъект они очень гибкие. О решении проблемы “перебежчиков” на законодательном уровне говорить не приходится. У нас ведь на законодательном уровне запрещено брать и давать взятки — и что? По факту мы имеем кризис представительной власти как таковой. Избранные народом представители не могут априори быть проводниками народных интересов. Это является мощным признаком кризиса электоральной демократии.

Игорь КОГУТ, Лаборатория законодательных инициатив:

— Прежде всего, говоря о проблеме парламентских перебежчиков, надо отметить девальвацию представительского мандата. Верховная Рада является представительным органом, который обязан представлять интересы граждан. В нашем же случае люди, заседающие в ВР, представляют интересы не избирателей, а промышленно-финансовых групп. Вне всякого сомнения, немаловажную роль тут играет непосредственно избирательная система. Однако больший вес имеет проблема, которая осталась нерешенной после “оранжевой революции” — проблема отделения бизнеса от власти. В итоге люди идут в политику исключительно ради получения привилегий в бизнесе, ради доступа к ресурсам (в том числе бюджетным). Очевидно, понимая, что в ближайшей перспективе у оппозиции будет ограниченный ресурс, депутаты и переходят в коалиционный лагерь. Тем более, что некоторые режимы могут задействовать и репрессивные рычаги. Люди, которые бегают из одной фракции в другую, — случайные люди в политике. Это люди, попросту купившие себе место в избирательном списке. Так что это, между прочим, огромная проблема института выборов, проблема парламента в частности и власти в целом. Невозможно априори полностью разделить политику и власть, власть и деньги, политику и бизнес. Однако в большинстве стран политическая арена отдана политикам-профессионалам. У нас же большую часть людей, представленных во власти (в частности, в правительстве), составляют фигуры, которые очень четко ассоциируются с бизнесом, с предприятиями, прибылью. Как изменить ситуацию? Во-первых, посредством прозрачного финансирования политики, возможно, частично — бюджетного. Таким образом, уменьшится непрозрачное влияние большого бизнеса на политические процессы. Во-вторых, надо серьезно подойти к вопросу нормирования лоббистской деятельности. Возможно, есть смысл создать профессиональную структуру, которая стала бы своего рода посредником между бизнесом и политиками. Такая структура поясняла бы бизнесу его цели и нужды, а политикам помогала бы принимать взвешенные решения с учетом интересов бизнеса и общества.

Игорь ЖДАНОВ, Открытая политика, президент:

— Давайте вспомним 2005 год, а именно: сколько людей проголосовало (без формального перехода в коалицию) за представление президента Ющенко касательно премьерства Юлии Тимошенко — 373. И известное время у Ющенко было большинство в парламенте, которое голосовало за все законопроекты. На мой взгляд, это было обусловлено страхом депутатов. Однако, когда парламентарии убедились в том, что не будет никаких системных репрессий, системного унижения депутатов, системного переманивания, — ситуация изменилась. Очень показательным было голосование за снятие главы Гостелерадио господина Чижа. Тогда впервые инициатива Ющенко не получила достаточного количества голосов. Я убежден в том, что в 2005-м системного давления на депутатов с тем, чтобы они перешли на сторону большинства, не было. А вот в 2007-м (при союзе Мороза и Януковича), когда речь шла о формировании конституционного большинства, такие процессы имели место. Как, впрочем, и сейчас. Я не говорю о том, что происходит системное давление на депутатов от оппозиции. С депутатами расплачиваются должностями, привилегиями для бизнеса и т. п. Это большая проблема нашей политики, потому как принадлежность к фракции вовсе не означает преданность политическому курсу политической силы, по спискам которой депутат прошел в ВР. Однако законодательно закрепленных “предохранителей” от перебежек нет и в других странах. Колоссальное влияние имеет общественное осуждение. Я общался с коллегами из ФРГ по данному вопросу. Они говорят: дескать, да, был у нас такой один или два депутата, которые поменяли политическую ориентацию. После этого их политической карьере пришел конец. Так что, говоря о проблеме перебежчиков, думаю, стоит делать акцент на политической культуре и ответственности перед избирателями. Бесспорно, ответственность несут и политические лидеры, которые включали в свои избирательные списки потенциальных перебежчиков. Однако нельзя абсолютизировать эту ответственность, поскольку ответственность должны нести, прежде всего, те депутаты, которые переходят. Не нравится курс, который проводит политическая сила, приведшая вас в парламент? Сдавайте мандат. Это было бы ответственно и честно по отношению к избирателям. Другое дело, что в наших условиях такой шаг депутата — это нечто из области фантастики.

Виталий БАЛА, Агентство моделирования ситуаций:

— Проблема состоит, прежде всего, в психотипах людей, пришедших в парламент по спискам различных политических сил. Многие эксперты раньше часто говорили (да и сейчас говорят) о том, что в Партии регионов очень мало так называемых спикеров. А вот в других фракциях говорунов хоть отбавляй. Вы понимаете, что я имею в виду? В ПР подобрана команда по принципу предельно жесткой иерархии. Там подобраны люди, исполняющие определенные функциональные обязанности, не больше и не меньше. Списки же некоторых других фракций формировались по-другому. Включить в список могли за ораторские, агитационные заслуги. Это такие себе мини-вожди с непомерными амбициями, однако с небольшим электоральным потенциалом. Вот поэтому мы сейчас и являемся свидетелями парламентских миграций. Плюс к этому переходят и предприниматели, которые шли в парламент с тем, чтобы защищать свои бизнес-интересы. Возможно ли это сделать в полной мере, будучи в оппозиции? Думаю, ответ очевиден. Пока реально политика и бизнес не будут разделены и в парламент не придут люди, способные создавать качественный законодательный продукт, а не бездумно нажимать кнопки, — ситуация не изменится. А все эти переходы депутатов подтверждают тезис, который я не устаю повторять: у нас в Украине нет политической элиты. Представители бизнеса, имеющие депутатский мандат, никогда не будут думать и действовать с учетом интересов граждан и страны в целом. Их приоритет — бизнес. Что имеем в итоге? В лучшем случае — перебежчиков, в худшем — депутатов, совершающих криминальные преступления. Не хочу быть плохим пророком, но, мне кажется, в парламенте еще с десяток наберется таких, как Лозинский. Если не открывать списки, не менять избирательную систему, мы будем ходить по замкнутому кругу до тех пор, пока у людей не лопнет терпение. Когда люди осознают, что идут годы, а пропасть между богатыми и бедными только растет, — достаточно будет одной зажженной спички... Или же одного харизматического лидера, который сможет поднять людей.

Наталия РОМАШОВА