На пути к финансовой холодной войне

Если послушать наших коммунистов и других левых, то нет большего врага человечества, чем Международный валютный фонд (International Monetary Fund, МВФ) и связанный с ним Всемирный банк (World Bank, ВБ) — его основное кредитное учреждение — Международный банк реконструкции и развития ( International Bank for Reconstruction and Development, МБРР). При этом активно проклинаемый и осуждаемый МВФ является основным источником пополнения золотовалютных резервов Национального банка при возрастающем бюджетном дефиците.

“Красные” всех мастей или не знают, что для них характерно, или сознательно замалчивают, что тоже им присуще, о роли СССР и товарища Сталина в создании этих “орудий империалистической финансовой экспансии”?

Международные финансовые системы начали складываться в начале XIX века после наполеоновских войн. В то время единственной сверхдержавой в прямом и переносном смысле была Британская империя, в которой никогда не заходило Солнце. Естественно, что ее валюта — фунт стерлингов, — свободно конвертируемый в золото, стал основой этой системы. С некоторыми изменениями эта система просуществовала до начала Первой мировой войны.

Великая депрессия 1929—1930 гг. заставила отказаться от золотого стандарта и конверсии валют в золото. Естественно, что Вторая мировая война с огромными разрушениями и невзгодами также существенно подорвала не только мировое хозяйство, но и финансовую систему.

В период между двумя мировыми войнами и особенно после экономического кризиса расчеты между странами большей частью производились либо золотом, либо в фунтах или долларах. При этом желтый металл играл первую скрипку. Это серьезно сказывалось на объеме мировой торговли и весьма обескровливало финансовую систему стран. Особенно с милитаризированной экономикой. Достаточно сказать, что Германия в 1938 году имела золотой запас в 26 тонн. В результате грабежа оккупированных стран удалось его увеличить на 1,2 тыс. тонн. Хотя Нидерланды, Норвегия, частично Бельгия сумели вывезти свое золото в Англию. Нейтральные страны за молибден, цинк и вольфрам, крайне необходимые в военном производстве, требовали золота, доллары, в крайне случае, — швейцарские франки. И это сильно снижало возможности немецкой экономики.

Уже в 1941 году началась подготовка к созданию послевоенной финансовой системы. Активное участие в этом принял известный английский экономист Джон Кейнс. Тем не менее, основную роль в этом сыграли американцы, в первую очередь министр финансов Генри Моргентау и Гарри Декстер Уайт — заместитель главы американского казначейства.

Последний в США воспринимается как весьма спорная фигура. Современники упрекали Уайта в “сталинизме” за его симпатии к государственной модели хозяйствования в СССР. Его биограф Д. Риз упоминает о тайных связях Уайта с Компартией США и даже о том, что он был советским агентом влияния. Бывший советский разведчик Олег Гордиевский писал, что Уайт был завербован НКВД в 1935—1936 гг. В современных российских публикациях упоминается его роль во втягивании США в войну с Японией по заданию советских органов (операция “Снег”). Скорее всего, это обыкновенные спекуляции, так как война США и Японии была вызвана гораздо более глубокими причинами, чем деятельность одиночных разведчиков или агентов влияния. Тем более, что Рузвельт совсем не был человеком, подверженным какому-либо влиянию. Тем не менее, симпатии Уайта к СССР известны, он их и не скрывал.

СССР нужны были деньги. Для мобилизации иностранной валюты, в первую очередь — долларов, в США отправлялись делегации советских солдат и офицеров, прославившиеся своими подвигами на фронте. Для связей с крупным еврейским капиталом в США выехала делегация во главе с выдающимся артистом Михоэлсом. В ее задачу входил не только сбор средств, но также поиск путей подхода к Альберту Эйнштейну и научным кругам, причастным к созданию атомной бомбы. Обе задачи удалось решить с блеском. В советский Фонд обороны поступили десятки миллионов долларов пожертвований. Но это было каплей в море.

Ради получения серьезных финансовых средств на встрече в июне 1943 года с председателем Американской торговой палаты Эриком Джонстоном Сталин обсуждал советский план создания в Крыму и восточной Белоруссии Еврейской автономной республики и автономного района, соответственно. Американские деловые круги готовы были вложить туда более 10 млрд долларов в виде прямых инвестиций и беспроцентных кредитов. Деньги по тем временам огромные. Достаточно напомнить, что стоимость ленд-лиза для СССР в годы войны составила 9 млрд долларов. Сталин даже был готов пойти на особые экономические условия типа свободной экономической зоны для такой автономии и принять иностранных беженцев, уцелевших в результате Холокоста. Тут была и другая подоплека, состоящая в создании альтернативы еврейской части Палестины. План был достаточно глубокий и хорошо проработанный. Он оставался на повестке дня до конца 1945 года, но потом был отставлен. Выбор был сделан в пользу создания Израиля.

Второй раз, уже на государственном уровне, проблему финансирования послевоенного восстановления СССР Сталин обсуждал с президентом Рузвельтом на Тегеранской конференции. Глава американского государства планировал создать своего рода финансовую ООН для стабилизации и развития мировой экономики. При этом Советскому Союзу было обещано 6 млрд долларов своего рода восстановительного ленд-лиза на очень льготных условиях.

Для разработки основ мировой финансовой системы предлагалось созвать конференцию участвующих на стороне союзников Объединенных Наций и представителей нейтральных государств. Причем эта конференция созывалась раньше учредительной конференции по созданию ООН.

Сталин мало что понимал в индексах ценных бумаг, дилерах, фондовых биржах, тонкостях валютных систем и т.п. Но в том, что стране нужны деньги, он разбирался очень хорошо. Тем не менее, поначалу план учреждения новой валютно-финансовой системы в Москве встретили настороженно. Вроде бы понятно, что американским промышленникам нужны новые рынки, но зачем им вкладывать в это средства и тем самым поднимать своих потенциальных конкурентов? Механически воспринимая марксистские догмы, Сталин не сразу понял причины действий американцев и вслед за ними— англичан. Аналогичное произошло, когда Рузвельт и Черчилль на конференции в Касабланке в январе 1943 года выдвинули требование о безоговорочной капитуляции Германии и Японии. Сталин отнесся к требованию подозрительно и долго колебался в определении своей позиции. К нему СССР присоединился только в сентябре того же года накануне встречи в Тегеране.

Приглашение для участия в финансовой конференции (ее предполагалось созвать в июле 1944 года в курортном городке Бреттон-Вудсе, штат Нью-Гемпшир, США) было принято Сталиным только после того, как в Москве в апреле 1944 года была получена шифровка от одного из членов знаменитой кембриджской пятерки советских разведчиков — Дональда Маклина Он работал первым секретарем Посольства Великобритании в Вашингтоне и сообщил, что США готовы довести будущую помощь Советскому Союзу до 10 млрд долларов. Нарком иностранных дел Молотов по указанию Сталина отправил в советское посольство в США телеграмму о готовности участвовать в Бреттон-Вудской конференции. Была послана делегация во главе с заместителем наркома торговли Степановым.

Через год на Крымской (Ялтинской) конференции все репарации с Германии определялись в 20 млрд долларов, из них половина — 10 млрд — СССР, 8 млрд — Англии и США вместе и 2 млрд — всем остальным. Но договоренная с Рузвельтом сумма в советскую “квоту Ялты” не входила, т.е. в 1944 — 1945 гг. Сталин мог рассчитывать на огромные деньги в 20 млрд долларов.

Однако со смертью Рузвельта в апреле 1945 года ситуация начала быстро меняться. Уже в мае 1945 года возник острый кризис вокруг Триеста, который чуть не привел к вооруженным столкновением английских войск в Италии с югославской армией. Белград поддерживался Москвой и ею же был брошен ради компромисса с союзниками. В 1948 году Тито это вспомнит Сталину.

В Греции бушевала гражданская война местных коммунистов против правительства. Первые получали помощь через Югославию и Болгарию оружием и деньгами. Но больше всех проблем доставляла Польша. Некоммунистические лидеры были изгнаны из правительства и либо арестованы, либо эмигрировали. Было ясно, что восточная часть Европы оккупирована СССР, и никаких демократических выборов там не будет. А если они и были проведены, как в Венгрии, где коммунисты проиграли, то их результат аннулировали, а лидеров некоммунистических партий просто арестовали. И так было во всех странах Восточной Европы, кроме Чехословакии. Ее очередь подошла в феврале 1948 года.

В таких условиях сбывались самые худшие прогнозы аналитиков государственного департамента, что сотрудничества с СССР после войны не будет. И это нашло отражение в финансовой плоскости. Вашингтон сделал упор не на финансовую ООН в виде МВФ, а на “план Маршалла”, по которому помощь и займы предоставлялись не международной организацией, а непосредственно США. Естественно, что такое в планы Сталина не входило, и СССР в декабре 1945 года отказался ратифицировать соглашение в Бреттон-Вудсе.

С тех пор и на долгие годы для советской пропаганды и ее нынешних последователей аббревиатура МВФ стала враждебным заклинанием. Начавшаяся вскоре политическая холодная война получила продолжение в финансовой области.

Юрий РАЙХЕЛЬ