Мотив российской самообороны как повод для агрессии?

Экономика не даст возможности проводить такие аферы... С тем же успехом РФ может объявить, что рубль является мировой валютой...

9 сентября Государственная дума Российской Федерации приняла в первом чтении поправки к ст. 10 федерального закона “Об обороне”. Это единогласное и легко прогнозируемое голосование расширило рамки оперативного использования Вооруженных сил РФ за пределами территории государства. В России решение парламента считают законодательным закреплением такой военно-стратегической формы применения войск, как “активная самооборона”.
На взгляд той же российской военной науки “самооборона активная” является превентивными вооруженными действиями против противника за пределами национальной территории при условии неминуемой агрессии с его стороны.

Как признают российские эксперты в словаре “Война и мир в терминах и определениях” (издан в Москве в 2004 году под общей редакцией и руководством эдакого Дмитрия Рогозина), “при сомнительной обоснованности некоторых моментов подобного рода действий с точки зрения морали, они являются частью признанной мировым сообществом практики защиты государством жизни и достоинства своих граждан, где бы они не находились”.
Также в статье словаря, посвященной этой проблеме, авторы не исключают, что “мотив самообороны может быть использован как повод для агрессии против других государств”.
Тут приходит на ум вооруженная операция по “принуждению к миру”, к которой прибегли российские военные на территории Грузии в августе 2008 года, якобы защищая своих граждан на территории другой суверенной страны.

Но в новейшей истории есть довольно много других примеров применения воинских подразделений – действительно для защиты соотечественников за пределами национальных территорий.

В 1965 году бельгийские десантники при транспортной и технической поддержке США и Великобритании провели военную операцию для защиты двух тысяч иностранцев в Заире; в 1983 году США осуществили вооруженное вторжение в Гренаду с целью защиты тысячи американских граждан, которые оказались в опасности в результате государственного переворота в этом островном государстве; так же было в Панаме в 1989 году; на протяжении 2001–2002 годов проводилась антитеррористическая операция под руководством США в Афганистане против сил, причастных к терактам в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 года.
– В историческом измерении защита национальных интересов и своих граждан с применением вооруженных сил за пределами национальной территории была наиболее свойственна постколониальным государствам, – рассказывает руководитель проекта “Флот2017” военный эксперт Дмитрий Тимчук. – Это понятно, ведь такие страны были вынуждены с великой неохотой оставить прежнее достояние своих империй. Отдельно следует вспомнить США, где жизнь и права гражданина – на первом месте в системе приоритетов, как внутри так и вне границ национальной территории.

Здесь следует дополнить слова эксперта и вспомнить, что Стратегия национальной безопасности, другие документы стратегического планирования вооруженных сил этой страны предусматривают активное превентивное применение группировок войск за пределами национальной территории, локализацию конфликта еще до начала его эскалации или уничтожения противника в любом регионе мира, где сверхдержава видит угрозу своим нацинтерсам и безопасности.
“Америка находится в состоянии перманентной войны”, – с такими словами 43-й Президент Соединенных Штатов Джордж Буш обратился к нации, обнародовав 16 марта 2006 года новую Стратегию национальной безопасности государства.

Именно повышение мобильности, экспедиционных возможностей, возможностей осуществления быстрого перемещения в любой регион мира и обеспечения долговременных автономных действий в отрыве от основных сил является одними из приоритетов в современном и будущем очертании американской армии.

Россия, по мнению Тимчука, решила и для себя законодательно закрепить такой подход.
– Но объективная реальность не отвечает этим намерениям. Ведь переброска группировок войск за пределы территории государства, обеспечение автономного ведения боевых действий требуют не только значительных средств, но и наличия мобильной и эффективной системы обеспечения войск. Даже США и НАТО вместе взятые еще до конца не решили эту проблему. Экономика, в отличие от политики, не даст возможности проводить такие аферы, когда амбиции не отвечают реальным возможностям. С таким же успехом Россия может объявить, что рубль является мировой валютой, – убежден эксперт.

Действия Российской Федерации не являются в мировой практике чем-то новым, констатирует решение Госдумы директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения Валентин Бадрак. Эксперт также приводит пример НАТО, которое несколько лет назад внесло в свой устав поправку, которая предусматривает возможность действовать за пределами географических границ Альянса.
– Отдельно от НАТО следует вспомнить Соединенные Штаты, которые традиционно применяли военную силу для решения жизненно важных задач за пределами территории страны. Но необходимо подчеркнуть, что характер и направления деятельности России могут быть распространены на регионы, где будут пересекаться со сферами интересов США и НАТО. Это в частности, касается Украины и Грузии. Речь идет о росте амбиций России, которая претендует на роль мирового лидера и заявляет о готовности защищать свои интересы в противоборстве с другими мировыми лидерами, – считает эксперт.

По мнению главы правления Центра военной политики и политики безопасности Евгения Шелеста, решение Госдумы не следует прямо связывать с прямой угрозой для Украины.
Эксперт объясняет, что отсутствие этой поправки не помешало применить вооруженные силы РФ в августе прошлого года в Грузии.
– Упрощение механизма применения вооруженных сил в конфликтах, связанных с заботой о своих гражданах и в миротворческих операциях, присуще большинству стран, которые способны организовать такие операции. Особенности планирования и применения войск в таких условиях нуждаются в законодательных решениях для экономии времени и придания уверенности и решительности военным, – говорит Шелест.

По его словам, последние изменения геополитической ситуации вокруг Украины, в цепи которых стоит и принятие этих поправок, должны наконец помочь политической элите и в целом украинскому обществу прийти к выводу – не может быть государства без современной боеспособной армии.
– В мире уважают сильные государства, которые в состоянии себя защитить. Нужно прежде всего рассматривать не силы и способы применения чужих армий, а повернуться лицом к своей, – считает эксперт, констатируя, что Кабинет министров не может или не хочет выделить на 2010 год минимально необходимый бюджет на оборону в сумме хотя бы 20 млрд. грн.
– Это приведет к существенному ограничению заданий, которые могут выполнить Вооруженные силы Украины, – отмечает Шелест.

Именно поэтому эксперты скептически отнеслись к возможным аналогичным законотворческим инициативам со стороны Украины.
– Пересмотр соответствующих стратегических документов Украине не нужен. У нас на законодательном уровне предусмотрено выделение средств на оборону в размере 3% от ВВП. За годы независимости ни разу эта норма закона не была выполнена. Более того, прослеживается неуклонная тенденция к снижению оборонных расходов – в последний год они составляли менее 1% ВВП, что вообще недопустимо для государства, которое находится в буферной зоне между интересами сторон, – замечает Бадрак.

По оценкам экспертов Центра исследований армии, конверсии и разоружение, единственное, что необходимо делать сегодня, – это активно и неуклонно выполнять ранее утвержденые программы развития и перевооружения армии.
Во-первых, необходимо пересмотреть приоритеты – прежде всего поднять вопрос реанимации противовоздушной обороны с учетом современных тенденций развития зенитно-ракетных войск, обновления и модернизации систем ПВО, надлежащего уровня подготовки многофункциональной боевой авиации.

Во-вторых, неотложной является активизация направления по созданию неядерного ракетного щита сдерживания на базе отечественного многофункционального оперативно-тактического ракетного комплекса “Сапсан”.
– Все остальные проекты могут выполняться уже в третью очередь – только при условии, что уровень расходов на перевооружение будет превышать 700–800 млн. долларов в год. На сегодня финансирование перевооружения не превышает 100 млн. долларов, – отмечает эксперт и добавляет, что ситуация, которая имела место на протяжении последних полутора десятков лет, стала миной замедленного действия для оборонного потенциала Украины. Как результат, считает Бадрак, на современном этапе оборонная возможность Украины имеет условно-декларативный характер.

Андрей ЛАВРЕНЮК