Гидроразрыв по-французски

Известная политледи недавно апокалиптически-пафосно констатировала: “В Харькове, где начали бурить скважины для добычи нетрадиционного газа, уже ушла из колодцев вода. И это только начало катастрофы”.

Интересно было бы увидеть в Харькове то место, где бурят скважину, и тот колодец с журавлем (если такие вообще существуют в городе), из которого ушла вода. А также тех, кто “толкнул дезу” той деятельнице.

“Добыча сланцевого газа может обернуться для Львовщины экологической катастрофой”, — не устает заявлять другая львовская эколеди. Оказалось, в свое время ее встревожила информация о том, что сенат Франции на законодательном уровне отказался от метода добычи полезных ископаемых с помощью технологии гидроразрыва пласта (ГРП). Французский случай смущает и другое лицо, известное в Украине как кум российского президента и по совместительству лидер пропутинской группировки “Украинский выбор” В.Медведчук. Он отметил: “Кажется, наша власть серьезно ставит на сланцевый газ… Франция отказалась от реализации проектов добычи сланцевого газа на своей территории. По мнению многих авторитетных отечественных экспертов, Украине гораздо больше соответствует опыт Франции, а не США…”.

На фоне прогрессирующего невежества и торговли национальными интересами стоит тщательнее проанализировать французский прецедент. Особенно учитывая то, что происходит во Франции сегодня, а не полтора года назад, во время антисланцевой вакханалии.

Что это было?

Еще в 2011 году во французских массмедиа почти никто не осмеливался приводить аргументы в пользу разработки нетрадиционного газа (НТГ) в стране, но сейчас развернулась ожесточенная дискуссия, толчком для которой стала необходимость усиления экономики страны. Франция динамично теряет глобальную конкурентоспособность своей экономики. 10 ноября бывший премьер-министр Франции М.Рокард отметил: “Франция с помощью сланцевого газа может занять те позиции в Европе, которые получил Катар по нефти. Как мы можем от этого отгораживаться?”. Французский комиссар по инвестиционному развитию Л.Галуа предложил в ноябре на рассмотрение правительства “План улучшения состояния экономики Франции”, в котором среди 22 различных мероприятий на пятом месте было предложение о продолжении научных исследований по технологиям разработки НТГ: “Мы отмечаем целесообразность продолжения исследования технологий добычи сланцевого газа. Франция могла бы представить Германии и другим европейским партнерам совместную программу действий в секторе сланцевого газа”. Сам факт наличия таких позиций на высоком уровне в который раз подтверждает отсутствие консенсуса в правительстве Франции относительно НТГ.

Впрочем, Франция стала первой страной в мире, запретившей добычу сланцевого газа, приняв закон №2011-835 от 13 июля 2011 года. При этом главным аргументом принятия этого закона стали не экологические риски, как принято считать, а характер французского законодательства по охране окружающей среды. Имеется в виду “Хартия об окружающей среде”, принятая в 2004 году. В ней говорится: “Если реализация вредного фактора, хоть и не доказанного на научном уровне, может нанести непоправимый ущерб окружающей среде, органы государственной власти должны, во исполнение принципа превентивных мер, в пределах их полномочий отвечать за выполнение процедур оценки рисков и принять предварительные меры, необходимые для того, чтобы предотвратить нанесение ущерба”. Следовательно, принимая во внимание действующее законодательство, парламент принял закон о запрете технологии ГРП, но это нельзя считать окончательным решением. Даже президент Ф.Олланд 14 сентября с.г. на конференции по окружающей среде в Париже заявил: “На данный момент, учитывая имеющиеся у нас знания, никто не может утверждать, что добыча нетрадиционного газа с помощью единственной известной сегодня технологии гидроразрыва наносит непоправимый ущерб окружающей среде и здоровью человека”.

В выводах доклада “Нетрадиционные углеводороды Франции” (Les hydrocarbures de roche-mere en France, Mars 2012), подготовленного совместно генеральным советом промышленности, энергетики и технологий и генеральным советом окружающей среды и устойчивого развития Франции, среди прочего отмечается необходимость изучения опыта других стран: “Не следует ни спешить, ни продвигаться в вопросе сланцевого газа слишком медленно, что в сочетании с принципом превентивных мер даст нам доступ к полезным знаниям”.

Пока дебаты “быть или не быть” нетрадиционному газу во Франции продолжаются, французские компании постепенно переориентировались на другие рынки, в частности американский. Национальный лидер Тotal принимает участие в разработке американских месторождений Barnett Shales в Техасе и Utica в Огайо. Серьезные планы у компании как в удаленных от Европы Китае и Аргентине, так и в “европейском зарубежье” — в Польше и Дании. Данию нельзя назвать страной, имеющей заниженные природоохранные требования на фоне Франции или Германии. Однако Дания создала специальное государственное предприятие Nordsњfonden, которое в сотрудничестве с местной дочерней фирмой французской Total занимается разведкой сланцевого газа на контрактных площадях Nordjylland и Nordsjælland. Total имеет 80% в обоих проектах. Следовательно, французские промышленники не теряют времени, ожидая изменения позиции правительства и парламента своей страны.

Стимулом для пересмотра запретной позиции является необходимость выполнить обязательства, наложенные ЕС на Францию в рамках трансформации энергетического сектора, согласно которым страна к 2025 году должна снизить долю ядерной энергии в энергобалансе с 75 до 50%. После запрета ГРП 19 авторитетных представителей французской промышленности и профессиональных союзов обратились к Ф.Олланду с просьбой начать открытые национальные дебаты относительно сланцевого газа. Это поможет оценить последствия для окружающей среды, целесообразность инвестирования и проведения исследовательской деятельности, проанализировать на североамериканском опыте проблемы индустрии сланцевого газа. Дебаты должны показать настоящий экономический потенциал и перспективу и защитить Францию от энергетических спекуляций, или, как недавно выразилась министр жилищной политики С.Дюфло, от “наступления пропаганды”. Глава Shell П.Возер недавно очень точно высказался не только в контексте Франции, но и в целом Европы: “Мы должны проводить дискуссию, базируясь не только на эмоциях, но и на фактах. Вот почему я критикую Европу, которая смотрит на эмоции больше, чем на факты”.

Украинские реалии
во французском контексте с российским подтекстом

Неопределенная позиция внутри Франции относительно сланцевого газа, где сейчас отсутствует научное подтверждение рисков, а ожесточенные дебаты в разгаре, приводится оппонентами НТГ в Украине в качестве примера, когда речь идет о разработке отечественных залежей, а сама тематика в Украине все больше переходит в политическую плоскость. Тема сланцевого газа и манипуляции общественным мнением превращаются в еще один элемент политической игры и PR-активности тех, кто находится на политическом маргинесе и пытается действовать в русле чужих интересов ради реанимации собственного политического статуса. Поэтому можно, к сожалению, прогнозировать, что в ближайшем будущем украинские политики будут все чаще обращаться к теме запрета разработки нетрадиционного газа в Украине.

В контексте результатов прошедших парламентских выборов можно предположить, что появится “легион новых страждущих и голодных”, причем политически разноцветных. Эту ситуацию использует в свою пользу Россия, пытаясь подсунуть Киеву “французский рецепт” для НТГ. Это прослеживается на примере вышедшей в Симферополе книги — “Сланцевый газ: факты, оценки, прогнозы” (С.С. Жильцов, В.Е. Григорьянц, А.В. Ишин). Прежде всего следует отметить, что авторский коллектив книги весьма странный. С.Жильцов является гражданином РФ, работает в одном из исследовательских центров Института актуальных международных проблем Дипломатической академии МИД России. В Украине печатается время от времени в ряде региональных изданий. Основные тезисы его публикаций в российских и украинских изданиях укладываются в нафталиновый набор формул кремлевской пропаганды: “Украина не имеет перспектив в отношениях с ЕС”, “СНГ — естественная среда для постсоветских стран”, нетрадиционный газ — это “рекламная картинка”, “экологическая угроза”, “глобальная энергетическая афера” и т.д. Еще два автора (если они на самом деле являются таковыми) — крымские историки, эксперты гуманитарного направления, которые ни разу в своих публикациях не обращались к тематике НТГ.

Вышедшая книга популяризирует достаточно экзотические оценки проблематики нетрадиционного газа, высказываемые отдельными малоизвестными в энергетической сфере экспертами в малоизвестных изданиях. Так, авторы книги цитируют некоего Джеймса Джатраса, заместителя директора Американского института в Украине, который на интернет-ресурсе Modern Tokyo Tіmes, зарегистрированном в США, опубликовал статью “Уголь, сланцевая нефть и дорогостоящий мираж энергетической независимости Украины”. Основные тезисы статьи следующие:

 — ни сланцевый газ, ни активизация добычи угля не являются панацеей для энергетических болезней Украины;

— газ для Украины в необходимых объемах и по требуемой цене может прийти только из России или из Туркменистана через Россию;

— цена аварии при гидроразрыве пласта потенциально может приближаться по последствиям к аварии на ядерном объекте, с катастрофическим характером которой Украина знакома слишком хорошо.

Показательно, что этот американский эксперт, пророча “сланцевый Чернобыль”, не поинтересовался данными национального бюро трудовой статистики департамента труда США о смертельных случаях, травматизме и профзаболеваниях в различных отраслях промышленности. А следовало бы. Статистические данные свидетельствуют, что, например, количество фатальных случаев в секторе добычи нефти и газа в США (включая добычу нетрадиционных углеводородов) составило в 2007 году 13,3 на 100 тыс. работающих, в то время как в угледобывающей отрасли Америки, являющейся одной из самых безопасных в мировой угледобыче, она составила 24,8. Очевидно, что если бы добыча НТГ была такой, как Чернобыль, статистика была бы совершенно другой.

Об Американском институте в Украине известно только то, что “это американская неприбыльная организация, финансируемая из частных источников”, как указано на его сайте. Проведенное экспресс-исследование показало, что ряд существующих малоизвестных “мозговых центров” и интернет-ресурсов являются взаимосвязанными через своих, иногда довольно странных основателей. С некоторой долей вероятности можно предположить, что они могут быть основаны российскими спецслужбами и финансироваться заинтересованными субъектами типа “Газпрома”, работая “на заказ”. Особенностью российской антисланцевой пропаганды является заказ статей зарубежным экспертам (как известным, так и не очень) с публикацией последних в западных изданиях (если выйдет, то в солидных, если нет — то в малоизвестных интернет-ресурсах), а потом, с переводом и перепечаткой, в российских СМИ, вместе с соответствующим тиражированием не только в России, но и в других странах. Прогазпромовская ориентация авторов упомянутых выше работ прослеживается по отдельным характерным конотациям наподобие
“…порожденный американскими технологиями “эффект домино” может повлиять на масштабные экспортные планы “Газпрома”, что с очевидностью указывает на то, кто является настоящим заказчиком подобных творений.

Что же касается Украины, то для нее рисуется сценарий “выгребной ямы”, о чем свидетельствует, например, такой пассаж одного из одесских изданий: “Хотим ли мы стать „испытательным полигоном“ для отработки новых технологий добычи этого вида энергоресурсов и окончательно превратить Украину в помойную яму? Очевидно, нет. Но если Shell и Chevron получат у нас право на проведение своих „экспериментов“, тогда такое „будущее“ нам гарантировано”. Показательно, что проведение гидроразрывов в Польше, на четыре-пять лет опережающей Украину в разработке НТГ, не вызвало никакого негативного влияния на окружающую среду. Об этом официально заявил известный и авторитетный в Польше геолог Пётр Возняк, занимающий сейчас должность заместителя министра экологии и возглавляющий геологическую службу страны. В своем докладе на конференции World Shale Gas. Europe 2012 в конце ноября он отметил, что в стране всего пробурено 33 разведывательных скважин плюс еще семь находятся в процессе бурения. На десяти был выполнен гидроразрыв. Тщательный мониторинг подтвердил, что “не было причинено никакого вреда ни воде, ни воздуху”.

Кстати, по оценке главы компании Total К. де Маржери, высказанной на днях агентству Bloomberg, Франция может снять запрет на применение технологии ГРП для разработки месторождений сланцевого газа: “Во Франции эта проблема в основном политическая. Я считаю, что однажды эти проекты начнут реализовываться в стране. Это не опасно”.

Следовательно, можно сделать вывод, что ситуация во Франции в 2013 году относительно разработки НТГ может постепенно эволюционно измениться по сравнению с 2011 годом, когда под нажимом “антисланцевого лобби” были приняты иррациональные решения о запрете. Можно предположить, что со временем, в некоторый момент “Х”, когда запрет на ГРП будет пересмотрен, французские компании, приобретающие соответствующий опыт за пределами Франции, смогут обеспечить быстрый и эффективный рестарт разработки НТГ в собственной стране, являющейся европейским лидером по объемам его залежей.

Имеющаяся информация позволяет подтвердить высказанное выше предположение о системности работы российской стороны против проектов добычи нетрадиционного газа в странах Европы в целом и в Украине в частности. Основные тезисы приведенных публикаций после их выхода в свет берутся за основу аналитических записок для руководства государства с соответствующими рекомендациями, которые передаются через определенные, уже отработанные каналы влияния в коррумпированной среде чиновников и депутатского корпуса.

Поэтому, перефразируя оппонентов НТГ, стоит озаботиться вопросами: “Хочет ли Украина продолжать быть „испытательным полигоном“ применения технологий внешнего информационного влияния на власть и общество ради сохранения доходов зарубежного монополиста-поставщика, или же действительно собирается идти по пути страны, недра которой будут служить источником общественного благосостояния и промышленного развития? Будет ли и в дальнейшем Украина играть роль самого доходного места для „Газпрома“ в Европе, или все же создаст условия для развития собственной газодобычи, которая сделает ее менее зависимой от критического импорта или вообще со временем вернет статус экспортера?” Недаром даже Международное энергетическое агентство, занимающее обычно консервативные позиции, в своих недавних рекомендациях Украине указывало на необходимость “особенно сосредоточиться на сланцевом газе и метане угольных месторождений”.

Поэтому пример Франции, запретившей разработку НТГ, а теперь постепенно переосмысливающей свои подходы под давлением рациональных аргументов, показателен для Украины в том смысле, как не нужно делать и что может быть, когда решения принимаются под влиянием эмоций или из-за невежества. Закулисному влиянию тех или иных лоббистских групп, которые, демагогически прикрываясь интересами общества и местных общин, будут пытаться протолкнуть через новоявленные механизмы референдумного мошенничества запрет на добычу НТГ, надо противопоставить прозрачную, социально ориентированную и экологически обоснованную политику власти. Если последняя, конечно, способна на это…

Михаил ГОНЧАР