Двери закрываются. Биржевой спад или начало паники?

Распродажи уже принесли миллиардные убытки богатейшим людям планеты. Медиамагнат Руперт Мёрдок заявил, что мир стоит на пороге нового глобального кризиса. Та же мрачная тональность у западной прессы. То, что сейчас происходит, — это коррекция или первые признаки истерии, в результате которой, как известно, и происходит уже настоящий крах, воцаряется очередной международный экономический кризис?

Как понять, что рынки всерьез встревожены?

Сама по себе нисходящая динамика котировок еще не означает панику, охватившую участников рынка. Хотя из чтения газетных заголовков может сложиться именно такое впечатление. Например, сегодняшний день британская Telegraph поспешила окрестить “черным понедельником”: “Китай пережил худший торговый день за последние восемь лет, а рубль рекордно ослаб в ходе хаотичной продажи”.

Для определения настроения инвесторов существует немало индикаторов — формальных и неформальных. Индекс волатильности VIX Чикагской биржи опционов, или, как его еще называют, “индекс страха”, измеряет, что думают инвесторы о возможном поведении индекса S&P 500. К слову, VIX за минувшую неделю резко вырос (хотя еще год назад находился на минимально низком уровне за последние семь лет).

Другой универсальный признак приближения кризиса, о котором твердят все — и консультанты по личным финансам, и ведущие специалисты по поведенческой экономике, — котировки золота. Именно в него уходят инвесторы, когда больше ничто вокруг не внушает доверия. Золото сегодня стоит недешево, но его текущую биржевую динамику еще нельзя считать совсем уж нервной.

Источник: Investing.com

Кое о чем говорит количество мрачных прогнозов от аналитиков: если их становится существенно больше половины от общего количества предсказаний, они быстро начинают сбываться. Нобелевский лауреат Пол Кругман называет этот процесс самоусиливающимся и приводит в пример тривиальные набеги на банки: слух, пущенный по поводу ликвидности одного, даже вполне здорового финучреждения, вполне может пошатнуть всю банковскую систему. Сегодняшняя картина, если взглянуть на нее глазами аналитиков и участников рынка, тревожна, но не катастрофична. Американские инвестбанки и хедж-фонды предрекают тяжелую жизнь развивающимся рынкам, но в рассуждения о крупных проблемах для мировой экономики не пускаются.

Как выглядит паника?

Когда увидите, не ошибетесь. Все становится понятно по продолжительной, безудержной, истеричной динамике биржевых продаж. Чарльз Киндлбергер и Роберт Алибер, авторы известной книги “Мировые финансовые кризисы: мании, паники и крахи”, пишут о столпотворении инвесторов у узкого прохода: “Все хотят пройти через дверь, пока она не захлопнулась”.

Паника питает сама себя, а сходит на нет не раньше, чем цены достигают дна. Другими словами, инвесторы начинают снова покупать либо продолжающиеся распродажи настолько обваливают рынок, что торговля директивно прекращается по воле организаторов.

Что может послужить поводом для паники?

Если коротко и утрированно: что угодно и где угодно. Многочисленные исследования о природе кризисов за последние годы со всей очевидностью доказывают: финансовый мир никогда прежде не был таким тесным, а эффект бабочки — наглядным. По крайней мере со времен азиатского кризиса, разразившегося в конце 1990-х годов. Финансовая глобализация по большей части произошла именно тогда, считает Пол Кругман.

Теперь инвесторы в любой стране имеют крупные доли в других странах: в частности, в 1996 году, накануне кризиса в Азии, зарубежные активы США равнялись 52% ВВП, а обязательства — 57% ВПП. Одиннадцать лет спустя, накануне следующего, на сей раз глобального финансового кризиса, цифры увеличились до 128% и 145% соответственно. Таким образом, спусковым крючком паники, провоцирующей мировой кризис, часто служат локальные события в отдельно взятой стране, даже если та далеко не мировой финансовый центр.

Если паники пока нет, где гарантии, что не будет?

Увы, никаких гарантий не существует. Новости из Китая, финансовая стабильность и экономические перспективы которого оказались изрядно преувеличенными, в этом смысле вполне могут запустить неспешную цепную реакцию.

В концепции “заражения”, известный экономист Кеннет Рогофф и автор книги “На этот раз все будет иначе: механизмы финансовых кризисов восемь столетий одни и те же”, различает медленное “переливание кризиса через край” и “быстрое и яростное”, когда события развиваются в течение часов или дней. Обычно распространение кризиса за пределами стран и регионов происходит не так быстро, как при неожиданных новостях или внезапных остановках на финансовых рынках.

Возможно, в глобальных масштабах нынешняя ситуация и правда не так драматична, а распродажи на мировых биржах — еще не повод говорить о панике, бьющей через край. Но, как считает Рогофф, постепенная эволюция экономических кризисов вовсе не означает, что их последствия в итоге оказываются менее разрушительными.

Евгений КАРАСЮК