Дмитрий Вовк: В цене угля заложены дополнительные чаевые

Это интервью председатель Нацкомиссии по регулированию электроэнергетики дал за несколько недель до шумихи, поднятой вокруг повышения цен на энергоносители.

Позиция оппонентов Дмитрия Вовка относительно проста: принятая регулятором формула вычисления цен на уголь, планируемое введение “стимулирующего” тарифообразования дистрибуротов и готовящееся урегулирование долгов между участниками рынка уже к концу года могут дать на выходе минимум +30% к нынешним ценам на электроэнергию.

Если бы не “угольная часть” тарифов, явно работающая в интересах группы “ДТЭК” Рината Ахметова, НКРЭКУ можно было бы назвать настоящим “санитаром леса”. Но проблема даже не в подпорченном имидже Вовка.

Последние несколько недель он тратит на то чтобы отбиться от обвинений оппонентов в прессе и соцсетях, искренне не понимая настоящую проблему: в стране никто не занимается информированностью населения о причинах резкого увеличения цифр в платежках и механизмом использования субсидий.

Ниже — о взгляде Вовка на тарифную проблему, отношениях с Игорем Кононенко, и неприлично высоких заработках “портфельщика” Петра Порошенко — компании ICU Макара Пасенюка на решениях НКРЭКУ. 

О ПРИХОДЕ В КОМИССИЮ, УВОЛЬНЕНИИ ДЕМЧИШИНА И НЕВЫПОЛНЕНИИ ОБЕЩАНИЙ НАСАЛЫКОМ

— Расскажите об истории вашего назначения. Кто вам предложил должность? К кому приходили на собеседование?

— Предложение поступило из Администрации президента. Это было спонтанно. Сказали, что нужно встретиться и пообщаться. Одно из собеседований было с Ложкиным. Ни Гонтарева, ни Демчишин не были инициаторами моего прихода.

— На ваше назначение рынок отреагировал болезненно — у вас был нулевой опыт работы в ТЭК. Недовольство было логично со стороны других политических команд, но вас стали критиковать свои же.

Ваш бывший работодатель “Рошен” выпустил пресс-релиз, в котором заявил, что не лоббировал вашего назначения в комиссию, и вообще — вы были уволены из корпорации “по причине неудовлетворительных результатов своей деятельности”. Чем вы объясняете это заявление?

— Вы говорите о событиях, которые утратили актуальность. Когда я шел в компанию “Рошен” в начале 2013 года, она была достаточно перспективной.

Так получилось, что в 2014 году у компании начались большие проблемы из-за того, что Петр Алексеевич принимал активное участие в политике. Нас начали по политическим мотивам выбрасывать с рынка. Бизнес начал сильно стагнировать — с марта по август 2014 года в сетевом канале продаж мы потеряли 50%.

Счета несколько раз арестовывались. Мне не было смысла там оставаться ни для компании, ни для себя лично. В сентябре-октябре 2014 года я начал общаться с СЕО, он же 10-процентный акционер “Рошен”, Москалевским о том, что мне неинтересно, и я хочу уходить. Им это не понравилось. Вот и все.

То, что в январе 2015 года они дали такие комментарии, как минимум, некорпоративно. После этого случая я несколько раз видел Москалевского на улице, и мы мило улыбались друг другу.

— Перед приходом в комиссию опыта работы в отрасли у вас не было. Соответственно, вас назначали не за профессионализм. За что тогда вас назначили, и как это согласуется с тем, что НКРЭКУ — независимый орган?

— Первое. Комиссия 25 лет существует без закона о НКРЭКУ, и что она должна быть независимой политически и функционально, к сожалению, так и не определено. Хотя у нас на этот счет есть большое желание.

Второе. Принцип назначения — на усмотрение президента. Почему он мог меня назначить? До работы в “Рошен”, я четыре года работал в ICU, где занимался сделками и для “Рошен”. В этом процессе я смог глубоко разобраться в самых разных секторах, тем самым доказав, что могу справиться и с энергетикой.

— Спрошу иначе. Чем вы отличаетесь от своих предшественников, которых также назначали по принципу близости к отдельно взятой команде?

— Мы много сделали, нам есть что показать. За последние полтора года в жизни комиссии произошло гораздо больше, чем при спокойной тихой сельской жизни, которая была раньше. Добавилась и публичность: у нас поменялся сайт, появились онлайн-трансляции, публично разбираем дела лицензиатов.

Я вникаю в работу. Меня, в основном, сравнивают с Рогозиным (председатель НКРЭ в 2006-2007 годах. — ЭП), потому что я провожу много времени на работе, вникаю в детали, сам пересчитываю какие-то цифры.

— Как вы объясняете для себя причину увольнения Владимира Демчишина с должности главы Минэнерго?

— Хотя Владимир Васильевич достаточно умный человек, он был немного косноязычным и за время работы не смог найти подход ко многим игрокам рынка. Он нажил себе врагов из-за каких-то случайностей. А вообще, решение о его увольнении принималось не мной, поэтому спрашивать меня нецелесообразно.

— Говорят, у нынешнего министра энергетики Игоря Насалыка есть одно преимущество перед Демчишиным: Насалык — это продукт договоренности негласных партнеров по коалиции “Воли народа” и БПП, а Демчишин —менеджер исключительно от БПП.

— Я бы развенчал этот миф, глядя, как работает Насалык. Он всем говорит “да”, но никому не говорит это в виде решений. В свое время была шутка по поводу работы Виктора Ющенко: “да” означает “да, я вас услышал”, а не “да, я согласен”.

О ТОМ, КТО ЛОББИРОВАЛ ВЫГОДНЫЕ УСЛОВИЯ ДЛЯ ЭКСПОРТЕРОВ ЭЛЕКТРОЭНЕРГИИ, И О НОВЫХ ЦЕНАХ НА ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ УГОЛЬ

— Недавно Минэнерго подготовило правительственное распоряжение, которое разрешает экспортерам электроэнергии покупать ее на энергорынке по более низкой цене — без учета “дотационных сертификатов”.

Вы отказались согласовывать этот акт. Значит, взаимопонимания с полуслова между НКРЭКУ и Минэнерго, как было при Демчишине, уже нет?

— У нас с министерством всегда были какие-то конфликтные рабочие ситуации.

Что касается отмены дотаций, то предыстория была такова.

Насалык спросил меня, что я думаю о дотациях. Я ответил, что это ерунда. Позже он предложил еще раз встретиться и подумать. В итоге в четверг он уехал в командировку в Калуш, а уже в пятницу утром из Минэнерго приходит документ.

Сопроводительное письмо подписал его заместитель Светелик. Под ним — проект постановления об отмене дотаций, подписанный Насалыком. Документ министерство не успело зарегистрировать — нет исходящего номера и даты.

— О чем это говорит?

— Это говорит о том, что Насалык не успел вникнуть в материал. Пользуясь этим, Светелик его “накрутит” по электроэнергии, а Диденко — по газу.

— Насалык предлагает восстановить выплаты дотаций из госбюджета государственным шахтам. Как вы относитесь к этой идее?

— Когда приходишь на должность, не нужно делать поспешных выводов. В 2014 году, когда на должность пришел Демчишин, он сказал, что ему дотации не нужны.

В итоге на 2015 год дотации поставили в размере нуля, хотя он мог претендовать на 4 млрд грн, которые требовалось распределить среди предприятий на контролируемой Украиной территории.

Как только Демчишин понял, что совершил ошибку, в начале 2015 года он подготовил программу в объеме 3 млрд грн и начал защищать ее перед Яценюком. Демчишин не очень силен в коммерческих переговорах и легко соглашался на предложения уменьшить бюджет.

Это заканчивалось тем, что вместо 3 млрд грн ему давали 0,3 млрд грн. Когда он понял, что его “развели”, и нужно настаивать на своем, его начали саботировать.

Сейчас пришел Насалык. Ему нужно всем напомнить, что в коалиционном соглашении было четко написано: к нулю дотации должны прийти только в течение пяти лет, и показать тот план, в который все поверят.

Естественно, ему нужно найти людей, которые эти деньги не украдут. Потому что несколько кандидатов за должность “угольного замминистра”, которые циркулировали, такие как Зюков и Толчин, точно неподходящие.

— С апреля НКРЭКУ начала включать в списки компаний, между которыми будут распределяться средства, ГП “Держвуглепостач”. Объясните, зачем создавалась эта компания, ведь планировалось, что вместо “Угля Украины” будет работать “Государственная угольная компания”.

— Не могу прокомментировать.

— Давайте поговорим о ценообразовании на энергетический уголь. Когда комиссия начинала работу по этой теме в 2015 году, планировалось собрать данные о себестоимости добычи угля, добавить к ней рентабельность шахт, транспортные расходы и получить цифру.

Пока этот план был в силе, Демчишин озвучивал оценочную цифру на уровне 1 100 грн за тонну. Почему отказались от этого плана и перешли на формулу “API2+фрахт”, которая на выходе дает 1 500 грн за тонну?

— Эта формула работает на ТЭС. Ею мы дали компаниям тепловой генерации бюджет для покупки угля. Дальше их задача — в рамках этого бюджета провести тендер, на котором будет определено лучшее предложение.

Когда мы принимали этот подход, мы отталкивались от того, что 40% угля добывается на неконтролируемой территории. Весь 2015 год все были “по колено в крови”, чтобы привезти этот уголь. Сейчас этого уже никто не вспоминает.

Чтобы больше не заниматься этим героизмом, мы решили дать им бюджет, который точно позволит не ставить вопрос об обеспечении углем.

— Вы хотите сказать, что в цене 1 500 грн за тонну заложены некие дополнительные чаевые, гарантирующие...

— …отсутствие проблем с углем.

— Если отталкиваться от того, что раньше Минэнерго настаивало на рыночной цене угля на уровне 1 100 грн за тонну, то “чаевые” получаются 400 грн на тонне. Или какая абсолютная цифра этих “чаевых”?

— Это будет синтетический расчет.

— Что вы думаете о том, что “роттердамская” цена привязана к углю другой калорийности?

— Корректировка по качеству, а именно калорийность, учтена в утвержденной методике.

— А как относиться к обвинениям о том, что применяемая в Украине формула “API2+фрахт” учитывает двойную логистику, поскольку в самом индексе API2 уже заложена доставка?

— В API2 есть доставка до Роттердама. А из Роттердама уголь еще нужно довести до Украины. Генеральная идея — определить индекс, на который не имеют влияния местные игроки для определения граничной цены угля.

— Когда государство придерживалось уровня цен на уголь в интерпретации Демчишина, тепловая генерация заявляла об убыточности работы. Внятного ответа комиссии не было.

Почему нельзя было вспомнить, что за последние 10-12 лет тепловой генерации были выделены миллиарды гривень в виде надбавки к тарифам на обновление своих мощностей, которые так и не были расходованы целевым образом? Почему НКРЭКУ не занимается возвратом этих денег?

— С 2015 года эти надбавки уже не начисляются. Что касается способа возврата этих денег, то у него есть очень тонкая грань: решение должно быть таким, чтобы потом его никто не захотел отменить.

Общая сумма невыполненных проектов, которые должны были финансироваться за счет надбавок к тарифам, — около 2,5 млрд грн. Для их возврата нужен приказ Минэнерго о смещении графиков ввода в эксплуатацию конкретных блоков.

На его основании были бы выявлены просроченные проекты. Отталкиваясь от этого, мы бы могли вернуть деньги. Демчишин должен был подписать этот приказ в январе-феврале 2016 года, теперь нужно убедить Насалыка обновить приказ.

О ЗАРАБОТКАХ ПАСЕНЮКА, КОНФЛИКТАХ С КОМАНДОЙ ЯЦЕНЮКА И ОТНОШЕНИЯХ С “ЕСТЕСТВЕННЫМИ МОНОПОЛИЯМИ”

— После введения в действие формулы определения цен на уголь облигации ДТЭК подорожали на 40%. На этом заработает компания ICU, которая агрессивно скупала облигации ДТЭК.

Как доказать рынку, что заработки собственника компании Макара Пасенюка на решении его бывшего сотрудника Дмитрия Вовка — не сговор?

— Во-первых, исходя из заявлений, ICU и раньше покупал облигации ДТЭК и СКМ. Во-вторых, я не владею информацией, у кого какой портфель облигаций.

— Почему Минюст затягивает регистрацию “Методологии расчета тарифов для горгазов и облгазов”, на основании которой будет изменен способ и увеличен объем сбора средств “газами” с потребителей?

— Их позиция политическая: Петренко представляет “Народный фронт”. С декабря 2015 года у нас был клинч с “Нафтогазом” из-за вторичного законодательства по газу. Он вылился в то, что экс-премьер дал особое поручение Минюсту блокировать все постановления НКРЭКУ.

Как пример тупости выполнения этого задания: у нас уже шестой месяц нет стандартных ставок присоединения к газовым сетям.

— Какие у вас были отношения с Яценюком?

— Гораздо лучше, чем у Демчишина. Если серьезно, у него было много надменности в общении с членами Кабмина.

— Недавно “Нафтогаз” создал компанию “Газораспределительные системы Украины”. Она будет сдавать в аренду “газам” государственные газораспределительные сети, которые они сейчас эксплуатируют.

Верно ли, что “газы” эксплуатируют это оборудование бесплатно? Как вы относитесь к идее введения арендной платы для “газов”?

— Утверждение о бесплатной эксплуатации правильно, но платность потом отразится на тарифе. У нас по этому поводу нет комплексов: если имущество имеет стоимость, и его собственник — государство — должен получать компенсацию в виде стоимости капитала, то он его должен получать. Если это будет в виде аренды, мы за: проверим цифры и предусмотрим их в тарифе.

— Какие у вас отношения с Коболевым? Похоже, он считает вашу позицию заангажированной. Это потому, что он от Яценюка, а вы от Порошенко?

— Наши отношения развиваются по синусоиде, но в основном в положительную сторону. У нас есть какие-то конфликты, но они рабочие.

— Из-за “ковровых бомбардировок” населения субсидиями в “Нафтогазе” были заблокированы протоколы взаиморасчетов между участниками рынка — операторами ГРС и НАК — по субсидиям и льготам на сумму более 20 млрд грн. Как может быть развязан этот финансовый узел?

— Это один из конфликтных участков с “Нафтогазом”. Государство должно платить за неплатежеспособное население субсидиями. Это должно происходить вовремя, иначе это ставит “на растяжку” оператора ГРС и поставщика газа.

НАК не проводит эти протоколы по одной причине. Он хочет подписать со всеми ТКЭ и облгазами дополнительные соглашения, которые будут говорить о том, что если государство с опозданием проводило начисление субсидий, а так часто было, то на время просрочки начисляются штрафные санкции.

Поставщики газа получить штрафы от государства пока не могут, как и не могут пока выставить санкции населению. Считаю, что НАК должен подписать протоколы и, условно говоря, с сегодняшней даты, а не задним числом — с момента начала формирования долгов, внести изменения в договора.

— Вы являетесь идеологом установки надомных счетчиков газа для тех потребителей, которые используют газ для приготовления пищи. Часто потребители выступают против установки этих счетчиков и иногда физически не позволяют их устанавливать, требуя индивидуальные.

Какой выход из этой ситуации в условиях, когда по закону о коммерческом учете газа до конца 2017 года все потребители должны быть со счетчиками?

— Нужно изменить соответствующую статью закона. Такие правки уже в комитете.

— Сколько денег нужно на закупку и установку счетчиков, и где их брать?

— Около 700 млн грн. Они уже предусмотрены в тарифе облгазов.

— Какой общий бюджет инвестиционных программ облэнерго на 2016 год? Насколько эта цифра ниже или выше в сравнении с предыдущими годами?

— В 2011 году инвестпрограммы облэнерго были на пике — до 5 млрд грн. В 2014 году цифра упала до 3,5 млрд грн. На 2016 год предусмотрено 6 млрд грн, но в пересчете на технические единицы это всего 50-60% от того, что было раньше.

Если мы перейдем на RAB-регулирование (стимулирующая система образования тарифов. — ЭП), то бюджет инвестпрограмм вырастет до 20-25 млрд грн в год.

— Как сильно введение RAB-тарифов повысит цену на электроэнергию?

— Если за год все компании перейдут на стимулирующий тариф, цена электроэнергии вырастет на 10%. В моем понимании это неизбежный шаг, который приведет к адекватному функционированию облэнерго.

— У регулятора всегда было несколько одиозных лицензиатов, которые творчески работали на рынке. Например, в середине 2000-х годов ряд облэнерго братьев Суркисов могли застраховать имущество за 0,5 млрд грн и не получить от страховой ничего. За эти поступки комиссия штрафовала на 10-20 тыс грн. В общем, это был элегантный способ вывода денег.

Сейчас то же самое. При вас государственное “Запорожьеоблэнерго” может потратить 1 млрд грн на компанию “Энергомережа” и не понести за это ответственности. У вас не возникала мысль инициировать ужесточение ответственности лицензиатов за нецелевое расходование средств?

— Максимальный штраф для облэнерго — 85 тыс грн, для облгазов — 850 тыс грн. За 2015 год в виде штрафов мы выписали около 6 млн грн. Что касается ужесточения штрафов, то всегда могут найтись аферисты, которые придумают, как обойти законодательство, или найдут политическое прикрытие.

— Будет ли означать принятие закона “О рынке электроэнергии” автоматическое начало работы в Украине рынка двухсторонних договоров, когда производители электроэнергии смогут продавать ее потребителям в обход ГП “Энергорынок”? Если нет, то что еще нужно сделать для этого?

— Вторичное законодательство. Сейчас оно готовится. Во втором полугодии 2017 года рынок должен перейти на прямые договора.

ОБ ОТНОШЕНИЯХ С ДТЭК, ПОРОШЕНКО, КОНОНЕНКО И ГРИГОРИШИНЫМ 

— Как строится диалог комиссии с ДТЭК? Перед принятием основных решений консультации проводятся непосредственно с Максимом Тимченко?

— Я как регулятор не могу не общаться с участниками рынка. Но такого, чтобы мы согласовывали с ними свои решения, никогда не было. Что касается встреч с Тимченко, то обычно он сам их инициирует. Приходит, садится в ваше кресло и озвучивает проблемные вопросы. Я его редко приглашаю.

— Как часто вы встречаетесь с Петром Порошенко и по каким вопросам?

— Активно встречались в 2015 году, когда были проблемы с накоплением угля. Я инициировал ряд встреч. Сейчас встречаемся раз в квартал по его инициативе. Бывают какие-то срочные вопросы.

— На заседание комитета по ТЭК, на котором утвердили ко второму чтению закон “Об НКРЭКУ”, впервые пришел Игорь Кононенко. Он даже выступил с предложением уменьшить для претендентов на должность главы комиссии предварительную длительность работы в отрасли с пяти до двух лет.

Идею поддержали члены комитета. Похоже, эта норма прописывалась специально для вас. Как обеспечить независимость принятия решений регулятора, если его глава занимает свой пост благодаря конкретному представителю власти, который имеет прямые интересы в энергетике?

— Первое предложение на тот счет поступило от депутата Войцицкой. Ее генеральной идеей было максимально расширить круг кандидатов, которые потом должны пройти через номинационную комиссию. Считаю, что минимальный срок должен быть пять лет, и мне все равно, что я не смогу принять участие в конкурсе.

— Почему вы так считаете?

— Потому что я, возможно, уникальный случай, а другие люди должны быть более подготовлены к этой должности.

— Со стороны ваши отношения с Кононенко похожи на отношения начальник-подчиненный, и в них вы точно не начальник.

— Это неправда. У нас тяжелые отношения, потому что он неоднократно просил о вещах, в которых я ему отказывал.

— Например?

— Он говорил, что Крючковы из “Энергомережи” — неплохие менеджеры. Потом он свое мнение изменил, а я понял, что на него не нужно обижаться. К нему как к замглавы фракции приходит много людей с просьбами, и он иногда в командном тоне пытается это ретранслировать. Однако у меня нет задачи их выполнять.

На рынке больше слухов, что у меня с ним отношения so-so. То есть они в рамках приличия. Но были случаи, когда на высоком уровне пытались мирить меня с Кононенко, которого я якобы обидел.

(После выхода интервью Дмитрий Вовк попросил добавить к этому ответу информацию о том, что у него “рабочие отношения с Игорем Кононенко”)

— Постоянное откладывание приватизации “Центрэнерго” и вымывание из нее денег — это процесс, который контролирует только депутат из БПП Сергей Тригубенко или он в паре с Игорем Кононенко?

— Не знаю деталей, как они работают.

— Вас как регулятора не интересует тема нецелевого расходования средств лицензиатом “Центрэнерго”?

— Например?

— Закупка угля по завышенной цене.

— Мы не вмешиваемся в операционную деятельность компаний. Их задача — проводить закупки конкурентно и в соответствии с законодательством, а дальше у них свободное плавание.

— Рынок привык к тому, что высокие госдолжности распределяются по квотному принципу между крупным бизнесом.

Энергетический блок якобы занят представителем Константина Григоришина — членом комиссии Борисом Циганенко, а газовый — представителем Дмитрия Фирташа — членом комиссии Юрием Голляком.

При этом НКРЭКУ — орган, принимающий решение коллегиально. Как вам удается собирать нужное количество голосов для принятия решений?

— После ротации, которая была летом 2015 года, комиссия работает стабильно. Все вопросы обсуждаются. Я жду принятия закона “О НКРЭКУ”, после чего будет ротация тех, кто де-факто работой не занимается (речь идет о Юрии Голляке, который отстранен от работы в комиссии из-за конфликта с Вовком. — ЭП).

— В чем проблема с Голляком?

— Все этапы собеседования со мной и Ложкиным он прошел “на ура”. Производил впечатление профессионального человека…

— Он выполняет задачу Group DF?

— Привязывание Голляка к Фирташу — глупость. Циганенко, например, раньше работал в “Энерджи консалтинг” (компания Григоришина, — ЭП).

— А Циганенко у вам привел Константин Григоришин? Вы легко на это согласились? Вы же понимаете, что люди, делегирующие своих представителей, хотят получить что-то взамен?

— Все раньше у кого-то работали. В том-то и фишка, что когда меня выбирали, цель — пресечения тупого лоббизма, проведение истинной работы Регулятора. Мне кажется, что мне это удается.

Дмитрий РЯСНОЙ