Дилемма демократий

Исследователи считают, что теракты часто бывают направлены против демократий, поскольку в странах с демократическими режимами ценность человеческой жизни высока. Демократическое правительство скорее пойдет на уступки (например, вывод войск с определенной территории или предоставление автономии), чем смирится с продолжающимися потерями мирного населения. Ведь именно население (а не динамика цен на углеводороды и, следовательно, размеры природной ренты) определяет судьбу правительства на выборах.

Опыт масштабного использования смертников в последние 30 лет скорее подтверждает данный тезис. Наиболее массовое и систематическое использование смертников отмечалось в Ливане в середине 80-х гг., в Израиле, на Шри-Ланке, в Турции и на Аравийском полуострове (против расквартированных там американских войск) в 90-е гг., в Индии (штат Кашмир) десятилетием позже. По данным Freedom House, все эти страны относятся к числу либо полностью, либо частично свободных.

C другой стороны, использование смертников для осуществления террористических атак призвано доказать решительность и готовность к любым издержкам. Речь идет об одном из способов придания угрозам достоверного характера: если правительство откажется хотя бы частично удовлетворять требования, террористы не остановятся ни перед чем, в том числе и перед перспективой потери своих жизней. В отличие от демократических правительств террористы готовы идти до конца, отсюда и вывод о недостаточной защищенности демократий от террористической угрозы.

Распространение в России атак смертников после завершения активной фазы контртеррористической операции в Чечне не вписывается в эту логику. В начале контртеррористической операции Россию еще относили к числу частично свободных стран, но начиная с 2005 г. средний рейтинг демократических свобод в стране достиг 5,5, что означает попадание в группу несвободных стран. При этом интенсивность действий террористов-смертников не уменьшилась. Так, в 2010 г. в России произошел 21 теракт, в которых погибли 124 и ранены 333 человека. Самыми тяжелыми по своим последствиям были теракты в московском метро 29 марта 2010 г. (40 погибших, 29 раненых). Нынешний теракт в аэропорту “Домодедово” привел даже к большему числу пострадавших.

Теракты в России продолжаются на фоне укрепления вертикали власти и связанных с ней авторитарных тенденций. Стоит напомнить, что выборы губернаторов были отменены как раз под предлогом более эффективной борьбы с террористами и обеспечения адекватно жесткого ответа на их попытки навязать свою волю правительству. Демократический процесс, как иногда считается, связывает правительству руки в его борьбе с терроризмом. Но в нашем случае руки у правительства развязаны, а террористическая активность не снижается.

Как представляется, есть два выхода из нынешней ситуации. Первый означает дальнейшее ослабление демократических ограничений и воссоздание элементов тотального контроля во внутренней политике. Достаточно ли у правительства для этого ресурсов и готово ли оно смириться с ограничением международных передвижений своих представителей со стороны европейских и североамериканских государств? Нервная реакция российских властей на возможность введения санкций в отношении лиц, причастных к аресту и гибели в тюрьме Сергея Магнитского, подсказывает, что не готово.

Второй выход предполагает медленную, но последовательную демократизацию. Причем речь идет не только об обеспечении свободных и конкурентных выборов. Значительно важнее с точки зрения подрыва социальных основ терроризма другие элементы демократического устройства, а именно соблюдение принципа верховенства закона в отношении всех (а не только террористов и их пособников) и налаживание каналов диалога между различными социальными группами с помощью независимых СМИ и механизмов представительной демократии.

У терроризма нет оправдания, но есть питательная среда, в которой он вырастает. Одна из особенностей такой среды — отсутствие диалога в обществе (см. M. Wieviorka. The Making of Terrorism, Chicago: The University of Chicago Press, 2003). Демократический режим, поощряющий свободу слова, представляется средой противоположного свойства. Диалог в такой среде становится возможным, хотя и не обязательно легким. Пример группировок баскских сепаратистов ЭТА или ирландских — “Шинн Фейн”, которые после десятилетий вооруженной борьбы все же отдали предпочтение политическим методам борьбы за свои цели и участию в демократическом процессе, тому подтверждение. Особенно сложным достижение диалога будет в российском случае, но без него взрывы смертников не прекратить.

Антон ОЛЕЙНИК, старший научный сотрудник Института экономики РАН, профессор университета “Мемориал” (Канада)