Чего дальше ожидать от Путина

За прошедшие полтора недели в мире произошло ряд событий, которые в той или иной мере имеют отношение к Украине. Это открытие 70-я сессии ГА ООН, на которой американский и российский президенты провозгласили противоположное видение об устройстве мира, встреча лидеров “нормандского” формата в Париже, на котором российский президент согласился несколько деэскалировать ситуацию на Донбассе  и прямое военное вовлечение России в сирийский конфликт.

“День” обратился к ведущему исследователю Института Брукингс Лилии ШЕВЦОВОЙ с просьбой дать оценку происходящим процессам в мире и рассказать какие последствия агрессивные действия Кремля будут иметь для самой России и Украины. 

“Самый основной геополитический и цивилизационный вызов — это война России с Украиной”

— Сегодня приоритеты в оценке глобальных мировых вызовов серьезно изменились. И здесь, конечно, есть определенные негативные моменты для Украины. Среди последних вызовов, которые переживает Запад, а это три кризиса: с беженцами в Европе, российско-украинская война и ситуация Ближнем Востоке. И, несомненно, самый основной геополитический и цивилизационный вызов — это война России с Украиной, которая перешла в латентную фазу конфронтации.

И у Запада, очевидно, нет решения и понимания, как выйти из этого кризиса, хотя есть понимание его серьезности, а также понимание разрушительных последствий при дальнейшем углублении этого кризиса. А коль скоро нет решения и нет понимания, как выйти из этой западни, естественно появляется искушение отложить войну России с Украины, отложить кризис связанный с Украиной на заднюю полку. А это, несомненно, ставит Украину в сложенную ситуацию, потому что Киев лишается осознанного и скоординированного западного потенциала поддержки. Но с этой ситуацией приходится жить. И это создает новые вызовы и задачи перед украинской дипломатией.

О позиции Кремля в отношении Запада

— Мы видим, Кремль пытается оформить новую-пост-пост крымскую формулу выживания. Пост-Крымская, вызвавшая победную эйфорию, уже не работает. В чем суть новой формулы? С одной стороны, стремление сохранить военно-патриотическую легитимацию власти и искать новый военно-политический наркотик для населения.  С другой стороны, есть ощущение, что Россия не может быть сверхдержавой в изолированном маргинальном состоянии, поэтому есть стремление выйти из изоляции и вернуться за стол с западными державами. Это игра на двух пианино. Своего рода растяжка, которая может привести к разрыву. Чем объясняется? Кремль, тем более, с нынешним лидером, не может вернуться в состояние мирного времени. Это ведь требует решения внутренних проблем. Они это уже не могут. Но и быть в состоянии войны они долго не могут также. Им нужен диалог с Западом, снятие санкций, торговля газом. Кроме того, ни элита, ни народ не хотят войны.

Это ситуация более драматическая для власти, чем конец СССР — тогда было больше возможностей для самосохранения, чем сейчас.

Судя по всему, попытка  Путина по примеру антигитлеровской коалиции Обаме на полях ГА ООН предложить коалицию борьбы с исламским фундаментализмом являлась его стремлением пробить путь возвращения за стол с великими державами. Да, видимо, не получилось. И сейчас мы видим действия по эскалации напряжения на Ближнем Востоке, использование крылатых ракет с Каспийской флотилии, обстрелы российской авиацией. По сути дела, это силовой шантаж, отчаянное стремление заставить Запад потесниться и принять путинские правила игры за счет битья окон на Ближнем Востоке.

Есть еще и другая важная составляющая — это попытка Путина   проецировать силу не только, чтобы убедить Запад в сохранении своей жизнеспособности, это еще попытка лидера теряющего влияние, вызывающего озабоченность в обществе особенно среди элиты, удержать элиту вокруг себя, предотвратить ее фрагментацию и сохранить свой режим.

О позиции Кремля в отношении Украины

— Одной из второстепенных задач Кремля является стремление отвлечь внимания от Украины. И потому что есть осознания того, что украинский фактор терять свое мобилизующее влияние на российское общество. Население устало от войны с Украиной и украинской темы в зомбоящике. Весной только 16% российских респондентов были готовы идти на жертвы в пользу государства, что говорит о низкой степени консолидирующего значения украинской темы. Конечно, есть стремление освободиться от санкций, которые работают и очень кусают российскую экономику. Также есть определенное стремление обменять — микширование украинского кризиса в обмен на сотрудничество с Сирией.  Этим объясняется более мягкая позиция Путина, в том числе и на парижской встрече и некоторые шаги по деэскалации российского силового прессинга на Донбассе.

О готовности Кремля к реальному мирному выходу  из войны с Украиной

— Здесь никаких сомнений и никаких иллюзий не должно быть. Совершенно, ясно, что Москва стремиться и готова к деэскалации, но одновременно Москва ищет пути принуждения Украины и принуждения Запада к принятию российской формулы мира в Украине и на Донбассе.

В чем она заключается? Здесь Москва не отходит ни на шаг, ни на йоту: Украина остается в “серой зоне”, вне членства НАТО и вне активного сотрудничества с ЕС. Донбасс в качестве анклава входит в структуры украинской государственности с тем, чтобы там оказывать разрушающее и деморализующее влияние. И пока что от этих основных задач Кремль не отказывается.    

О готовности Европы, Меркель, Олланда и Обамы принять российскую формулу нового мирного подхода к Украине

— Здесь важно видеть одно. Запад хочет решить проблему так называемого “украинского кризиса” при сохранении территориальной целостности Украины. Это основная принципиальная позиция Ангелы Меркель. Но тем не менее, ресурсов, стремления, возможности, готовности Запада возвратить ситуации к статус-кво-анте — нет. Следовательно, сейчас Запад ищет возможности компромисса с Россией в рамках сохранения территориальной целостности минус Крым. А это означает, настойчивое, осознанное стремление в первую очередь Меркель искать компромисс с Москвой в рамках урезанной территориальной целостности. То есть в рамках принуждения Украины взять Донбасс обратно с учетом интересов России. Идет поиск по сути сделки между готовностью Украины забрать Донбасс и учета российских интересов влиять на Донбасс, который должен остаться в рамках украинской государственности.

Важно отметить, что  тут сохраняется абсолютное противоречие между стратегическими интересами России и Украины. Кремль по-прежнему сохраняет стремление удержать Украину в рамках своего геополитического влияния или, по крайней мере, в “серой зоне”. Украина избрала иной геополитический вектор, но в какой степени удастся найти компромисс в тактическом плане, покажет будущее. У меня есть большие сомнения, что компромисс по поводу выборов, по вопросам особого статуса возможен при сохранении открытой границы и при сохранении сепаратистов и вооруженных формирований на Донбассе. А коль скоро не получиться, то Западу придется делать вид, что они достигли мирного решения.  

О роли Меркель, Олланда и Обамы в украинском вопросе

— Мы видим драматическое изменение ситуации в Европе. Германия, по сути, подменила собой ЕС, который оказался совершенно бесхребетным, беспринципным и лишенный возможности, готовности и самое главное ресурсов осуществлять какую-либо четкую  линию во внешней политике, прежде всего в отношении самого серьезного кризиса, который переживает Евросоюз — кризиса вокруг Украины. Но тяжесть, которую взяла на себя Меркель, вывела ее из предыдущей роли — лидера одной европейской державы, но политического карлика, хотя экономического гиганта и заставила изменить форму лидерства, взять на себя всю ответственность за европейскую политику и даже подменить совершенно бесхребетного Обаму. Но, очевидно, Меркель уже достигла тех пределов своей политики и в своем лидерстве, которые может вызвать серьезные последствия и для  ее роли и для ее влияния в Германии. Трудно ожидать от нее больше смелости, большего мужества и большей готовности взять на себя ответственность по принуждению России к более эффективному миру в Украине. Тем более, в условиях полного отсутствия поддержки со стороны Америки.

Здесь несомненна одна истина. Даже при решающей роли Меркель, которая показывает пример динамизма, последовательности, но без участия Америки в разрешении глобальных вызовов, в том числе вызова, связанного с Украиной, решение этих проблем невозможно.

“Россия практически повторяет ошибочные шаги, которые сделало советское руководство в 1979 году”

— Как сирийский кризис может повлиять на выживаемость самой России, которую после ее вмешательства в Сирию на стороне Асада  стали называть Рашиа, где окончание означает шииты? И насколько действительно Путин, идя на эту военную авантюру, извлек урок афганской трагедии СССР?

— Действия Путина в Сирии являются свидетельством существования двух факторов. Первый фактор мой коллега Игорь Клямкин определил как “воронка импровизации”. Сделав одну импровизацию в Крыму, аннексировав полуостров, российское лидерство вынуждено делать другие импровизации подчас безрассудные, чтобы выйти из первой ловушки “воронки импровизации”. Речь идет о безответственности и неадекватности политических действий лидера, который не осмысливает, не продумывает последствия своих шагов. Возникает проблема, что делать с последствием этих шагов.

Другой фактор — это системная логика, логика самодержавия, на этапе очевидно не просто упадка, а на этапе агонии, когда  начинает возвращаться логика, приведшая к развалу и распаду Советского Союза. И вот сейчас система вернулась фактически на ту же тропу, которая после афганской войны привела к 1991 году. Вот Россия практически повторяет ошибочные шаги, которые сделало советское руководство в 1979 году, и которые имели гораздо менее серьезные последствия для Росси. Сейчас Путин, ввязавшись в войну на стороне шиитского меньшинства, став во главе шиитского воинства, фактически поставил себя и Россию в конфронтацию с 1,5 млрд. суннитского большинства.

Это совершенно  новая и драматическая ситуация с огромными последствиями. У Советского Союза был гораздо больший военный и экономический потенциал, чем потенциал нынешней России. Кроме экономической есть составляющая, которая может привести к всплеску терроризма, исламского фундаментализма в самой России. Очевидно, эти последствия не были просчитаны. Но они свидетельствуют  не только о неадекватности Путина и его отчаянного стремления выйти из угла, в который он сам себя загнал. Работает, наконец,  и логика самой системы на этапе агонии.

— Седьмое октября в России очень такая странная дата. С одной стороны — это день рождения Путина и в этот день девять лет назад была убита известная журналистка Анна Политковская. Как вы относитесь к такому стечению обстоятельств?

— Уже не первый год седьмого октября мы вспоминаем о том, что не только преступление против Анны Политковской не было полностью раскрыто, равно как политические преступления последних лет. И здесь ряд выстраивается весьма драматический с Борисом Немцовым как последней жертвой. И приходим к выводу, что это государство не только позволяет убивать политических оппонентов, но и это государство несет ответственность за их гибель. И как раз для того, чтобы дополнить эту драматическую картину Путин празднуют день рождения, играя в шайбу. А это лишний раз показывает двойственность и беспомощность государства, которое позволяет политические убийства, и одновременно отчаянное стремление лидера проявить свою мощь, силу, энергетику, что заставляет сомневаться, что он обладает этой энергетикой, мощью, видением и способностью управлять этой страной.

Я не думаю, что после стольких демонстраций голого торса и прочих сюжетных картинок, которые бы говорили о “мачизме” нашего лидера, людей вселяет оптимизм по поводу способностей лидера на хоккейном поле.

“Украина может служить примером и лабораторией, как делать многие вещи в России”

— Днями экс-премьер-министр Литвы Андриус Кубилис сказал, что для Европы очень важно помочь Украине добиться успеха, поскольку это может стать примером для россиян изменить свою страну. Что вы думаете по этому поводу, может ли успешная Украина изменить режим Путина или это может быть очень отдаленная перспектива или нужно по-другому действовать, чтобы Россия становилась демократической?

—  Мы, российские либералы в течение десятилетий, вплоть до недавнего времени, всегда считали, что Россия и Украина должны вместе идти в Европу. А многие до сих пор считают, что Россия должна в какой-то степени показать пример реформирования Украине. Насколько либералы были неправы. Сейчас совершенно очевидно, что Украина вырвалась из российского кармана, что Украина идет первой. Пусть это будет мучительный  и драматический путь и Москва делает все возможное, чтобы сделать этот путь мучительным и болезненным. Но тем не менее, вы вырвались и пойдете. В какой степени вы станете примером для новой России, я думаю, да, когда проявится консолидированное стремление российской оппозиции, когда возникнут условия для перемен в российском обществе. Я думаю, что Украина в большей степени, чем другие новые независимые государства может служить примером и лабораторией, как делать многие вещи в России.

— Почему?   

— До сих пор в российском общественном мнении существует уверенность в том, что Украина во многом повторяет Россию. Существует  мнение, скорее всего, неправильное об аналогичности и схожести очень многих процессов в ментальности и восприятии русских и украинцев. Таким образом, вы станете во многом примером для наших экспериментов. Другое дело, когда эти процессы начнутся у нас. Несмотря деморализацию российского общества, несмотря на зомбирование, несмотря на то, что я лично не видела общество в таком состоянии, даже в конце Советского Союза, есть определенные сигналы, признаки надежды. Мы должны признаться, что мы не понимаем, что творится в российском сознании, с российским обществом. Судя по опросам общественного мнения, почти половина россиян говорят, чтобы они хотели бы видеть, что Россию как страну с высоким уровнем жизни и не одной из самых сильных стран мира. А это уже говорит об определенных переломах в политической ментальности. Когда 58% говорит, что они хотели бы видеть реальную политическую оппозицию, это говорит о том, что в обществе идут определенные процессы. Другое дело, когда общество найдет у себя силы, смелость, как нашли украинцы: сказать о своих чаяниях и своих проблемах. Вопрос в том, когда они скажут: мы больше не хотим жить в хлеву. Мы не знаем, когда наступит этот момент, и какую цену мы еще за это заплатим. Но здесь начал работать закон непреднамеренных последствий — все, что не делает сейчас Кремль, вся эта гибельная авантюристическая политика подталкивает Россию к самопознанию, к самоосмыслению, к осознанию реальных проблем в жизни, к ужасу того, во что они скатываются.

Мыкола СИРУК