Бюджет РФ. Деньги есть, но держимся

Минфин Российской Федерации засекретил бюджетную отчетность, чтобы минимизировать риски введения новых санкций.

На самом деле, скорее для того, чтобы скрыть от собственных граждан дальнейший рост объемов расходов на войну, которые только с января по апрель увеличились на 130%, потому что в доходах в РФ все так же просто, как в бухгалтерской книге среднестатистической АЗС.

Федеральный бюджет за январь—май выполнен с профицитом почти в полтора триллиона рублей: расходы составили 10,5 трлн, доходы — 12 трлн руб. Свыше 60% доходов российского бюджета — это экспорт газа и нефти с нефтепродуктами на сумму 5,6 трлн руб. В следующем месяце их будет еще на 400 млрд рублей больше, чем запланировано, потому что цены на углеводороды растут. В целом сверхнормативные нефтегазовые прибыли до конца года составят 1,5 трлн рублей. Да, конечно, расходы в РФ также увеличиваются сверх нормы — на 4 трлн руб., но у РФ есть достаточные резервы в 8 трлн, чтобы их профинансировать. Так что даже если санкции совсем остановят продажу кофе, сигарет и омывателя стекол, АЗС все равно будет работать, особенно если конкурентов нет.

Вот недавно “Газпром” снова сократил поставки природного газа в Европу вроде бы по техническим причинам. Реакция была мгновенной: за неделю цена на газ подскочила на 70%, превысив полторы тысячи долларов за тысячу кубометров. В РФ даже не пытаются прикрыть фиговым листом этот шантаж, “Газпром” выпускает отдельные пресс-релизы с напоминанием для Европы, сколько у них сейчас газа в хранилищах, сколько им еще надо докупить и как все это будет дорого, если “технические проблемы” в РФ будут возникать и в дальнейшем. Ну, не то чтобы Европу никто об этом не предупреждал задолго до войны, но и после полномасштабного российского вторжения в Украину дошло не до всех.

Независимая исследовательская организация CREA запустила трекер, фиксирующий объем платежей за российское ископаемое топливо с 24 февраля 2022 года. Зайдите и посмотрите, с какой скоростью меняются цифры на трекере. Общая сумма уже превышает 61 млрд евро. И это объем лишь прямых поставок из российских в нероссийские порты, более сложные маршруты исследователи учесть не могут, а они есть.

В целом за 100 дней войны россияне заработали на продаже углеводородов более 93 млрд евро, из них 57 млрд (61%) им заплатили страны Евросоюза. Украине за это время европейцы предоставили денежную помощь примерно на 3 млрд евро, причем это все вместе — деньги и Союза, и отдельных стран, и Европейского инвестиционного банка. На большее средств не хватило, все пошло РФ.

Нет, конечно, есть страны, которые осознают неотложную необходимость избавиться от зависимости от российских энергоресурсов не только ради нас, но и ради собственной безопасности. Например, США, Испания, Польша, Финляндия, Эстония, Литва уже более чем на половину сократили поставки из РФ.

Однако есть и те, кто впритык не замечает опасности этой зависимости, в частности, Германия, которая с начала войны импортировала российских энергоносителей на 12 млрд евро, на уровне с Китаем. Или Франция, Бельгия и Нидерланды, которые охотно покупают российские углеводороды со скидками на спотовых рынках. И это не какие-то там долгосрочные контракты, которые трудно расторгнуть. Нет, это небольшие по объемам поставки со значительной скидкой. Здесь и сейчас, плати и бери, пока какие-то там принципиальные недотепы расторгают с россиянами договоры и ищут альтернативу.

Нет, конечно, санкции работают, и какой-то эффект есть, просто он не болезненный от слова вообще. Объемы нефтегазового импорта из РФ упали примерно на 15%, но цены выросли настолько, что даже сокращение объемов позволяет не париться.

“А как же нефтяное эмбарго?” — спросите вы.

Да пока никак, в этом эмбарго столько отсрочек, исключений и оговорок, а процесс его введения настолько нетороплив, что по крайней мере до начала следующего года ожидать какого-либо экономического эффекта не следует. До начала следующего года, господа. И учтите, что эффект этот будет значительно скромнее ваших ожиданий, потому что южная ветка трубопровода “Дружба”, например, под эмбарго не попала, возможность направлять нефть третьим странам РФ оставили, а ряд стран ЕС во главе с Венгрией получили отдельные, весьма упрощенные, правила игры.

При этом только разговоры об эмбарго уже повысили цену нефти на мировых рынках — она более чем вдвое выше ориентира, заложенного в российский бюджет, и до конца 2022-го РФ нормально заработает на ее продаже. Да и потом найдет, куда продать, вон Индия уже покупает 18% российской нефти. Не то чтобы у них там сильно выросло нефтяное потребление, просто реэкспорт как способ обойти санкции тоже никто не отменял.

Еще одна пикантная деталь. Поскольку российскую нефть все чаще отправляют на более отдаленные рынки, очень нужны танкеры большей вместимости, чем раньше. А это, вот беда, в основном европейские суда. В апреле-мае 68% поставок российской сырой нефти были осуществлены судами, принадлежащими компаниям ЕС, Великобритании и Норвегии, причем только греческие танкеры перевезли 43%. Что касается поставок в Индию и на Ближний Восток, то эта доля была еще выше — 80% судов из Европы. И страховали 97% из них лишь в трех странах — Великобритании, Норвегии и Швеции. Да, страховщики откажутся от этих практик в рамках нефтяного эмбарго, но не сразу, а месяцев через шесть. Все это время РФ продолжит получать сверхприбыли.

И не забываем, что российский центробанк обязал бизнес продавать не менее 50% валютной выручки, аккумулируя все эти сверхприбыли у себя. А правительство РФ получило официальное право использовать сверхприбыли от продажи углеводородов на срочные нужды, например, на покрытие дефицита госбюджета, соцвыплаты и т.п.

То есть, конечно, в перспективе РФ будет страдать, импортные ограничения затормозят работу технологических производителей, сырьевой экспорт будет ограничиваться, и прибыли от нефтегазового сектора уже не перекроют падение от остальных налоговых поступлений. Но это перспектива на годы, а не на месяцы.

По оценкам Bloomberg, нефтяное эмбарго нанесет России ущерб на 1,2 трлн руб. Но не сразу, а после введения всех ограничений через 6—8 месяцев. При этом благодаря исключениям и оговоркам, РФ и после этого сможет зарабатывать на экспорте нефти и нефтепродуктов в ЕС более 300 млрд руб. в год.

Да, до конца этого года в РФ ожидается дефицит в 1,6 трлн рублей. Но до этого времени страна, вполне вероятно, сможет переориентировать свой нефтяной экспорт на Китай, Индию, Пакистан, Малайзию, Индонезию и Вьетнам, поэтому будет страдать недолго даже при условии, что в результате отсутствия технологического импорта ее буровая активность снизится на 15—17%.

Санкции же станут эффективными, когда бюджет РФ будет не просто дефицитным, а дефицитным настолько, чтобы в Кремле возникла дилемма: воевать или спасать, нет, не экономику — собственные заработки. Что, кстати, не означает, что это кого-то там в Кремле остановит, но по крайней мере будет сигнализировать, что эффект от санкций действительно есть.

Пока же мы едим слона по кусочкам, и каждый этот кусочек слишком дорого нам обходится. Но, несмотря на понимание того, что избранная санкционная стратегия, когда ставки повышаются постепенно со значительным временным лагом, ошибочная, дорогая и малоэффективная, до сих пор не слышны голоса приверженцев максимально возможного экономического давления на РФ. Понятно, что для политики эта санкционная неторопливость — попытка оставить место для переговоров в этой войне. Непонятно другое: почему они вообще до сих пор считают Кремль договороспособным?

 Юлия САМАЕВА