Богатство и угрозы: добро пожаловать в завтрашний мир

Мир становится богаче. Постепенно растущий мировой ВВП и дальше будет изменять жизненные шансы миллиардов людей. Возможностей одинаково много как для Запада, так и для остального мира.

Перераспределение экономического могущества в пользу развивающихся наций предвещает еще одно фундаментальное изменение. Через пару десятилетий пока еще в основном бедный мир станет миром преимущественно среднего класса. О Мексике, Индонезии, Вьетнаме, Бразилии и других странах сейчас настойчиво говорят так, как когда‑то говорили о Китае и Индии. Инвесторы открывают Африку во многом так же, как когда‑то открывали Азию и Латинскую Америку.

Приблизительно к 2020 г. еще 1 млрд потребителей в этих странах может пополнить ряды среднего класса.

Развитие среднего класса в мире указывает на вторую ключевую тенденцию: рост в развивающихся странах запроса на подотчетное правительство. Субъекты хотят, чтобы их рассматривали как граждан. Вновь появившиеся состоятельные слои населения призывают к верховенству права, уважению человеческого достоинства и личной свободе.

Военные перевороты, если не учитывать Египет, практически вышли из моды. В ряде стран Африки происходит мирная конституционная смена власти, а Латинская Америка начала избавляться от левого популизма.

Третья ключевая тенденция — тревожная или желанная, в зависимости от места страны в мире. США отходят от принятых ими на себя после распада СССР обязательств относительного всего мира. Все больше стран соперничают с Соединенными Штатами в могуществе, так что “гипердержава” (“hyperpuissance”, как в 1999 г. назвал США министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин. — “Капитал”) из недавнего французского кошмара — сейчас просто мощная держава.

Нет ничего, что заменило бы Pax Americana. Вместо этого четкую симметрию холодной войны и недолгий промежуток однополярности заменяет фрагментарная мозаика мировых держав.

Способность и готовность США выступать гарантом всеобщего достояния ослабли в силу обстоятельств и появления возможности выбора. Обстоятельства — это вызов гегемонии США в виде роста Китая и других стран и дорого стоившие уроки Ирака и Афганистана. Выбор пришел в форме усталости от войны, бюджетных ограничений и приближения к самообеспечению в энергетической сфере. Все это умерило энтузиазм Америки в решении чужих проблем.

Урок Сирии состоит в том, что США как выборочная сверхдержава более жестко учитывают национальные интересы, прежде чем потратить кровь и средства на рискованный проект за рубежом. Эффект такого подхода уже ощутили в столицах по всему миру, где и союзники и противники США требуют от Вашингтона решимости в защите статус-кво от претензий чрезмерно напористых развивающихся держав. Соединенные Штаты остаются единственной силой, которая имеет значение во всем мире, однако Вашингтон более не считает, что весь мир имеет значение.

Следствие этого (и четвертая ключевая тенденция) — прогрессирующее ослабление послевоенного мирового устройства. Геоэкономика и геополитика развиваются в разных направлениях. Первая предполагает бóльшую сплоченность, тогда как вторая свидетельствует о раздроблении старой структуры безопасности. Экономическая интеграция стремительно продолжается — на связи между развитыми и развивающимися странами накладывается расширение инвестиций и торговли между развивающимися странами. Однако в сфере геополитики наблюдается очень незначительное стремление к более сильному глобальному управлению.

В США уже нет счастливого совпадения национальных и более широких международных интересов, которое обеспечило быстрое построение послевоенного порядка. Европа отказалась от идеи, что ее уникальную модель интеграции можно экспортировать за пределы региона. Большинство же развивающихся стран привержены идее государственного суверенитета, игнорирующей реалии взаимозависимости.

Война на Ближнем Востоке, напряжение в регионе Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей, изменения климата и источники ресурсов — движущие силы конфликтов в сегодняшнем более неупорядоченном мире — очевидны для всех. Поэтому возникает большой вопрос: как поведет себя Китай? По некоторым признакам Пекин рассматривает дробление мировой системы безопасности как возможность для экспансионизма. Однако в этом году, в столетнюю годовщину войны, которой закончилась первая великая эпоха глобализации, он должен также понимать риски переоценки своих сил.

Филип СТИВЕНС