Бенефициарный собственник

Ведь на самом деле, когда идет речь о “прозрачности” чего бы то ни было, всегда подразумевают понятность, четкость и однозначность. Потому от закона о прозрачности собственности на СМИ ожидалось получение эффективного механизма, благодаря которому можно было бы с высокой степенью достоверности установить, кто именно владеет, например, украинскими телеканалами. Причем не может быть сомнений, что наибольший интерес представляют конкретные имена конкретных людей, а не названия принадлежащих им офшорных фирм и подставных директоров.

Вопросы прозрачности собственности на СМИ — это проблемы, присущие преимущественно постсоветским странам. В развитых государствах владение СМИ является почетной позицией, скрывать которую нет никакого смысла, тогда как в Украине есть стабильный спрос на то, чтобы скрыть от общества реальных собственников того или иного телеканала. В результате в нашей стране вопрос принадлежности СМИ определенному лицу чаще всего решается на уровне слухов. Например, говорят, что “Интер” принадлежит Д.Фирташу, а “Украина” — Р.Ахметову. Отвечает ли это действительности? Официального и документально подтвержденного ответа на этот вопрос нет. Государство, которое и должно быть первым заинтересованным в том, чтобы знать правду, никогда вопросами собственности на СМИ всерьез не задумывалось. Потому эти вопросы так и продолжают сегодня решаться на уровне слухов, а общество до сих пор не имеет четкого ответа, кто же на самом деле владеет, например, теми телеканалами, чьи новости каждый вечер формируют общественное мнение в государстве.

Подобная ситуация не осталась незамеченной европейскими институциями, являющимися, как сложилось исторически, основными движущими силами внедрения традиционных демократических ценностей в Украине. В частности, еще в 2005 г. Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) возложила на наше государство обязательство обеспечить прозрачность собственности на СМИ. И ввиду того, что в Европе о подобных обязательствах забывать не принято, в 2013 г. Украина все же “сломалась”, приняв наконец-то Закон с красноречивым названием “Об обеспечении прозрачности отношений собственности касательно СМИ”.

Но станет ли от этого “прозрачней” с собственностью на СМИ? Есть определенные сомнения, в которых мы и попробуем разобраться.

Прозрачность по-украински: реальные собственники СМИ

4 июля 2013 г. Верховная Рада приняла закон, в принятии которого так много клялись украинские государственные чиновники перед “авторитетами из Европы”. Что же должно измениться с его вступлением в силу? Сможем ли мы теперь, наконец, узнать, кому на самом деле принадлежит телеканал “Буковина”, и кто стоит за телеканалом “Культура”?

Не может быть сомнений, что в вопросах собственности на медиа принципиальное значение имеет конечный собственник: конкретный человек, принимающий управленческие решения, который может влиять на информационную политику принадлежащего ему СМИ, нанять или уволить любого журналиста, менеджера или технического работника. В мировой практике таких людей принято называть бенефициарными собственниками, то есть теми, кто осуществляет фактический контроль за тем или иным предприятием.

И здесь нас ждет первая неожиданность. Дело в том, что новый закон “о прозрачности собственности” не предусматривает предоставление ответа о составе реальных (бенефициарных) собственников СМИ. В принятом законе нет ни слова о необходимости их раскрытия.

В принципе, уже этого достаточно для того, чтобы усомниться в способности достижения принятым законом установленных европейцами целей. Но все же, стоило бы разобраться с другим важным вопросом: если мы не раскрываем реальных собственников, то за счет чего реализовывается вопрос “прозрачности собственности СМИ”?

Кого раскрываем вместо реальных собственников?

Принятый парламентом закон вместо информации о бенефициарных собственниках предусматривает раскрытие информации о так называемых связанных лицах. К таковым законодатели отнесли тех, кто осуществляет контроль над учредителями телерадиокомпании, то есть либо прямо, либо, опять-таки, “через связанных лиц” владеют более чем 50% собственности в телеканале или радиостанции.

Иными словами, максимум, на что может рассчитывать государство от этого закона, — это раскрытие информации о том, какой номинальный собственник владеет другим номинальным собственником телеканала. При этом, установив, что “собственник собственника” является
какой-нибудь офшорной фирмой со скрытой информацией о собственниках, государство должно на этом остановиться, прекратив “копать” дальше в поисках реального собственника.

Понятное дело, что такая “прозрачность” может привести только к противоположным последствиям. Усиление “туманности” в вопросах собственности на украинские медиа может проявиться в изменении корпоративных структур, когда реальный собственник будет прятаться не на “втором уровне собственности”, как установлено новым законом, а на пятом-восьмом-десятом, то есть там, где нет необходимости в раскрытии информации о бенефициарах.

В качестве примера можно воспользоваться информацией о структуре собственности канала “Интер”, которую в конце прошлого года раскрыл тогдашний глава правления канала Ярослав Порохняк. Согласно ей, тогдашний бенефециар Валерий Хорошковский появлялся среди собственников компаний — номинальных владельцев только на шестом уровне (шестая компания в цепочке собственности). И если бы в то время действовал принятый несколько недель назад закон о прозрачности собственности, В.Хорошковский так и не попал бы в официальные реестры как собственник канала — вместо этого там бы значилась мало что говорящая компания UA Inter Media Group.

Потому после принятия закона мы, скорее всего, так и не сможем узнать, кому на самом деле принадлежат телеканалы группы “Интер” или радиостанции “Украинского медиа холдинга” — вместо этого в записях будут фигурировать названия малоизвестных фирм, а информации о реальных владельцах как не было, так и не предвидится.

Была ли альтернатива?

На самом деле у Верховной Рады была возможность решить вопрос с собственностью на СМИ более качественно. В частности, законопроектом №2074, авторами которого являются Николай Томенко и Николай Княжицкий, предлагались механизмы раскрытия именно реальных собственников телерадиокомпаний. И что не менее важно, законопроект предусматривал отдельную проверку данных о собственниках: кроме информации о реальных собственниках телеканал должен был предоставлять еще и их декларации о доходах. Благодаря этому реально было бы избежать появления “подставных” собственников, поскольку из декларации можно сделать вполне очевидные выводы: может ли человек со скромными доходами в виде ежемесячной зарплаты быть владельцем медиахолдинга

Но данный законопроект даже не вынесли на рассмотрение Верховной Рады, хотя его и включили в план голосования. Как результат, в ближайшее время вряд ли стоит рассчитывать, что граждане все же получат достоверную информацию о том, кому же на самом деле принадлежат вечерние новости их любимых телеканалов.

Комментарий

Данил ГЕТМАНЦЕВ, доктор юридических наук, профессор:

— Требование обеспечить прозрачность собственности средств массовой информации — это одно из самых важных требований Евросоюза к Украине. Судя по той настойчивости, с которой нам напоминают об этой проблеме, европейцы не планируют торговаться в этом вопросе. С другой стороны, Украина никогда не горела желанием раскрывать информацию о собственниках СМИ, доказательством чему является неспособность государства принять соответствующий закон в течение восьми лет. И лишь потенциальная близость подписания Соглашения об ассоциации с ЕС смогла сдвинуть дело с мертвой точки, в результате чего мы получили принятый парламентом документ.

Сознательный отказ от раскрытия реальных, конечных собственников СМИ ярко подтверждает, что принятый закон не способен обеспечить требуемой прозрачности. По сути это больше похоже на обман, а не на взаимное партнерство, поскольку приняв обещанный закон, но не решив им ни одного реально важного вопроса, государство тем самым вводит в заблуждение наших европейских партнеров. Остается только рассчитывать, что европейцы сумеют разобраться в этом вопросе, и в Украине наконец появятся правила, обеспечивающие реальную прозрачность собственности на СМИ.

Вопросы прозрачности собственности на СМИ — это проблемы, присущие преимущественно постсоветским странам. В развитых государствах владение СМИ является почетной позицией, скрывать которую нет никакого смысла, тогда как в Украине есть стабильный спрос на то, чтобы скрыть от общества реальных собственников того или иного телеканала. В результате в нашей стране вопрос принадлежности СМИ определенному лицу чаще всего решается на уровне слухов. Например, говорят, что “Интер” принадлежит Д.Фирташу, а “Украина” — Р.Ахметову. Отвечает ли это действительности? Официального и документально подтвержденного ответа на этот вопрос нет. Государство, которое и должно быть первым заинтересованным в том, чтобы знать правду, никогда вопросами собственности на СМИ всерьез не задумывалось. Потому эти вопросы так и продолжают сегодня решаться на уровне слухов, а общество до сих пор не имеет четкого ответа, кто же на самом деле владеет, например, теми телеканалами, чьи новости каждый вечер формируют общественное мнение в государстве.

Подобная ситуация не осталась незамеченной европейскими институциями, являющимися, как сложилось исторически, основными движущими силами внедрения традиционных демократических ценностей в Украине. В частности, еще в 2005 г. Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) возложила на наше государство обязательство обеспечить прозрачность собственности на СМИ. И ввиду того, что в Европе о подобных обязательствах забывать не принято, в 2013 г. Украина все же “сломалась”, приняв наконец-то Закон с красноречивым названием “Об обеспечении прозрачности отношений собственности касательно СМИ”.

Но станет ли от этого “прозрачней” с собственностью на СМИ? Есть определенные сомнения, в которых мы и попробуем разобраться.

Прозрачность
по-украински: реальные собственники СМИ

4 июля 2013 г. Верховная Рада приняла закон, в принятии которого так много клялись украинские государственные чиновники перед “авторитетами из Европы”. Что же должно измениться с его вступлением в силу? Сможем ли мы теперь, наконец, узнать, кому на самом деле принадлежит телеканал “Буковина”, и кто стоит за телеканалом “Культура”?

Не может быть сомнений, что в вопросах собственности на медиа принципиальное значение имеет конечный собственник: конкретный человек, принимающий управленческие решения, который может влиять на информационную политику принадлежащего ему СМИ, нанять или уволить любого журналиста, менеджера или технического работника. В мировой практике таких людей принято называть бенефициарными собственниками, то есть теми, кто осуществляет фактический контроль за тем или иным предприятием.

И здесь нас ждет первая неожиданность. Дело в том, что новый закон “о прозрачности собственности” не предусматривает предоставление ответа о составе реальных (бенефициарных) собственников СМИ. В принятом законе нет ни слова о необходимости их раскрытия.

В принципе, уже этого достаточно для того, чтобы усомниться в способности достижения принятым законом установленных европейцами целей. Но все же, стоило бы разобраться с другим важным вопросом: если мы не раскрываем реальных собственников, то за счет чего реализовывается вопрос “прозрачности собственности СМИ”?

Кого раскрываем вместо реальных собственников?

Принятый парламентом закон вместо информации о бенефициарных собственниках предусматривает раскрытие информации о так называемых связанных лицах. К таковым законодатели отнесли тех, кто осуществляет контроль над учредителями телерадиокомпании, то есть либо прямо, либо, опять-таки, “через связанных лиц” владеют более чем 50% собственности в телеканале или радиостанции.

Иными словами, максимум, на что может рассчитывать государство от этого закона, — это раскрытие информации о том, какой номинальный собственник владеет другим номинальным собственником телеканала. При этом, установив, что “собственник собственника” является
какой-нибудь офшорной фирмой со скрытой информацией о собственниках, государство должно на этом остановиться, прекратив “копать” дальше в поисках реального собственника.

Понятное дело, что такая “прозрачность” может привести только к противоположным последствиям. Усиление “туманности” в вопросах собственности на украинские медиа может проявиться в изменении корпоративных структур, когда реальный собственник будет прятаться не на “втором уровне собственности”, как установлено новым законом, а на пятом-восьмом-десятом, то есть там, где нет необходимости в раскрытии информации о бенефициарах.

В качестве примера можно воспользоваться информацией о структуре собственности канала “Интер”, которую в конце прошлого года раскрыл тогдашний глава правления канала Ярослав Порохняк. Согласно ей, тогдашний бенефециар Валерий Хорошковский появлялся среди собственников компаний — номинальных владельцев только на шестом уровне (шестая компания в цепочке собственности). И если бы в то время действовал принятый несколько недель назад закон о прозрачности собственности, В.Хорошковский так и не попал бы в официальные реестры как собственник канала — вместо этого там бы значилась мало что говорящая компания UA Inter Media Group.

Потому после принятия закона мы, скорее всего, так и не сможем узнать, кому на самом деле принадлежат телеканалы группы “Интер” или радиостанции “Украинского медиа холдинга” — вместо этого в записях будут фигурировать названия малоизвестных фирм, а информации о реальных владельцах как не было, так и не предвидится.

Была ли альтернатива?

На самом деле у Верховной Рады была возможность решить вопрос с собственностью на СМИ более качественно. В частности, законопроектом №2074, авторами которого являются Николай Томенко и Николай Княжицкий, предлагались механизмы раскрытия именно реальных собственников телерадиокомпаний. И что не менее важно, законопроект предусматривал отдельную проверку данных о собственниках: кроме информации о реальных собственниках телеканал должен был предоставлять еще и их декларации о доходах. Благодаря этому реально было бы избежать появления “подставных” собственников, поскольку из декларации можно сделать вполне очевидные выводы: может ли человек со скромными доходами в виде ежемесячной зарплаты быть владельцем медиахолдинга

Но данный законопроект даже не вынесли на рассмотрение Верховной Рады, хотя его и включили в план голосования. Как результат, в ближайшее время вряд ли стоит рассчитывать, что граждане все же получат достоверную информацию о том, кому же на самом деле принадлежат вечерние новости их любимых телеканалов.

Комментарий

Данил ГЕТМАНЦЕВ, доктор юридических наук, профессор:

— Требование обеспечить прозрачность собственности средств массовой информации — это одно из самых важных требований Евросоюза к Украине. Судя по той настойчивости, с которой нам напоминают об этой проблеме, европейцы не планируют торговаться в этом вопросе. С другой стороны, Украина никогда не горела желанием раскрывать информацию о собственниках СМИ, доказательством чему является неспособность государства принять соответствующий закон в течение восьми лет. И лишь потенциальная близость подписания Соглашения об ассоциации с ЕС смогла сдвинуть дело с мертвой точки, в результате чего мы получили принятый парламентом документ.

Сознательный отказ от раскрытия реальных, конечных собственников СМИ ярко подтверждает, что принятый закон не способен обеспечить требуемой прозрачности. По сути это больше похоже на обман, а не на взаимное партнерство, поскольку приняв обещанный закон, но не решив им ни одного реально важного вопроса, государство тем самым вводит в заблуждение наших европейских партнеров. Остается только рассчитывать, что европейцы сумеют разобраться в этом вопросе, и в Украине наконец появятся правила, обеспечивающие реальную прозрачность собственности на СМИ.

Юрий КРАЙНЯК