Банки получат доступ к госреестрам. Упрощение ли это для бизнеса

“Прикольные у нас законы, судью обычного суда у нас годами увольняют, а Главу Конституционного суда — за пять минут”, — в сердцах описывает перипетии, которые развернулись 14 мая в ключевом органе судебной юрисдикции Украины эксперт Полтавского отделения Харьковского НИИ судебной экспертизы Василий Гайдар. И было с чего: во вторник именно КСУ, чей руководитель и должен привести к присяге новоизбранного президента Владимира Зеленского, оказался главным ньюсмейкером страны.

Так, пока широкая общественность ожидала от Пленарного заседания Большой палаты Конституционного суда новостей по отмене закона о люстрации, собравшиеся на улице Жилянской, 14 служители Фемиды большую часть дня посвятили собственным кадровым вопросам.

После обеда стало известно: дюжиной голосов они выразили недоверие главе суда Станиславу Шевчуку. А затем — и вовсе сняли с него мантию, вслед за этим избрав себе нового руководителя Наталью Шаптала, чьи полномочия как судьи истекут через четыре месяца.

Такие действия коллег смещенный председатель Шевчук уже назвал антиконституционным переворотом, совершенным в интересах цепляющегося за власть уходящего главы государства Петра Порошенко. И пригрозил оспорить свою отставку в суде, а параллельно — обратиться с заявлениями о совершении преступлений в правоохранительные органы.

На происходящее в КСУ уже отреагировали члены так называемой “команды Зеленского”, причем их оценки случившегося, как и у представителей юридического сообщества, разошлись. Из-за чего на самом деле ломали копья судьи Конституционного суда, какие группы влияния участвовали в этом процессе и что все это значит, выясняла “Страна”.

Закулиса судебных баталий

Прежде всего, восстановим хронологическую цепь событий вокруг КСУ, предварявших скандалу 14 мая.

Как считается, эскалации длительное время назревавшего подковерного конфликта между обитателями Жилянской способствовали приближающиеся выборы президента. А также схватка различных групп влияния за установление контроля над главным конституционным органом, назначения в который осуществляются по квотному принципу президентом, парламентом и съездом судей.

Подтверждением этому заявлялись три дискуссионные истории.

Во-первых, это признание Конституционным судом не соответствующей Основному закону статьи о незаконном обогащении. Как писала “Страна”, это повлекло за собой закрытие десятков дел НАБУ в отношении топовых чиновников и правоохранителей. Такое решение отдельные спикеры трактовали как “угодничество” КСУ перед/в интересах Банковой. С критикой “обнуления” ст.368-2 УК Украины резко выступили представители Запада.

Во-вторых, против руководителя Конституционного суда начали бунтовать сами служители Фемиды. 15 марта в сети было обнародовано письмо трех судей КСУ — Николая Мельника, Сергея Саса и Игоря Слиденко. В нем они убеждали коллег о наличии целого вороха нарушений, допущенных за год руководства Шевчуком главным конституционным органом судебной юрисдикции. В интервью “Стране” претензии в свой адрес Станислав Шевчука отметал, назвав их элементом “политической борьбы”.

Прочие откровения главы КСУ стали третьим и самым очевидным фактором, который повлиял на последующие события. Дело в том, что в интервью нашему изданию Шевчук прямо обвинил окружение Порошенко в организации травли брата главы КСУ — бизнесмена Рулава Одда (в 2014 году тот сменил имя и фамилию, ранее по паспорту его звали Денис Шевчук). И заявил: если президентские выборы будут сфальсифицированы (а о вероятности такого сценария в пользу Порошенко тогда активно писали ведущие СМИ страны), он откажется приводить победителя гонки к присяге.

По одной из версий, такие высказывания Шевчука были восприняты на Банковой, как его готовность дрейфовать в сторону Зеленского и отказ выполнять пожелания Порошенко.

После второго тура выборов, зафиксировавшего разгромное поражение Порошенко, ситуация с главой КСУ казалась в целом исчерпанной. Однако вскоре источники в судейских кругах принялись сообщать о новом витке интриг.

Из-за чего судьи ополчились на Шевчука, и где подвох

Как писала “Страна”, со второй декады апреля на повестке дня начали возникать вопросы, связанные с попытками максимально затянуть вступление в должность Зеленского в угоду действующей власти.

По данным нашего издания, одним из элементов этого паззла стал план по отставке главы КСУ. После этого возникла бы коллизия — кто должен приводить к присяге нового президента? По Конституции это должен делать глава Конституционного суда. Но если его на тот момент не будет? То кто это сделает?

После того как “Страна” написала об этой схем начался большой скандал и вопрос отложили. Вместо этого, по данным источников издания, был запущен другой план — отправить в отставку Шевчука и на его место поставить человека, более удобного для Банковой и Народного фронта. Чтоб затем влиять на ситуацию в КСУ и через него блокировать инициативы нового президента.

Для этого ориентированные на действующую власть судьи (их около 6) заключили соглашение с еще одной влиятельной группой в Конституционом суде Украины — так называемыми “стародонецкими” судьями. Это те, кто был назначен еще при Януковиче.

“Они в принципе безыдейные. Реагируют только на материальные стимулы. У Порошенко их, как мы понимаем, сейчас много. Но условием “стародонецких” было поставить галвой их человека. Сначала рассматривались кандидатуры Тупицкого и Литвина. Но их засветили в СМИ еще утром 14 мая как креатуры Банковой. А потому решили выдвинуть нейтральную фигуру — Наталью Шапталу”, — говорит источник.

Иные собеседники “Страны” в юридических кругах рассказывали противоположную интерпретацию. По их оценкам, шумиху вокруг присяги новоизбранного президента затеяли как раз представители окружения Шевчука, заранее зная о том, что председателя Конституционного суда готовятся низложить. Дескать, это сам Станислав Шевчук решил разыграть карту о том, будто команда Порошенко за счет отставки главы КСУ пытается вставить палки в колеса Зеленскому.

“На самом деле к Шевчуку было много чисто профессиональных и этических претензий и он просто уже всех достал. А Шаптала — человек равноудаленный и профессиональный. И к тому же за отставку Шевчука она не голосовала, проявив благородство”, — говорит источник. 

Еще один источник говорит, что решающее значение имела история с люстрацией, которую планировали рассмотреть 14 мая, но затем отложили.

“Команда Зеленского хочет, чтоб Конституционный суд отменил закон о люстрации. В том числе, чтобы соратник Зеленского Андрей Богдан мог занять серьезную дожность. Например, главой АП. Но судьи сказали — пока Шевчук при должности никакого голосования не будет. Поэтому из команды Зеленского поступил сигнал, что там не возражают против отставки Шевчука. И судьба его таким образом была решена. Теперь посмотрим — отменят ли люстрацию”, — говорит источник.

Кстати, уже после отставки советник Зеленского Руслан Рябошапка поддержал смену власти в суде. 

“Один из главных факторов — это личностное непринятие фигуры Станислава Шевчука как главы Конституционного суда другими судьями КСУ. Многие судьи жаловались на то, что сами процедуры в КСУ осуществлялись не так, как это предусмотрено законом, а часто управлялись в ручном режиме главой суда, было много других процедурных нарушений. Это все накапливалось в течение определенного периода, и, в конце концов, вылилось в такое решение”, — заявил Рябошапка журналистам.

Так или иначе, но 12 голосов для лишения Шевчука статуса судьи собрали и сняли с него мантию. 

Фундаментом для этого стал вывод Постоянной комиссии Конституционного суда по вопросам регламента и этики о совершении Шевчуком дисциплинарного нарушения, “выразившегося в грубом и систематическом пренебрежении своими обязанностями как судьи”. В том числе одной из примеров такого “пренебрежения” судьи посчитали интервью Шевчука “Стране”, где тот сказал об отказе приводить к присяге президента, избранного путем фальсификации. Такое заявление судьями трактовалось как “политизация работы суда”.

В самом постановление, впрочем, нет конкретной аргументации, что же именно послужило причиной такого решения (а сугубо отсылки на нормы и статьи законодательства).

Можно ли надеяться на то, что бизнесу теперь будет проще получить кредит в банке? Как-никак ранее из-за отсутствия полноты информации о заемщике, банки завышали процентную ставку, таким образом, страхуя себя, перекрывая свои потери от недобросовестных заемщиков.

К сожалению, это миф.

На деле, банки и до этого проверяли всю информацию о потенциальных заёмщиках через все доступные реестры. Это касается и движимого и недвижимого имущества клиентов.

Поэтому неразумно утверждать, что изменится подход к формированию кредитного дела. Или, как минимум, к изменению размера процентной ставки по кредиту. Шансы юридических или физических лиц на получение кредита, скорее всего, останутся неизменными.

В комплексном Постановлении Министерства экономического развития проблема изложена следующим образом: “Отсутствие у банков возможности проверить информацию из реестра актов гражданского состояния (АГС) и других реестров не позволяет банкам спрогнозировать...”.

Информация из реестра АГС, конечно, важна для банков при кредитовании физических лиц, но нельзя утверждать, что она является ключевой для принятия решения о предоставлении кредита, либо при расчёте размера процентной ставки.

При кредитовании юридических лиц, как правило, информация из реестра АГС не проверяется и ценности не несёт.

Почему МинЭкономРазвития так акцентировало внимание на данный реестр в своём Постановлении не совсем понятно, особенно учитывая то, что прогнозируется “улучшение рейтинга Doing business”.

В вопросе процентных ставок тоже нельзя однозначно утверждать, что доступ к государственным реестрам повлечёт их безусловное снижение.

Бизнес при кредитовании досконально проверяется банком, и процентная ставка чаще зависит от объема обеспечения (имущества), которое предприятие передает в залог (ипотеку), а не от количества справок из реестров, которые получит банк.

При кредитовании физических лиц, процентные ставки, как правило, устанавливаются централизовано, и менеджеры на местах не всегда имеют полномочия вносить изменения в условия кредитования.

Поэтому не совсем понятно, как можно связать доступ к реестрам со снижением процентных ставок.

В ситуации международного кредитования можно обратиться к примеру Китайской Народной Республики. При кредитовании, банк КНР обязательно проведет юридическую проверку потенциального заемщика.

Чаще всего такие проверки касаются только наиболее существенных вопросов и рисков, связанных с должником.

В частности, банк будут интересовать риски банкротства заемщика, распределение уставного капитала между акционерами, текущие судебные дела с участием заемщика, которые могут оказать на него существенное негативное влияние, полномочия подписантов, необходимые корпоративные одобрения, налоговые последствия исполнения сделки для сторон, наличие у заемщика судебного иммунитета и т.д.

Для целей соблюдения внутренних процедур, китайский банк может также потребовать подтверждение юридического консультанта, что страна заёмщика не относится к списку беднейших стран с крупной задолженностью (Heavily Indebted Poor Countries, HIPC), а заемщик не был вовлечен в финансирование терроризма и отмывание денег.

Подобную информацию, украинские банки могут получить сейчас, и они ее получали и анализировали ранее.

Облегчение доступа банков к государственным реестрам — это упрощение для банков и позитив только для них.

Все логично, ведь планируется укрепление позиций страны в рейтинге по “ведению Бизнеса” (банковского бизнеса в том числе), а не по улучшению условий кредитования физических лиц.

Александр КАМША, адвокат ЮФ “Ильяшев и Партнеры”