“Абрамович — это, конечно, не Гитлер”

“Газета.Ru” продолжает онлайн-репортаж из Высокого суда Лондона, где проходят слушания по иску Бориса Березовского против Романа Абрамовича. Адвокат ответчика Джонатан Сампшн уточняет сроки исковой давности по договору простого товарищества.

В среду судья Элизабет Глостер продолжает знакомиться с выводами Ильи Рачкова, эксперта по российскому праву со стороны Бориса Березовского.

Ответчиком по иску Березовского выступает Роман Абрамович. Истец пытается доказать, что под давлением Абрамовича был вынужден продать в 2000—2003 годах доли в нескольких российских компаниях, в том числе в “Сибнефти”, по цене существенно ниже рыночной. Ущерб Березовский оценил в $5,6 млрд. По его мнению, Абрамович воспользовался изменением политической конъюнктуры — потерей влияния Березовского в Кремле и эмиграцией в Лондон, чтобы заставить его продать перспективные активы дешево.

Адвокаты ответчика это опровергают, доказывая, что Березовский никогда не был реальным совладельцем бизнеса и получал выплаты от Абрамовича за стандартную для России 1990-х “крышу” и лоббистские услуги. Задача юристов Березовского — доказать наличие партнерских отношений между ним и Абрамовичем.

Вопросы эксперту Илье Рачкову задает адвокат Абрамовича Джонатан Сампшн. Пояснения по допросу, прошедшему во вторник, в репортаже “Газеты.Ru”.

Сампшн: Предположим, что Абрамовичу не было ничего сказано в 1999 году о договоре 1995 года и сам он ничего об этом не упоминал. Могла ли быть в таком случае договоренность о применении договора 1995 года в сделке по приобретению алюминиевых активов?

Рачков: Если ничего совершенно не было сказано, не было никакой корреспонденции, то я согласен с вами, что использовать договор 1995 года для дальнейших договоренностей было бы невозможно.

Сампшн: И если к тому же не было бы ничего сказано о взносах в приобретение алюминиевых активов, то вы согласны, что договор о простом товариществе 1995 года не распространяется на сделку по алюминиевым активам?

Рачков: Да, в этом я с вами согласен; но надо все-таки брать во внимание статью ГК РФ о договоре о простом товариществе.

Сампшн: Статья 196. Срок исковой давности — три года, вы согласны?

Рачков: Да, я согласен. Но обычно срок давности короче. Иногда устанавливается даже срок два месяца.

Сампшн: Есть какие-то исключительные случаи, которые не позволяют истцу подать иск? Когда истекает срок давности?

Рачков: Да, это так.

Сампшн: Давайте рассмотрим уважительные причины, связанные с личностью истца, по которым он не может продлить иск. Одна из причин может быть связана с профессиональной деятельностью — например, если истец был в командировке и из-за этого не смог вовремя продлить иск.

Рачков: Это возможно, но истцу придется предоставить доказательства. И потом суд рассмотрит, насколько уважительной была эта причина.

Сампшн: Существует ряд случаев, когда болезнь истца может стать уважительной причиной. А что насчет супруги истца?

Рачков: Если истцу необходимо ухаживать за своей женой, тогда он имеет право на апелляцию. Но это, естественно, должна быть серьезная болезнь, а не легкая головная боль.

Сампшн: Таким образом, это связано с личностью истца.

Рачков: Да, я думаю, что это верно.

Рачков приводит пример, когда причиной для восстановления срока исковой давности, стала юридическая неграмотность истца. Молодой человек работал в “Норникеле” и приобрел акции этой компании. После того как этот человек уволился из “Норникеля” и переехал на Украину, его акции были отняты, а подпись этого человека (акционера) подделана. Пострадавший обратился не в суд, а в местные органы в России и на Украине. Дело продвигалось медленно, и срок исковой давности истек. Рассмотрев представленные доказательства, суд принял решение о продлении срока исковой давности.

Сампшн, в свою очередь, приводит пример, когда суд отказал в продлении исковой давности, несмотря на то что супруг истицы имел серьезные проблемы со здоровьем и находился в больнице в период, когда было необходимо подать иск.

Рачков обращает внимание на то, супруг находился в больнице и ему был предоставлен профессиональный медицинский уход — следовательно, жена могла бы найти время, чтобы подать иск.

Сампшн: Но согласны ли вы, что болезнь супруга не является причиной для продления срока иска?

Рачков: Нет, я не согласен, потому что, если бы жена доказала, что она лично ухаживала за супругом и не могла от него отлучиться по причине его болезни, этого было бы достаточно для продления срока исковой давности.

Сампшн: Если все условия для продления срока исковой давности удовлетворяются, то все равно этот срок не может продлеваться до бесконечности?

Рачков: Именно так.

Сампшн: По словам Березовского, он знал, что его права были нарушены в 2000 году, но он не подал иск на Абрамовича сразу, т. к. опасался, что, пока Глушков находится в России, Абрамович может использовать свои политические связи, чтобы воспрепятствовать выходу Глушкова из тюрьмы. Предположим, это правда. Это ведь не является проблемой, связанной с личностью истца? Это не болезнь, не командировка, не юридическая неграмотность...

Рачков: Это так, но исключительные обстоятельства определяются в каждом случае индивидуально.

Сампшн: Знаете ли вы такие случаи, когда опасение истца за последствия подачи иска принималось бы судом как уважительная причина?

Рачков: В моих примерах такой ситуации нет. Но это возможно, если есть доказательства того, что опасения истца обоснованы.

Сампшн: А если страхи истца не обоснованы? Например, если он боится встретить чудовище, когда выйдет на улицу, то суд не будет считать их релевантными?

Рачков: Да, вы правы.

Сампшн приводит случай, когда суд также не признал причиной продления искового срока стресс и подавленное, депрессивное состояние истца. Рачков возражает, что конкретно в этом случае у истца не было медицинского заключения, доказывающего подобное состояние.

Сампшн: А состояние истца было связано с его страхами за личную безопасность, так как он опасался расправы со стороны ответчика после подачи иска.

Рачков: В конкретном случае я согласен с анализом, здесь все верно. Но это не значит, что все другие ситуации аналогичны этой. Вот мой пример: когда Гитлер был в 20 км от Москвы, композитор Дунаевский находился в таком стрессе, что не мог ни есть, ни пить, ни писать музыку еще три года. Хотя Гитлер не обещал лично Дунаевскому расправиться с ним.

Судья: Ну, в любом случае это я буду решать, находился ли г-н Березовский в подобном стрессе и можно ли это счесть достаточным для пропуска срока исковой давности на территории РФ.

Рачков: Ну да, Абрамович — это, конечно, не Гитлер.

Сампшн: Как вы считаете каким правом злопутреблял бы Абрамович, если бы он опирался на срок исковой давности в своем заявлении?

Рачков: Никаким, но, возможно, он угрожал Березовскому и таким образом заставил его пропустить период исковой давности.

Сампшн: То есть тот вред, который был нанесен, это угрозы, сделанные в мае 2001 года?

Рачков: Да, это так.

Самшн: И это заставило Березовского задержать подачу иска аж до июня 2007 года?

Рачков: Да, это возможно.

Сампшн: А Березовскому нужно было бы доказать, что угрозы заставили его задержать подачу иска на шесть лет?

Рачков: Думаю, что да.

Сампш ссылается на статью ГК РФ о недействительности сделок, которые были совершены под влиянием мошенничества, насилия, угроз и т.д.: “иск может быть предоставлен в течение года с момента прекращения угроз или насилия”.

Рачков: В принципе, это так. Но мы должны понять, применимо ли это правило в отношении стороны сделки.

У Сампшна больше нет вопросов к доктору Рачкову.

Дополнительные вопросы задает Аткин (адвокат со стороны Абрамовича) по поводу введения нового ГК в 1996 году и практики применения старого ГК (от 1964 года) уже после 1996 года, относительно дел, начатых до вступления в силу нового ГК РФ. Аткин приводит пример, когда Верховный суд в 1998 году рассматривал дело о контракте, который был заключен в 1993 году.

Аткин: Правильно ли, что здесь суд должен опираться на ГК от 1964 года?

Рачков: Это правильно, потому что иск был подан в 1994 году, то есть до введения нового кодекса. К тому же очень странно, что в этом деле происходит смешение двух правовых систем. Сперва суд ссылается на статьи из старого кодекса, а после — на статьи из кодекса от 1996 года.
Аткин приводит еще один случай, когда договор был заключен до 1995 года, а разбирательство началось в 1999 году.

Аткин: Я утверждаю, эти дела доказывают, что поскольку суд применял норму кодекса до 1995 года, то норма рассматривалась судом как норма материальная, а не процессуальная.

Рачков: Нет, я не согласен. Хочу обратить ваше внимание на то, что в этом решении смешение понятий еще хуже, чем в предыдущем.

Аткин: Как я понял, вы утверждаете, что основной тенденцией в 90-х годах была либерализация законодательства, чтобы разрешить лицам заниматься предпринимательской деятельностью.

Рачков: Да, это так. Но позже эта норма была ограничена лицензированием и прочими мерами, чтобы определить чем можно и нельзя заниматься.

Аткин: То есть люди могли практически свободно заключать партнерские соглашения с 1986 по 1996 год. до тех пор пока не были введены ограничения?

Рачков: В принципе, да. Но не совершенно свободно.

Рачков закочил давать показания. После перерыва ожидается Розенберг. Продолжение через час.

Любава АЛТУХОВА