Действительно, меценатство и приобретение футбольных клубов давно считается хорошим тоном у бизнес-элиты многих стран, но команды на знаменитые гонки до сих пор выставляли только крупнейшие автомобильные концерны. Тем не менее, неожиданная для всех покупка Jordan Formula-1 Александром Шнайдером вполне укладывается в его стиль. Как-то он заявил корреспондентам: “Я давно люблю этот вид спорта, но теперь “Формула-1” для меня и бизнес тоже. Связи, которые мы получим, занимаясь автоспортом, могут пойти на пользу и другим нашим проектам”.

Ценность связей 36-летний Алекс Шнайдер осознал еще в юности Именно умелое их использование обеспечило ему возможность заработать исходный капитал и создать впоследствии мощную империю с капитализацией около 4 млрд. долларов. Он одним из первых обнаружил возможности, которые открылись в сфере торговли металлами после развала Советского Союза.

В те времена украинские металлургические заводы находились в государственной собственности, а их директора понимали, что единственная возможность заработать заключается в выходе на внешние рынки, но не имели представления об экспортной логистике. Эта ситуация была весьма благоприятной для посредников, которые задействовали бартерные схемы и успешно обогащались. В их числе оказался и Алекс Шнайдер. Как и его коллеги по этому бизнесу, он начал поставлять “Запорожстали” высококачественный ширпотреб в обмен на сталь, причем реальная стоимость его товаров на международных рынках была в несколько раз меньшей, чем металлургическая продукция. Выбор именно этого вида бизнеса был для Шнайдера естественным: его родители владели небольшим магазинчиком в Торонто, и он с детства помогал им в работе. Когда же он усмотрел украинские перспективы, то начал занимать деньги у их друзей и закупать ткани и электронику для бартера с украинскими металлургами.

Параллельно, Шнайдер учился на факультете экономики Йоркского университета, а затем поступил на работу на предприятие в Цюрихе, которое специализировалось на торговле сталью. Позднее, освоившись с этим бизнесом, он создал в Бельгии собственную фирму того же типа, и уже через нее продолжал свою бартерную деятельность с украинскими металлургами. Однако настоящий размах этот бизнес приобрел, когда у Шнайдера появился компаньон — Эдуард Шифрин, который в начале 90-х работал на гонконгскую торговую компанию. Исходно они конкурировали, затем подружились, и Шифрин познакомил своего нового товарища со многими людьми, имеющими вес в Украине. Развитие дружбы привело к созданию в 1994 году совместной фирмы Midland Resources, и деятельность партнеров видоизменилась: их компания занялась закупками российского угля, который поставляла украинским металлургам в обмен на сталь. Разумеется, стоимостный коэффициент обмена сохранился на прежнем уровне.

Именно в те времена у Шнайдера появился своеобразный бренд. Он научился действовать таким образом, чтобы никогда не переходить дорогу “бизнесменам” от криминала. Потому, очевидно, и остался жив — во времена дикого капитализма 90-х теневые трейдеры относились к той же “группе риска”, что и топ-менеджеры металлургических предприятий, которых в Украине нередко попросту убивали. Ловкость Шнайдера не только обеспечивала ему определенную безопасность в непростых условиях независимой Украины, но и давала ему возможность хорошо зарабатывать на бартерных сделках. Между тем в конце 90-х этот прибыльный бизнес оказался под угрозой: подобные операции можно было прокручивать только в условиях, когда предприятия находятся в госсобственности, а в Украине начиналась приватизация...

Как и везде на постсоветском пространстве, акции государственных компаний начали продавать “своим людям”, и в 1999 году подошла очередь “Запорожстали”. Распорядителем государственной доли акций предприятия был депутат Василий Хмельницкий, и именно его инвестиционная фирма занялась скупкой этих акций. Вмешиваться в борьбу за завод было опасно, и сначала Шнайдер и Шифрин предпочли устраниться. Однако, по словам Шнайдера, если бы они не сумели купить предприятие, на этом их высокоприбыльный бизнес мог и завершится. Было совершенно ясно, что новый собственник устранит посредников немедленно по вступлении в права. Поэтому партнеры решили рискнуть и начали закупать акции “Запорожстали” по мере того, как их выставляли на продажу на денежных аукционах. Разумеется, особую роль здесь сыграло умение Шнайдера договариваться с оппонентами: Midland Resources заключила эксклюзивный контракт на экспорт выпускаемой предприятием стали, и, разумеется, начала делиться своими доходами со структурами Хмельницкого.

Взвешенная стратегия принесла свои плоды. Уже к 2001 году контроль над “Запорожсталью” перешел к Midland Resources и группе Хмельницкого. Тем не менее развернуться по-настоящему партнерам препятствовало правительство, которому все еще принадлежал блокирующий пакет акций комбината (25%). Однако Шнайдер сумел воздействовать на правительство, и оно провело закрытый “аукцион”, условия которого были выписаны под конкретного покупателя: за госпакет он должен был просто предоставить предприятию 700 тыс. тонн железной руды или 400 тонн лома. Таким образом, последние 25% акций достались Midland Resources за 13 млн. долларов, а за все 93%, которые перешли в собственность созданного Шнайдером консорциума, было уплачено около 70 млн. долларов. Разумеется, эти факты вызвали лавину критики, и чтобы пригасить эту волну, Хмельницкий сократил свое акционерное участие в “Запорожстали” до 25%, продав 10% акций Шнайдеру.

О выгоде сделки можно судить хотя бы по тому факту, что в прошлом году Midland Resources отказалась продать “Запорожсталь” одной из западных компаний, предложившей за предприятие 1,2 млрд. долларов. Тем не менее, партнерам следует отдать должное. Сразу после того, как компаньоны стали собственниками предприятия, они начали инвестировать в него деньги с тем же энтузиазмом, с каким перед этим выкачивали. За последние четыре года капиталовложения в реконструкцию и модернизацию построенного в 1930-х годах завода составили около 500 млн. долларов. В результате, на комбинате появились новые доменные печи, а в 2006 году начался капитальный ремонт домны №5. Кроме того, “Запорожсталь” вознамерилась подключиться к проекту ММК им. Ильича, который решил заняться разработкой Куксунгурского месторождение железной руды. Попутно владельцы завода прикупили и парк собственных вагонов, что обеспечило им возможность значительно сократить транспортные издержки. В результате их хозяйствования в условиях высокого уровня цен на сталь в прошлом году доход “Запорожстали” от продаж составил 1,3 млрд. долларов, а чистая прибыль — 129 млн.

Параллельно с решением проблем украинского завода, Шнайдер и Шифрин занимались и другой деятельностью, которая привела к созданию разветвленного конгломерата мировых масштабов. В бизнес-империю партнеров входят энергосистема Армении, парочка отелей, сеть хлебопекарен и мясокомбинат в Сербии, небольшие активы Турции и Израиле, российский сталелитейный завод в Волгограде, а также офисное здание и казино на Старом Арбате в Москве. Кроме того, Шнайдер решил принять участие в проекте строительства самого высокого в Канаде здания, который продвигает известный предприниматель Дональд Трамп. Теперь же его имя опять оказалось на страницах газет — в связи с приобретением команды Jordan Formula-1, которой Шнайдер собирается придать статус российской. Этот шаг он объяснил журналистам, ссылаясь на известное высказывание неизвестного автора: “Формула-1” — это два часа спорта по воскресеньям и бизнес все остальное время”. По его словам, “Это выгодное вложение, в том числе и в имидж. Кроме того, “Формула-1” — это очень высокие технологий автомобильной промышленности, и какие-то знания мы сможем привносить, в частности, в производство запчастей, на которое мы намереваемся выйти в будущем”.

Правда, смена власти в Украине несколько затуманила радужные ранее перспективы. Украинские активы Шнайдера сейчас подвергаются тщательным проверкам, а Виктор Ющенко призывает к пересмотру приватизации особо ценных государственных активов, к которым относятся и сталелитейные заводы. Если историей с приватизацией “Запорожстали” и предшествовавшими ей бартерными операциями новые лидеры заинтересуются всерьез, у владельцев завода могут возникнуть серьезные проблемы. Тем не менее Шнайдер отлично умеет действовать в экстремальных условиях, и надо полагать, сумеет найти оптимальное решение в любой ситуации.