Министерство угольной промышленности уже разработало план реформирования отрасли, составило перечень из 38 предприятий, подлежащих приватизации, и достигло предварительных договоренностей с инвесторами. До 2016 года в развитие шахт планируется вложить 10 млрд. 947 млн. гривен. Ожидается, что к 2015 году добыча угля на этих шахтах должна вырасти до 47,3 млн. тонн. Напомним, что в 2009 году предприятиями было поднято на гора 25,35 млн. тонн угля.

Планы правительства были положительно восприняты шахтерами. Но их реализация потребует определенного времени, а шахты уже сейчас нуждаются в существенном финансировании. В первую очередь речь идет об улучшении безопасности труда. Для этого министром углепрома Юрием Ященко была представлена “Программы по охране труда и промышленной безопасности в угольной отрасли на 2011-2015 годы”. По словам министра, на ее реализацию из госбюджета будет выделено 2 млрд. гривен. Но существуют и другие пути инвестирования в развитие шахт. Это и банковские кредиты, и привлечение на условиях партнерства частного капитала, как это происходит на предприятиях “Ровенькиантрацит” и “Свердловантрацит”. Есть и еще одна форма сотрудничества — аренда шахт непосредственно трудовыми коллективами. Это позволяет предприятиям самостоятельно управлять шахтой, выбирать приоритетные направления деятельности и выходить на уровень самоокупаемости и даже прибыльности.

Сегодня есть немало примеров удачного применения механизма аренды шахт трудовым коллективом. В частности, это шахты “Ждановская”, “Белореченская” и им. Менжинского. Этим предприятиям не только удалось выйти на безубыточный уровень производства, но и найти средства для модернизации, чтобы повысить безопасность труда.

Но, к сожалению, далеко не всегда механизм управления предприятия коллективом используется на благо этого предприятия и его сотрудников. Успело накопиться немало примеров, как с помощью проведения непрозрачной и не согласованной с правительством аренды шахты уходят из под госконтроля и попадают в руки всевозможных ушлых бизнесменов с сомнительными целями. Они стремятся получить максимальную прибыль в кратчайшие сроки, выжимая из шахт все ресурсы, не создавая при этом никаких условий для дальнейшего развития угледобывающих предприятий.

В качестве негативного примера использования коллективной аренды можно привести шахты “Белозерская”, “Никанор-Новая”, “Краснопольевская”, им. Артема. Характерно, что все эти предприятия наиболее привлекательны для инвестирования. Тем не менее, после фактического перехода их под контроль определенных бизнес-структур существенно снизилась безопасность труда, реализация угля идет по непрозрачным схемам, а главное — людям перестали вовремя платить зарплату. Причем после вывода предприятий из-под контроля государства правительство утратило возможность влиять на решение финансовых и социальных проблем на этих шахтах.

Характерно, что уходили в аренду эти шахты по единой, хорошо отработанной теневой схеме. Она относительно проста. Сначала руководство шахты умышленно доводит предприятие до плачевного состояния. Затем, на волне социального недовольства, а иногда и с помощью бесплатной раздачи алкоголя или подкупа, проводится так называемое собрание трудового коллектива. Людям рисуют радужную картину, что если взять шахту в коллективную аренду, то уже вскоре все проблемы будут решены. В качестве примеров даже приводят шахты, которые действительно вышли из кризиса благодаря применению механизма коллективной аренды. После этого люди подписывают протокол о создании общества с дополнительной ответственностью (ОДО) и сдают небольшую сумму в уставный фонд создающейся организации. А после этого начинают происходить самые любопытные события. В числе членов коллектива вдруг появляются лица, ранее никогда не работавшие на предприятии, и вносят крупные суммы денег в уставный фонд, получая таким образом в собственность львиную долю активов предприятия. Затем, как только шахта получена в аренду, эти люди немедленно увольняются с шахты, продавая свои доли в уставном капитале тем, кто действительно стоит за этой схемой. А иногда такие члены ОДО и вовсе существуют только на бумаге.

Следующим шагом становится заключение договора аренды с региональным отделением Фонда госимущества (ФГИ) Украины. Но эта процедура проводится не по установленным правилам, предусматривающим обязательное согласование договора аренды в профильном министерстве, а через суд. То есть руководство ОДО подает иск к ФГИ с требованием обязать последнего заключить договор аренды на условиях, выдвигаемых данным обществом, а суд принимает решение удовлетворить требования истца. Причем условия эти зачастую кабальны для государства, так как арендатор не несет никакой ответственности за техническое состояние шахты и обслуживание целого ряда важных для жизнедеятельности объектов — подъездных путей, весов, складов, ремонтных и складских помещений и пр. Либо же арендатор просто игнорирует обязательность выполнения условий договора в отношении развития лав, своевременной выплаты зарплат, соблюдения технических норм добычи. И что также немаловажно — уголь с таких шахт уходит бесконтрольно, а полученная прибыль оседает отнюдь не на счетах предприятия.

Недавно такая схема была провернута на шахте “Белозерская” госпредприятия “Добропольеуголь”. Шахта была передана в аренду в конце 2008 года и,  лишившись поддержки государства, начала медленно угасать. Новый менеджмент шахты принял классическое решение — строить лавы и разрабатывать пласты, требующие меньших инвестиций, например, под городом Белозерск, подвергая опасности горожан. Неисполнение арендатором своих обязанностей по выплате зарплаты шахтерам в предусмотренные законом размерах и сроки, нарушение норм безопасности труда, постоянные задержки по выплате зарплат и арендной платы заставило региональное управление ФГИ в Донецкой области через суд требовать разрыва договора аренды. Тем временем менеджмент шахты пытается настроить шахтеров против государства и агитирует их принимать участие в провокационных акциях под стенами госорганов.

Новый очаг нестабильности возник на шахте “Южнодонбасская №3”, входящая в состав государственного предприятия “Донецкая угольная энергетическая компания” (ДУЭК). Бывший руководитель шахты Шамиль Мамлеев после создания ОДО “Шахта “Южнодонбасская №3” подал заявку в ФГИ с требованием заключить договор коллективной аренды. Но без разрешения Минуглепрома подписывать такие соглашения региональное отделение фонда не может. А вот в министерстве сразу поняли, к каким последствиям может привести передача шахты в управление созданному ОДО, и запретили аренду. Тем более, что личность Мамлеева хорошо известна специалистам отрасли, а уж в Угледаре он стал одиозной фигурой. Именно он довел шахту до плачевного состояния, в связи с чем произошло два серьезных пожара, к счастью, без человеческих жертв. Кстати, и уволили его именно за попытки присвоить себе шахту. Весьма показателен тот факт, что сразу после пожаров, произошедших в самом конце 2009 года, горе-директор сразу ушел на больничный и “проболел” аж до мая 2010 года, и сразу был уволен.

Отказ министерства только раззадорил “прихватизаторов”, и они прибегли к отработанной схеме — заключение договора по судебному решению. А о том, как эти решения принимаются, знают, наверное, все. Правда, найти понимание в донецком суде не удалось. Видимо, донецкие судьи неплохо разбираются в специфике угольной отрасли. Тогда юристы, обслуживающие Мамлеева, подали иск в Хозяйственный суд Киева, который не только далек от проблем шахт, но даже не удосужился поинтересоваться дальнейшей судьбой сотрудников “Южнодонбасской №3”, а их на шахте 3685 человек. Более того, даже тот факт, что ОДО с уставным фондом в 70 тыс. гривен получает в безраздельное управление имущественный комплекс оценочной стоимостью 476 млн. гривен, не смутил судью Хозсуда Киева. Не говоря уже о том, что рассмотрение дела именно в этом суде является грубейшим нарушением норм процессуального кодекса о территориальной подсудности дел. Видимо у судьи были особые стимулы, раз он таки принял решение, обязывающее Донецкое региональное управление ФГИ заключить договор аренды с ОДО “Шахта Южнодонбасская №3”. Причем на таких условиях, что ни о какой защите интересов сотрудников и тем более о повышении безопасности труда и модернизации оборудования даже речи не идет.

Однако это решение было тут же обжаловано в Апелляционном хозяйственном суде Киева. Но это отнюдь не сняло нависшей над шахтой угрозы превратиться из рентабельного, прибыльного предприятия в инструмент для быстрого обогащения Мамлеева и тех, кто за ним стоит. Ведь нетрудно догадаться, что Мамлеев вряд ли смог самостоятельно организовать захват шахты. За ним стоит сильная, хорошо организованная теневая структура, последовательно подгребающая под себя одну госшахту за другой. Косвенным доказательством этому является не только единая схема, по которой происходит захват угольных предприятий, но и одна и та же команда юристов, организовывающих получение необходимых судебных решений. А вот использование в этой схеме Хозсуда Киева — это “ноу-хау” в классической схеме. И если “прихватизаторам” таки удастся протащить нужное им решение через киевские суды, тогда перед ними открываются просто фантастические перспективы, ведь Хозсуд Киева будет готов подарить им любую шахту в подарочной упаковке.

Еще остается надежда, что Апелляционный хозяйственный суд Киева займет принципиальную государственную позицию и не пойдет на поводу у теневых приватизаторов. А еще есть надежда, что в сложившуюся ситуацию вмешаются прокуратура и СБУ. Ведь факты лежат на поверхности: схожесть схемы захвата шахт, адреса регистрации созданных ОДО, имена юристов, которые представляли данные ОДО в судах.