Стремление к диверсификации обусловлено самой спецификой горнорудной промышленности. Многие минералы залегают на одних и тех же месторождениях, а часто — содержатся в одних и тех же рудах, поэтому их одновременная добыча требует меньших затрат. А далее вступают в игру законы рынка: любой компании выгодно продавать продукцию более высоких переделов, а также удовлетворять максимально широкий круг потребностей клиента. В результате крупнейшие железорудные группы мира обросли массой непрофильных активов. Причем — именно крупнейшие, поскольку у компаний поменьше, как правило, все средства уходят на развитие основного бизнеса. 

Например, BHP Billiton сейчас производит, помимо железной руды, нефть, природный газ, бокситы, алюминий, медь, серебро, свинец, цинк, уран, алмазы, уголь и титан. Таким же образом развивались и конкуренты этой компании. И теперь все они вынуждены избавляться от непрофильных активов, которые сами по себе вполне перспективны, но слишком далеки от того бизнеса, который приносит основной доход. Возможно, в будущем многие из таких продаж будут восприниматься как ошибки, но сейчас другого выхода просто нет — спад на сырьевых рынках спровоцировал бунт среди акционеров горнорудных компаний: им нужны прибыли сейчас, а не перспективы, на которые указывает менеджмент.

Больше всего критики выпало на долю руководителей BHP Billiton — за двенадцать месяцев акции компании упали с 45 до 35 долларов, что связано с серией неудачных инвестиций. Менеджеров компании обвиняют в множестве неверных решений — от провалившейся попытки поглощения Rio Tinto на пике рыночного подъема перед глобальным кризисом, провала поглощения канадской Potash Corp. — до пагубного приобретения American Shale Gas Company (Petrohawk) за более чем 13 млрд. долларов на абсолютном пике рынка. Директор Taylor Collison Михаэль Уайтинг говорит: “За тридцать лет работы на бирже я еще не видел ни одной компании, принявшей столько неправильных решений”. По его словам, только на операцию с Potash и попытку слияния с Rio Tinto затраты составили 750 млн. долларов. А “удачная” сделка с American Shale Gas обернется списанием многих миллиардов — на момент покупки цена газа в США составляла около 10 долларов за 1 тыс. кубических футов, а сейчас снизилась до 2 долларов, и огромный избыток поставок будет усугублять ситуацию.

Кроме того, акционеры возмущены масштабной инвестиционной программой (около 100 млрд. долларов), которую продвигает глава компании Мариус Клопперс. Разумеется, оказавшись под таким огнем, глава BHP Billiton был вынужден ее сократить и отложить. При этом он продолжает настаивать на необходимости инвестиций в новые проекты. Правда, Клопперс исключил из перечня приоритетов проекты в сфере сланцевого газа. Похоже, глава BHP Billiton согласен с мнением своих критиков, утверждающих, что массовые открытия новых месторождений в США изменят правила игры на энергетическом рынке. Возможен пересмотр стратегии и в отношении других энергоносителей. При настолько низких ценах на газ потребители быстро переметнутся на него, отказываясь от угля и нефти.

В этой ситуации Клопперс говорит, что главная проблема BHP Billiton — “найти баланс между долгосрочным прогнозом в отношении спроса и краткосрочными экономическими тенденциями”. Понятно, что реализацию ряда планов компании придется отложить либо вовсе отказаться от их осуществления. В эту категорию попадут три крупных проекта BHP Billiton: создание аванпорта в Port Hedland (Западная Австралия), весьма важного для планов наращивания добычи железной руды; расширение мощностей на месторождении меди и урана Olympic Dam (Южная Австралия) и калиевый проект Jansen (Канада). А чтобы добыть деньги на другие проекты, гигант выставил на продажу доли в алюминиевых заводах в Бразилии: совместное предприятие Alumar (36% в перерабатывающем предприятии и 40% — в металлоплавильном) и Mineracao Rio do Norte (14,8%). Кроме того, компания продает алмазную шахту Ekati в Канаде.

Правда, можно засомневаться в успехе этих инициатив: BHP Billiton будет крайне трудно продать алюминиевые активы в условиях, когда производители всего мира сокращают производство, чтобы удержать рынок от обвала. Да еще и Rio Tinto продолжает попытки избавиться от большинства своих алюминиевых предприятий в Австралии и Новой Зеландии стоимостью 8 млрд. долларов. Эта компания имеет те же проблемы, что и конкуренты — она уже отказалась от реализации железорудного проекта (1,23 млрд. долларов) в Португалии. Кроме того, Rio Tinto ищет покупателя на алмазный бизнес стоимостью 1,2 млрд. долларов (100% рудника Argyle в Австралии, 60% Diavik в Канаде и 78% Murowa в Зимбабве).

Большего успеха в этом направлении добилась бразильская Vale. Группа уже продала Glencore International ферромарганцевые заводы в Европе за 160 млн. долларов и и выручила 407 млн. долларов за продажу угольных месторождений в Колумбии компании Colombian Natural Resources, подконтрольной американскому инвестбанку Goldman Sachs. По словам финдиректора Vale Тито Мартинса, эти продажи — “часть непрерывной работы по оптимизации портфеля”. Компания продает мелкие активы, чтобы упростить финансирование более крупных проектов. В частности, Мартинс упомянул о разработке месторождения железной руды Serra Sul в Бразилии (сметная стоимость — 8 млрд. долларов) и угольном проекте Moatize в Мозамбике, в который Vale планирует вложить 6 млрд. долларов для удвоения объемы добычи до 22 млн. тонн.

Примечательно, что Vale — наименее диверсифицированный из горнорудных гигантов — занимается продажей активов, представляющих интерес для профильных компаний, потому и находит покупателей. Однако у BHP Billiton и Rio Tinto ситуация намного хуже: они вынуждены продавать то, что купили в свое время на пике рынка по весьма завышенным ценам, поэтому в нынешний период спада — продажа, если она состоится — чревата колоссальными убытками. Но давление акционеров, которые стремятся к немедленному росту дивидендов, имеет решающее значение, поэтому “оптимизация портфелей” неизбежна.