Вадим Черныш: “Первоочередная проблема — “Александрияуголь”. Часть 2

“Делать бесконтрольными органы местного самоуправления нельзя”

— Парламент намерен как можно скорее принять законопроект №3207 об органах местного самоуправления, который предполагает передачу полномочий облгосадминистрации облсоветам. Как вы считаете, сейчас это целесообразно делать?

— Думаю, что целесообразно. Законопроект №3207 дает больше прав местному самоуправлению, и это само по себе является правильным подходом, демократическим и европейским и верным по механизму разделения полномочий. Но законопроект №3207 — это только общий критерий, возможность создания такого разделения, а конкретным содержанием его будут наполнять законы, которые будут направлены на исполнение норм Конституции. Вот там уже больше опасностей таится для тех или иных перекосов. И здесь уже необходимо четко определить, за что отвечает местное самоуправление, за что — органы государственной власти. Четко описать механизм взаимодействия между ними и, что немаловажно, механизм приостановки незаконных решений, потому что злоупотребления могут быть и в органах местного самоуправления, мы это и сейчас наблюдаем. Итак, должен быть эффективный, не прокурорский механизм, потому что прокуратура не должна осуществлять функции общего надзора.

— Но, судя по высказываниям спикера Александра Мороза, ставка делается на то, чтобы главы облгосадминистраций стали просто “смотрящими” без полномочий, которые могут только фиксировать злоупотребления, но никак не приостанавливать действие того или иного решения облсовета, каким бы незаконным оно ни было...

— Думаю, правильной была бы другая позиция — отделить то, что не свойственно органам областной власти. А люди, которые находятся и координируют здесь действия органов исполнительной власти — главы госадминистраций — должны оставаться в непосредственном подчинении Президенту Украины. Их основная задача — смотреть за выполнением законов Украины и соблюдением Конституции.

— С какими полномочиями?

— А вот полномочия должны быть очень широкими. Больше похожими на полномочия теперешних органов прокуратуры по отмене актов, которые будут противоречить Конституции, направленных на защиту граждан с возможностью приостановления их действия и права обращаться в суд. Плюс все назначения руководителей территориальных подразделений министерств и ведомств должны обязательно согласовываться с этим человеком. В разных странах это по-разному называется, кое-где это префекты.

— Вы без какого-то сожаления передали бы свои полномочия облсоветам?

— Более того, не может человек или организация, которая сама осуществляет управление, сама же его и контролировать. А сейчас мы в такой роли — осуществляем многие полномочия, которые должны делать органы местного самоуправления. В то же время на нас возложено обеспечение законности и правопорядка на соответствующей территории. То же самое мы видим и в прокуратуре: они сами ведут следствие, и сами же за своим следствием и надзирают. Может быть, для авторитарной страны это и хорошо, но по сути своей неправильно для демократического государства.

Поэтому, если эти функции отделять, то надо четко прописать, что должна делать местная власть. Было бы правильным, чтобы здесь находился государственный орган, который бы следил за тем, чтобы они добросовестно выполняли свои обязанности. Делать бесконтрольными органы местного самоуправления нельзя, надо делать их полномочными в решениях вопросов, но в то же время ответственными перед органами государственной власти и перед людьми, в конце концов.

— Будет ли принятие этого закона ударом по влиянию Президента на политику в регионах? Не ослабит ли это его власть?

— Думаю, нет. Если госадминистрации сохранятся в таком виде, о котором я говорил ранее, думаю, что не ослабит. Эти “контрольные” полномочия могут быть в какой-то степени спящими, ими никто не будет пользоваться, если не будет нарушения законов. Но, извините, если только закон будет нарушен, то сразу должен быть включен эффективный механизм вмешательства президентской вертикали и восстановление законности. Тогда будет больше уважения, больше авторитета и, возможно, местное руководство будет более дисциплинированным.

Кстати о контроле, у нас в области нет даже административных судов, эти функции выполняют суды общей юрисдикции. Казалось бы, споры между местным самоуправлением и органами исполнительной власти должны рассматриваться там. Поэтому важно не только поменять функции администрации, а рассматривать все в комплексе, и судебная ветвь должна быть эффективной.

“Я считаю, что сейчас выгодно опять добывать уголь”

— Вадим Олегович, какие первоочередные приходится вам сейчас решать в Кировоградской области?

— Первоочередная проблема — “Александрияуголь”. Это было просто большущее объединение, которое добывало бурый уголь, но его предприятия в 2004 году начали закрывать, остались только александрийских пару “разрезов”, шахты закрыли. Вообще бурый уголь используется для выработки электроэнергии в основном в Германии и в Румынии, они интенсивно заменяют атомную энергетику тепловой за счет сжигания угля. И эта проблема по сжиганию углей не была так актуальна до недавнего времени, потому что цены на другие энергоресурсы, например, на газ, позволяли уголь не использовать. Сейчас этот вид топлива вновь становится актуальным: осуществлять добычу, сжигать, получать электроэнергию.

В 2001 году существовал проект о строительстве мощной электростанции на 300 мегаватт. Для сравнения: атомная электростанция работает с мощностью в миллион мегаватт, поэтому триста — это много, считай один энергоблок. Предполагалось строительство такой крупной электростанции на два месторождения (одно в Александрии, другое в Новодмитриевском Днепропетровской области). Оценивался он в очень большие суммы и понятно, что так и остался нереализованным. Шахты многие закрыли, многие ликвидировали, потому что себестоимость добычи угля очень высокая, а дотацию государство не давало. Остались только два разреза, где эта добыча обходится дешевле, их отдали в аренду, разделили пополам. Количество людей, работающих там, уменьшилось практически в три раза. Люди потеряли рабочие места, целые семьи остались без средств для существования.

Это было просто большущее объединение, которое добывало бурый уголь, но его предприятия в 2004 году начали закрывать, остались только александрийских пару “разрезов”, шахты закрыли.

Это было просто большущее объединение, которое добывало бурый уголь, но его предприятия в 2004 году начали закрывать, остались только александрийских пару “разрезов”, шахты закрыли.

— Но сейчас, насколько я понимаю, “Александриюуголь” намерены вернуть в госсобственность. Как вы считаете, это правильное решение?

— Я считаю, что сейчас выгодно опять добывать уголь, выгодно рассматривать эти проекты, но чтобы их эффективно использовать, необходимо создать возможность людям там работать и добывать уголь. Благо, кадры еще остались, и маркшейдеры, и инженера, и управленцы, и шахтеры.

Если мы вернем все это в управление Минуглепрома, то дальше можно будет решать, что с ним делать: приватизировать, продавать и так далее. Но кроме рабочих мест и развития буроугольной промышленности здесь присутствует и социальный аспект. Вся инфраструктура: больницы, садики, дома культуры были задействованы на то, чтобы обслуживать все-таки угольную отрасль. И если мы сейчас сможем снова обеспечить функционирование этих предприятий, то, возможно, это сразу почувствует и регион.

— Кроме этого, в области существует проблема в жилищно-коммунальном хозяйстве. Что будет с водопроводом “Днепр-Кировоград” и с его долгами?

— Это один из самых длинных водоводов в Европе, четыре города областного подчинения практически задействованы в программе обеспечения водой через водовод “Днепр-Кировоград”. Если мы решаем проблему функционирования этого большущего предприятия, то практически решаем проблему обеспечения питьевой водой. Но нужны и альтернативные источники воды.

Сейчас мы работаем над тем, чтобы погасить задолженность, которая сегодня составляет порядка 15,3 миллиона гривен. И если эти деньги мы “пробьем” хотя бы по взаимозачету, закроем этот долг, то предприятие получит импульс для того, чтобы дальше развиваться как коммунальное областное, чтобы его не отключали постоянно, и города не оставались без воды. Возможно, будем рассматривать инвестпроекты, может быть, кто-то возьмет его в управление, заинтересуется какой-то частный инвестор.

— Ваш регион — один из уранодобывающих. Почему, имея такие месторождения, Кировоградская область так и остается дотационной?

— Эту проблему можно и первоочередной поставить. У нас что происходит на территории? Добывают урановое сырье и отправляют в другое место, а отходы потом возвращаются и хвостохранилище находится в Петровском районе. То есть получается абсурд — сырьевой придаток Днепропетровской области. Кто будет финансировать лечение онкологических заболеваний у нас, которые уже достигли очень высокого уровня?..

Далее, нет учебных заведений для подготовки соответствующих кадров, нет горного института, который бы готовил специалистов. Это все находится за пределами области. Фонд социального страхования у нас сейчас с большим напряжением несет расходы, хотя все тут оформляют пенсии, платежи, а отчисления всегда шли на территории других областей.

Очевидно, что на территории области нужно строить горно-обогатительный комбинат, который будет заниматься переработкой этой руды и здесь же платить налоги. Но ведь еще при Еханурове рассматривался вопрос, чтобы начать строительство комбината в Новоконстантиновке, где разрабатывается новое месторождение урановых руд…

Есть и указ Президента о создании концерна “Укратомпром”, который должен включать в себя все эти подразделения. И мы действительно настаиваем на том, чтобы в наш регион пришло отдельное юридическое лицо и эта дирекция была зарегистрирована в Малоискровском районе Кировоградской области, чтобы налоги платились здесь, и все другие платежи тоже здесь проводились. Мы бы, конечно, хотели, коль здесь остаются отходы, и здесь добыча, то чтобы здесь была и переработка. Мы бы хотели, чтобы этот производственный комплекс развивался у нас, тогда будут рабочие места, будут отчисления в бюджет, и это нам очень выгодно.

Поэтому в данной проблеме есть две составляющих: развитие промышленности и вместе с тем развитие территории, но это требует больших финансовых вливаний.

— Это предприятие должно быть обязательно государственным?

— Есть разные мнения, все-таки это вопрос общегосударственный. Я не хотел бы сейчас говорить об урановом замкнутом цикле, мы на это пойти не можем, потому что являемся государством с безъядерным статусом, и для этого нужно разрешение МАГАТЭ, решение Совета безопасности ООН и так далее. Мы говорим о том, что одна из составляющих этого цикла спокойно может находиться в Кировоградской области, это может быть рентабельным предприятием и обеспечивать регион рабочими местами с отчислениями в бюджет.

— Что ожидает еще одно простаивающее без работы предприятие, расположенное на территории вашей области — Криворожский горно-обогатительный комбинат окисленных руд?

— Судя по предыдущему решению правительства это все-таки совместное предприятие “Смарт-групп” и “Металлинвест”. Но правительственные решения имеют свойство меняться со сменой приоритетов. Наша позиция — это все-таки окончание строительства. Но государство само не может этого сделать, это должны делать инвесторы, либо собственники. Если бы его возможно было бы отдать какому-то инвестору, и он возьмет на себя обязательства достроить его и запустить, то для региона это был бы самый оптимальный вариант.

— Насколько реально найти сейчас такого инвестора?

— Думаю, что реально. Другое дело, что есть много лоббистских структур, которые не заинтересованы в работе комбината, но это уровень принятия решений правительством, мы можем отстаивать только местный интерес. А он состоит в том, что если предприятие будет учреждено, то обязательно юридическое лицо должно быть в Кировограде.

— Как вы считаете, каким все-таки будет решение нынешнего правительства по КГОКОР?

— К сожалению, я не могу ничего спрогнозировать в этом вопросе. Я встречался с директором этого комбината, мы обговаривали перспективы его функционирования. Пока это не мой уровень решения вопроса. Я только могу высказывать позицию местной власти, а вообще это государственная собственность, и уровень решения Кабинета Министров.

На поддержку этого предприятия выделяется всего пять миллионов в год, хотя требуется в несколько раз больше. Там люди не получают зарплату, специалисты уезжают оттуда. Более того, к комбинату привязана вся коммунальная инфраструктура Долинского: водоснабжение и канализация, электроснабжение, теплоснабжение…

А пока будет решаться вопрос, что делать с комбинатом, нам нужно обеспечить финансирование, чтобы не растянули все, что там есть, не порезали на металлолом и не продали, потому что людям нужно за что-то жить. Чтобы город Долинское отапливался и обеспечивался водой.

Если же будет принято решение о приватизации, то при открытой продаже, как с “Криворожсталью”, необходимо заложить какое-то количество средств для регионального бюджета, потому что для тех, кто будет работать на комбинате, нужны и больницы, и садики, и прочее. Эта инфраструктура должна ложиться на собственника, не на местные власти. Так не бывает, чтобы рабочую силу “эксплуатировать” отсюда, и ничего не давать, кроме зарплаты.

Что касается создания совместного предприятия, то требования аналогичные. Оно должно быть на каком-то уровне рентабельности, чтобы обеспечивать платежи в бюджет, закрывать социальные проблемы и обеспечивать рабочие места. Вот там мы скажем свое слово.

“Не могу сказать, что я состоятельный человек, но не бедный”

— Вадим Олегович, известно, что вас на губернаторскую должность рекомендовал ваш предшественник Эдуард Зейналов. Вы считаете себя человеком его команды?

— Да, несомненно. Иначе даже быть не может. Я работал под его руководством заместителем председателя облгосадминистрации.

— При каких обстоятельствах вы познакомились?

— На выборах Президента Украины. Я в 2004-м был доверенным лицом Виктора Ющенко по Александрийскому территориальному избирательному округу, а Эдуард — по сотому округу здесь в Кировограде. Во время избирательной кампании мы очень тесно общались и взаимодействовали.

— Это он привел вас в команду Ющенко?

— Нет, мы пришли параллельно. Я вообще-то с 2002 года был единственным депутатом областного совета от “Нашей Украины”. Еще тогда я сделал осознанный выбор, поддержав “Нашу Украину”, а уже ближе к президентским выборам появились ее симпатики, после 2004-го их стало еще больше…

— Если вы параллельно пришли к этому, то почему у Эдуарда Джангировича были более сильные позиции в регионе, чем у вас? Получается, что вы начинали вместе, были в одинаковых условиях…

— Вы знаете, в Украине все концентрируется в столице, а в регионе — в областном центре. Эдуард Джангирович был более известен в Кировоградской округе областного уровня, поэтому, естественно, и уровень решаемых вопросов был более высокого уровня. А за мной были только Александрия, Долинское, Петрово, Новогородка. К тому же он дольше жил в Кировограде, был известным бизнесменом, поэтому, думаю, это сыграло свою роль.

— Но у вас тоже был свой бизнес, правда, адвокатский…

— Да, я имел собственное адвокатское бюро, где работали люди все с юридическим образованием. Мы оказывали услуги, в том числе и по оказанию правовой помощи органам местного самоуправления. Кроме того, я возглавлял общественный комитет по защите прав потребителей, и у нас был большой опыт по регулированию принятия решений, которые влияли на неограниченный круг потребителей: водоснабжение, энергоснабжение, установление тарифов, заключение договоров с потребителем, оказание услуг ненадлежащего качества. Мы также вели разъяснительную работу о правилах пользования жилыми помещениями: что за счет средств ЖЭКов должно делаться, а что — за счет средств потребителей. У нас был просто колоссальный поток посетителей, и этим мы занимались на общественных началах, с людей денег вообще не брали.

— Так ведь были и состоятельные клиенты?

— Это уже была другая часть нашей работы. А то, что касается обслуживания предприятий или отдельных лиц, которые достигли определенных успехов в бизнесе, это несомненно было, и дотировало общественную деятельность.

— Вы можете сейчас назвать себя состоятельным человеком?

— Не могу сказать, что я состоятельный человек, но не бедный. Ведь критерий оценки состоятельности весьма относительный: можно, как Леонид Черновецкий, ездить на “Майбахе” и при этом рассуждать о том, состоятельный я или нет. Но я не отношу себя к категории малоимущих или бедных.

— Но ведь не живете же на одну зарплату?

— Нет, конечно. Я имел возможность заработать определенные средства, которыми могу пользоваться и сейчас.

— Вы уже интересовались, какая у вас будет губернаторская зарплата?

— Точно не могу сказать, как заместитель я получал около четырех тысяч гривень, а здесь будет выше, думаю, где-то тысяч восемь-десять, учитывая мой небольшой стаж государственной службы. Но если брать Кировоградщину, то это одна из самых высоких зарплат.

— А ваша семья владеет каким-то бизнесом?

— Нет. Но семья — это то, о чем я не хочу рассказывать, хотя, возможно, людям это и интересно. Единственное скажу, что есть определенные сложности в связи с тем, что мое назначение вначале замом, а потом главой областной госадминистрации сделало невозможным постоянное общение с семьей, и от этого страдают мои близкие. У меня есть сын, которому сейчас четыре с половиной года, но я очень мало времени с ним провожу, и это для меня самое больное место.

— Ваша жена сейчас работает или дома занимается ребенком?

— Жена работает, ребенок больше в садике или у бабушки с дедушкой.

— Далеко живете от места работы?

— Нет.

— У вас квартира?

— Да. Поймите, я просто отношусь к тем людям, которые считают, что личная жизнь должна быть закрыта для посторонних глаз в интересах самих же близких людей. Я не хочу осложнять этим жизнь им и самому себе. Хотя журналисты приходят домой, просят разрешить все сфотографировать, недавно пытались взять интервью.

— Получается, что ваш адрес знают все, и любой может прийти к вам домой?

— Сейчас уже не знают. Я буквально недавно переехал.

— Переехали, потому что действительно донимали?

— И поэтому тоже. Мне немного улучшили жилищные условия, я переехал из Александрии и сейчас живу в Кировограде. Но журналисты даже к родителям приходят. Можете себе все это представить! Кировоград — маленький город, а Александрия еще меньше — там все на виду, практически все друг друга знают. Поэтому родители, близкие, друзья, все были под неусыпным оком общественности.

— С чего начинается ваше утро? Есть какой-то обязательный ритуал?

— Обычно утром я стараюсь прочитать прессу, которую не успел просмотреть накануне. И обязательно с чашечкой кофе. Поскольку работаю допоздна, утро для меня — это определенный элемент отдыха. Стараюсь проснуться пораньше, чтобы часа два походить, почитать газету и в спокойной обстановке попить кофе.

— У вас есть какое-то хобби?

— Да, хобби на самом деле несколько, но если выпадает несколько минут свободного времени, я просто читаю. Иногда перечитываю произведения, они забываются со временем, поэтому приходится освежать в памяти. Например, прочитываю страниц двадцать, в следующий раз возвращаюсь к этой книге дня через два, но уже забыл, на каком месте остановился, опять прочитываю то же место, и затем продвигаюсь вперед еще страниц на десять.

Сейчас читаю Чехова (смеется) Мне кажется, что проблемы, которые описаны особенно в небольших его рассказах, можно переместить в любое время. Психология, взаимоотношения людей, все, как из сегодняшней жизни, но со старой бутафорией.

 Галина КАПЛЮК