ДАЙДЖЕСТ

путин на скамье подсудимых Гаагского трибунала: возможно ли это?

[10:00 21 апреля 2022 года ] [ hromadske.ua, 20 апреля 2022 ]

Международный уголовный суд в Гааге 3 марта после обращения 39 государств-членов суда приступил к полномасштабному расследованию преступлений, связанных с военной агрессией россии против Украины.

Прокурор МУС Карим Хан уже дважды с начала полномасштабного вторжения побывал в Украине: видел Бучу, массовые захоронения гражданских людей, общался со свидетелями преступлений.

7 марта иск Украины против россии начал рассматривать Международный суд ООН. Киев хочет, чтобы преступления россии в Украине признали геноцидом, а еще — отрицали утверждение москвы, что украинские военные на востоке Украины якобы устроили геноцид против россиян как национального меньшинства.

Каковы перспективы, что решения международных судов будут в пользу Украины и что виновные понесут наказание? Об этом hromadske поговорило с Гюндузом Мамедовым, экспертом по международному уголовному праву, заслуженным юристом Украины, заместителем генпрокурора Украины в 2019-2021 годах.

О международных судах

Есть суд ООН и есть Международный уголовный суд. Оба они в Гааге. Суд ООН рассматривает споры — страна против страны. Стороной рассмотрения дел в Международном уголовном суде является физическое лицо, совершившее преступление.

Под юрисдикцию Международного уголовного суда подпадают 4 вида преступлений: военные преступления, преступления против человечности, геноцид и преступление агрессии. К сожалению, Международный уголовный суд не может в нашем случае рассматривать преступление агрессии, поскольку ни Украина, ни россия не являются странами-участницами Римского статута. Поэтому Украина и наши партнеры ищут сейчас другой механизм, по которому можно будет расследовать это преступление и привлечь россию к уголовной ответственности.

Можно ли доказать факт геноцида

Верховная Рада проголосовала за официальное признание россии государством-террористом, а действия российских оккупантов — геноцидом украинского народа. Это политическое заявление. Теперь перед нами стоит задача доказать это с правовой точки зрения.

Это настолько серьезная и объемная работа, что даже сложно представить. Здесь нужно сопоставлять призывы глашатаев кремля, высказывания элиты рф. Это все нужно сопоставлять с происходящими убийствами. Доставать информацию, были ли приказы.

В нашем законодательстве есть такая норма как геноцид, мы можем его расследовать и доказывать у нас, необязательно обращаться в Международный суд. Мы это уже делали в отношении Голодомора, депортации крымских татар. Но решения национального суда не будет достаточно для того, чтобы в мире признали, что россия совершила в Украине геноцид.

Я предлагаю создать национальный механизм с международными элементами, когда в судебную систему, прокуратуру, правоохранительную систему приглашают представителей других стран. Это все должно происходить под резолюцией Генассамблеи ООН, которая придаст легитимность. И таким образом любое решение суда станет обязательным для исполнения.

Каковы шансы увидеть путина на скамье подсудимых

Я верю, что рано или поздно все предстанут перед судом. Прежде всего самой Украине нужно выполнить свою домашнюю работу. Приговоры военно-политическому руководству россии могут быть от 10 лет до пожизненного заключения.

Если мы все верно расследуем, можем рассчитывать на свой Нюрнберг. Будет ли это Бучанский или Харьковский трибунал — не имеет значения. Мы должны сделать все возможное, чтобы руководство россии, причастное к этим преступлениям, понесло наказание. Это наша главная задача.

Есть сложные пути сделать это. Есть простые. Например, бывшие премьер-министры Великобритании Гордон Браун и Джон Мейджор призвали создать новый международный трибунал для расследования действий владимира путина в Украине. Но есть и критики этого механизма. Они говорят, что трибунал в таком случае создаст клуб стран, отрицательно настроенных к россии, и это подвергает сомнению беспристрастность.

На мой взгляд, лучше всего судить по нашему национальному законодательству с привлечением международного элемента под Генассамблеей ООН.

О сложности доказывания военных преступлений

Легче доказать военные преступления, совершенные россией с 2014 по 2022 год. Потому что репрессии, которые, например, проводились в Крыму, проще доказать. Призыв в армию, насильственное перемещение людей, грубые нарушения прав человека — это происходило по нормативным актам, которые подписывало руководство рф. Потому шансов привлечь их к ответственности больше.

Нами (Департаментом надзора за расследованием военных преступлений, — ред.) было зарегистрировано более 6 тысяч уголовных производств. Это более 10 тысяч фактов, установленных до 2021 года, которые происходили на оккупированной территории.

Чтобы вы понимали, только в отношении Дебальцево и Иловайска у нас было полторы тысячи томов уголовных производств. Из них 550 томов — “секретно” и “совершенно секретно”. Это огромная часть работы.

Шансов доказать военные преступления и преступления против человечности и привлечь к ответственности военно-политическое руководство россии с начала широкомасштабного вторжения меньше.

Сложно будет доказать причастность военно-политического руководства к сексуальному насилию, убийствам, казням без суда и следствия. Привлечь к ответственности среднее военное звено по этим преступлениям гораздо проще.

А конкретный российский солдат за совершенное преступление сможет быть наказан в двух случаях. Если он покинет рф, его арестуют и выдадут стране, расследующей злодеяние. И если в россии произойдут демократические перемены, она сама выдаст или сама привлечет к ответственности военного преступника.

Что касается Международного уголовного суда, он просто физически не сможет рассмотреть такое количество дел по военным преступлениям, поэтому нужно коммуницировать с Офисом прокурора МУС, чтобы они обратили внимание на наиболее резонансные преступления.

О расследовании изнасилований

На уровне нашего национального законодательства доказать преступление изнасилования сложнее, чем в соответствии с международными стандартами. Я работал с преступлениями изнасилования детей. Иногда бывало, что жертвы сексуального насилия подвергались процессуальным действиям по 20-30 раз. Это повторная виктимизация. Представляете, какую травму ребенок получал во время этого?

Мы хотели изменить эту практику и адаптировать международное право в наше законодательство. Ведь у нас, чтобы привлечь к ответственности виновного, нужно большое количество экспертиз, свидетельских показаний. Жертвы должны давать показания несколько раз.

Заместитель генпрокурора Гюндуз Мамедов во время совещания руководителей правоохранительных органов о противодействия детской преступности и защите прав детей, ставших жертвами преступных посягательств, а также формировании системы правосудия, дружественной к ребенку, в Киеве, 1 июня 2021 года

Фото: Виктор Ковальчук / УНИАН

Как могут обычные люди помочь следователям документировать преступления

Когда в 2016-м мы в прокуратуре АР Крым начали системно заниматься сбором доказательств военных преступлений, то обнаружили, что очень многие доказательства были утрачены. Мы обращались к общественным организациям, журналистам, просили данные у них. Поэтому сейчас важно собирать все факты и документировать их, чтобы они не были утрачены.

В инициативе “Коалиция Украины. 5 утра” собралось более 20 общественных организаций, занимающихся активным документированием всех фактов. У нас в коалиции сейчас работает более ста документаторов. Мы проводим тренинги как правильно все это документировать. Любой может принять участие в этой работе.

Мы используем методику Беркли (протокол по расследованию военных преступлений на основе открытых данных, — ред.). Собираем показания очевидцев и жертв. Все эти факты документируются, верифицируются, архивируются.

Мы были в Чернигове. Через 20 минут после того, как туда заехали, взорвали мост. Мы документировали все повреждения. Были в Харьковской области, Херсонской, Сумской областях. В Ирпене, Буче, Гостомеле почти сразу после освобождения — 2-3 апреля; в Бородянке.

Доказательствами являются фото и видео. Но они должны быть сделаны в соответствии с международными стандартами. В нашей работе самое важное — чтобы эмоции не возобладали. Быть беспристрастным к этим процессам, постараться ничего не упустить, чтобы все эти материалы в будущем можно было использовать в судах.

О сотрудничестве украинских следователей с международными прокурорами и жандармами

Следствие сейчас ведет Офис прокурора Международного уголовного суда, национальные правоохранительные органы и через механизм универсальной юрисдикции начали уголовные производства 10 европейских стран. 30 марта начала работу Комиссия ООН по правам человека, которая также собирает доказательства нарушения норм международного гуманитарного права на территории Украины.

Международный уголовный суд может обратиться ко всем конфликтующим сторонам, чтобы ему предоставили те или иные материалы. Есть возможность, чтобы все люди, собирающие доказательства, коммуницировали между собой.

Если убийства носили массовый характер, нужно устанавливать мотивы. Тогда можно говорить о преступлениях против человечности.

Предварительно убийства в Буче можно квалифицировать как преступления против человечности. Другое дело, что в нашем национальном законодательстве отсутствует такая норма как преступление против человечности. Это преступление есть в Римском статуте и в законодательствах стран-членов Римского статута.

Сколько ждать решения международных судов

Это точно не быстрый процесс, он на несколько лет. Нужно набраться терпения и не пытаться показать обществу скорые победы. Из-за спешки мы можем потерять много фактов — и это может стать проблемой, когда мы будем представлять все суду.

Это тяжкие преступления, у них нет срока давности. Если мы хотим, чтобы все виновные предстали перед судом, нам нужно выполнять свою работу. За нас ее никто не сделает.

Кристина КОЦИРА