Николай Мартыненко: “Сегодня мы не имеем картины относительно поставок газа в следующем году”

— Украина и Россия ведут переговоры о подписании долгосрочного контракта на поставку газа. Какие принципы будут заложены в нем?

— Сегодня мы не имеем картины относительно поставок газа в следующем году. Здесь есть два аспекта. Во-первых, при расчете стоимости, хотим мы этого или нет, придется учитывать среднеевропейские цены. Во-вторых, неизвестна формула ценообразования на среднеазиатский газ (на который мы ориентируемся) для России. Украина, к сожалению, утратила возможность работы со странами Средней Азии. Поэтому сегодня нам следовало бы провести с ними переговоры.

— О чем? Имеете в виду прямые поставки газа?

— Было бы очень хорошо, если бы Украина имела прямые поставки. И они у нас были, но мы их потеряли.

— Возможно ли наладить поставки газа из Средней Азии, если весь транзит голубого топлива идет через Россию?

— Нужно начинать переговоры. Но простых рецептов здесь нет.

— Украина согласилась оставить “РосУкрЭнерго” в схеме поставок газа до 2009 года. Была ли в этом необходимость?

— У правительства действительно не было другого выхода, тем более что на этом жестко настаивал “Газпром”. В будущем же, особенно если мы придем к европейским ценам, я не вижу места ни одному посреднику в схеме поставок газа в Украину.

— А как вы оцениваете квоту на поставку 7,5 кубометра, которую отвели “дочке” “Газпрома”? Это приемлемый объем?

— Я за то, чтобы в следующем году этой квоты вовсе не было. Сейчас наш комитет работает над очень сложным и концептуальным законо-проектом об основах функционирования рынка природного газа в Украине. Чтобы вопрос о продаже газа на территории Украины решался не путем давления или непонятных договоренностей, а согласно цивилизованным мировым стандартам.

— А что Украина может предложить взамен квоты на поставку газа?

— Если мы будем покупать газ по европейским ценам, то только деньги. Это должен быть бизнес. Мы должны максимально ограничить политическое влияние газовых вопросов на ситуацию в стране.

— Какой в этом случае может быть цена на газ для Украины?

— “Газпром” ведет ценообразование с привязкой к цене нефтепродуктов. В последнее время на мировых рынках она стремительно возрастает. Поэтому перспектива относительно стоимости газа не радует. На сегодняшний день в Европе она уже перешла далеко за 300 долларов за тысячу кубометров.

— Считаете, украинская экономика сможет выдержать такую цену уже в следующем году?

— Это будет болезненно, но такой путь уже давно прошли наши соседи. Это цена за избавление страны от политического давления. Ценовой удар можно и нужно смягчить, но это целый комплекс шагов на уровне как государства, так и бизнеса: и эффективная программа по энергосбережению, и наращивание собственной добычи газа, и альтернативные источники энергии… Времени у нас очень мало, но, к сожалению, я не вижу здесь реальных шагов исполнительной власти.

— Нужно ли Украине пересматривать ставку на транзит газа по своей территории?

— Однозначно, вместе с вопросами цены на газ. Я не согласен, что нужно заявлять громкие цифры в 9-10 долларов за тысячу кубометров на 100 километров. При такой позиции мы получим еще несколько вариантов газопроводов в обход Украины. Мы анализировали европейские тарифы, и по состоянию на февраль оптимальная цена составила 2,7-3,2 доллара за тысячу кубометров на 100 километров.

— Какой смысл в лицензировании продажи газа собственной добычи, которое хочет ввести Нацкомиссия регулирования электроэнергетики?

— Слушание по этому правительственному законопроекту в комитете запланировано на май. У нас есть опасения, чтобы за лицензированием продажи газа не стоял вопрос цены газа. Мы будем очень осторожно подходить к этому вопросу.

— А как без этого можно решить вопрос, скажем, той же “Укрнафты”? Как известно, эта компания выступает против тарифов на добываемое топливо, которые устанавливает государство.

— Я не понимаю политики, которую ведет государство в отношении добывающих компаний. По сути, Украина делает перекрестное субсидирование российских и среднеазиатских производителей. С одной стороны, платим большие деньги за импортный газ, которые идут на развитие зарубежных компаний и иностранных экономик. С другой — уменьшаем цену на газ собственного производства настолько, что у предприятий не хватает средств даже на поддержание объемов добычи. Второй год подряд в Украине уменьшается добыча собственных энергоносителей на фоне увеличения импортных. В прошлом году инвестиции в отрасль составили немногим более 200 миллионов гривен. А чтобы объемы добычи росли, по оценкам специалистов, необходимо ежегодно вкладывать минимум полмиллиарда долларов. Поэтому правительство должно создавать прозрачные и привлекательные условия для привлечения инвесторов — в этом выход.

— Как вы оцениваете порядок выдачи лицензий на добычу полезных ископаемых, утвержденный недавно правительством?

— Он, мягко говоря, далеко не идеальный. Я боюсь, что он вернет нас в 2003 год, когда конечное право на выдачу лицензий принадлежало не Минприроды, а Кабинету Министров. Тогда в год было выдано менее 10 лицензий, то есть о серьезных объемах добычи говорить не приходилось. Поэтому наш комитет сейчас анализирует этот порядок и будет вносить в него свои предложения. Условия выдачи лицензий должны быть прозрачными, конкурентными и учитывать экологические требования, о чем часто забывают.

— Зачем же Кабмин “подминает” под себя выдачу лицензий?

— В этом есть определенная логика — борьба с коррупцией, которая процветала в этой отрасли. Но важно, чтобы мы этой логикой не “передавили” бизнес как таковой, не отпугнули инвесторов.

— Каким будет формат участия Украины в Международном центре по обогащению урана в Ангарске (Россия)?

— Участие в этом проекте важно для нас, потому что Украина не может самостоятельно обогащать уран. Сейчас наша страна рассчитывает не менее чем на 10% в этом проекте, как и Казахстан. То есть наш вклад может составить 200 миллионов долларов.

— Считаете ли вы целесообразным подписание договора с американской компанией Westinghouse о поставке топливных сборок уже сейчас, до того как они прошли квалификацию в Украине?

— Топливо невозможно купить сегодня на сегодня, необходима серьезная подготовительная работа на протяжении нескольких лет. Главное же — ни в одной сфере не должно быть монополиста. Договор с Westinghouse — шаг к диверсификации поставок топлива. В том числе теперь нам будет легче вести переговоры с российской компанией “ТВЭЛ” (нынешним монопольным поставщиком топливных сборок в Украину). Естественно, что она не хочет расставаться со своим монопольным положением. Отсюда — информационная атака на конкурентов после подписания договора. Хотя “ТВЭЛ” останется основным поставщиком.

— Но американское топливо дороже.

— Если вы проанализируете динамику роста цены на российское топливо, то поймете, что в определенное время она бы зашкалила, если бы у нас не было выбора. В ситуации, когда мы имеем альтернативного поставщика, цена будет адекватной в обоих случаях.

— Удастся ли Украине наладить фабрикацию собственного ядерного топлива до 2011 года?

— Будем на это надеяться. Но без собственной фабрикации Украине нельзя.

— Сколько будет стоить Украине фабрикация?

— Здесь называются суммы в 10-20 миллиардов гривен. Большая часть из них пойдет на добычу уранового сырья. Также Украина может наладить производство циркониевого проката, гексафторида урана. Тем более, если эта продукция будет излишней, мы сможем легко найти рынок для ее сбыта.

— Президент приостановил приватизацию энергогенерирующих компаний. По-вашему, это было правильное решение?

— Я поддерживаю приватизацию этих предприятий, но другим способом.

— Правительство хочет продать пакеты акций 60% плюс одна акция. Но не лучше ли было бы провести аудит, нанять лучших менеджеров и начать размещение пакетов размером 5-10% акций на мировых рынках?

Если мы таким образом “приценимся”, то сможем продать контрольные пакеты по максимальной цене.

— Как изменится схема экспорта электроэнергии после принятия предложенных вами поправок в закон об электроэнергетике?

— Они уже готовы к рассмотрению. Этот законопроект предполагает, во-первых, доступ к сетям экспорта электроэнергии на основе аукционов. Во-вторых, экспорт будет производиться по ценам не дешевле, чем цена на оптовом рынке.

И в-третьих, мы разрушаем монополию (компании “Укринтерэнерго”), что приведет к позитивному экономическому эффекту.

— Сейчас парламентский комитет по ТЭК рассматривает законопроект о так называемых зеленых тарифах на электроэнергию. В чем его смысл?

— Мы должны учитывать, что себестоимость “зеленой” (из альтернативных источников) электроэнергии выше. Но и ее стоимость должна быть соответствующей. На последнем заседании комитета мы достигли согласия по этому вопросу, в том числе и с НКРЭ. Остались некоторые шероховатости относительно механизма ценообразования, но, думаю, мы их снимем на протяжении ближайших недель.

Максим АСАУЛЯК