Александр Вилкул: “Мы не ожидаем падения цен на железорудное сырье”

Критичный год

— Мировой металлургический коллапс, который предсказывали самые серьезные аналитики, в 2005 г. так и не случился (хотя перепроизводство стали имело место быть), не было катастрофического обвала и на украинском “железном” рынке. Тем не менее многие называют минувший год критическим для отечественного горно-металлургического комплекса. Почему?

— 2005 год стал для отечественной металлургии одним из самых проблемных за последние 15 лет. Именно в 2005 году впервые за несколько лет в горно-металлургическом комплексе (ГМК) наблюдалось падение производства, не говоря уже о финансовой выручке. Если проанализировать финансовые показатели наших двух предприятий, то можно заметить, что основной рост наблюдался в первом полугодии 2005 года. Во втором — финрезультат уже резко снижался, несмотря на стабильный рост производства обоих ГОКов (тем не менее тот же СевГОК в 2005 году заработал почти в 2,5 раза больше, чем в 2004-м.) Но вы не забывайте, что горнорудное производство — это лишь звено в большой технологической цепи, которую замыкают металлургические предприятия. И уменьшение объемов их производства, снижениецен на их продукцию, ухудшение конъюнктуры мирового рынка стали непосредственно влияют и на наше ценообразование, и на наш финансовый результат.

На мой взгляд, причин падения темпов роста и прибыльности отечественного ГМК две — внешняя и внутренняя. И если внешняя причина была обусловлена объективными факторами (например, рост производства металлопродукции в Китае, глобальное перепроизводство стали), то внутренняя носила весьма субъективный характер и обуславливалась в первую очередь политическими факторами, а также банальным неумением управлять отраслью.

В прошлом году многие предприятия не выполнили свои инвестиционные программы только из-за политических рисков. Вспомните хотя бы реприватизационные списки: какой владелец будет вкладывать свои деньги в то, что могут забрать под видом борьбы с “преступной” властью?! А что говорить об отсутствии единой стратегии развития самой сильной в Украине отрасли — себестоимость производства металлургической продукции в целом возросла в 1,5 раза. И связано это в первую очередь с усилением налогового бремени и с повышением цен на услуги госмонополий. Например, для наших предприятий железнодорожные тарифы в прошлом году были увеличены в 1,5 раза, рентные платежи (за пользование недрами, за геологическую разведку и загрязнение окружающей среды) — в 2 раза.

— Но вы ведь в прошлом году входили в так называемый координационный совет по металлургии при Кабмине и регулярно ездили на встречи к премьер-министру Юлии Тимошенко. Вы ей об этом рассказывали?

— Да, существовала так называемая антикризисная рабочая группа, но мы туда ездили не так регулярно, как вы говорите, — было всего два заседания. На этом все антикризисные мероприятия и завершились.

— А что конкретно вы предлагали от имени горняков?

— Мы предлагали, например, ввести мораторий на повышение стоимости услуг естественных монополий, в частности на рост железнодорожных тарифов, цен на электроэнергию и т.д.

— На какой период?

— Пока украинский ГМК не выйдет из кризиса. Но мы так ничего и не добились в стенах Кабмина.

— Рассказывали другие участники этих заседаний, что позиция премьер-министра была следующей: просьбы металлургов — это просто пиар, цель которого — выбить у правительства как можно больше льгот...

— Может быть, кто-то так и думал. Кто-то не верил в то, что некоторые меткомбинаты останавливают домны по причине нерентабельности производства стали. Но домны же на самом деле останавливали! Возможно, было наоборот: на самом деле рабочая группа для определенных фигур была пиаром, возможностью показать, что кому-то небезразлична судьба отечественной металлургии...

— А зачем вы тогда ездили на эти встречи, коль “на выходе” был нулевой результат?

— А вы бы не поехали, если бы вас приглашала премьер-министр Украины?!

Виноватые

— Вы сказали, что в государстве не было четкой программы и видения развития отрасли. Какие именно ошибки допустила новая власть по отношению к ГМК?

— Как я уже говорил, это ошибки в монетарной политике и значительный рост цен на услуги госмонополий. Ведь, в любом случае, экспортируем мы или импортируем продукцию на внутренний рынок, стоимость ее привязана к доллару.

— Но ведь у вас только 10-15% продукции реализуются на внешнем рынке. Остальная руда поставляется внутреннему потребителю за гривни, да и рентные платежи, зарплаты, тарифы госмонополий уплачиваются тоже гривнями...

— Да, но не забывайте, что ГМК Украины экспортно-ориентирован, и львиная доля всего металлопроката экспортируется за доллары. Поэтому наши цены привязаны к доллару. Снижение на 6% курса доллара в начале прошлого года уменьшило наши гривневые поступления.

Возьмем, например, железнодорожные тарифы. Мало того, что их повысили в 2005 году на 50%, так им еще придали откровенно дискриминационный характер по отношению к отечественным производителям: стоимость транспортировки руды по территории Украины для российских металлургов осталась прежней. В итоге, на рынках Центральной и Восточной Европы наша продукция стала менее конкурентоспособной, чем российская. В том же 2005 году на 33% подорожала электроэнергия, более чем на 20% — газ, хотя Россия тогда поставляла газ Украине по старой цене. Все это привело к уменьшению рентабельности предприятий ГМК, в том числе Центрального и Северного ГОКов.

— Некоторые эксперты полагают, что такие действия правительства и госорганов были направлены на крупные промышленные компании и их владельцев, чтобы сделать их более управляемыми...

— Нет, я так не думаю. Скорее всего, причины более прозаичные: все это делалось от незнания ситуации; решения принимались хаотично, абсолютно непродуманно; никто вообще ни в одном министерстве не считал, сколько конкретно теряют государство и металлургия от повышения тех же тарифов госмонополий. Поверьте, я знаю, что говорю, не раз бывал в Кабмине и министерствах. Так вот: складывалось впечатление, что там никто толком ничего не считал! Похоже, что просто было принято решение использовать ГМК как “дойную корову” для наполнения госбюджета, причем разового наполнения. Видимо, среди властной команды не оказалось тех, кто смог бы стратегически посмотреть на развитие экономики, проанализировать перспективы ее развития на ближайшие годы. Если бы это было сделано, в 2005 году кардинально не увеличились бы объемы импорта, темпы роста которого впервые за многие годы превысили темпы роста экспорта. Впервые за несколько лет мы имеем отрицательное сальдо торгового баланса! И это при мощнейших металлургической, химической, машиностроительной отраслях!

— Но ведь существует Минпромполитики, которое, в принципе, может влиять на политику Кабмина относительно ГМК...

— Вот именно, что в принципе. Тарифы-то определяют Минтранс, НКРЭ и т.д.

— Каков ваш прогноз для отечественного ГМК на 2006 год?

— Я думаю, что повышение цен на газ до прогнозируемых сейчас $130-150 за 1 тыс.куб.м приведет к минимальной рентабельности в ГМК. Мы хоть газ в больших объемах и не используем, но, во-первых, зависим от стабильности работы остальных предприятий ГМК, а во-вторых, потребляем тот же металлопрокат и продукцию машиностроения, которые, естественно, подорожают вследствие повышения стоимости голубого топлива.

— После каждого повышения цен, будь то железнодорожные тарифы, газ, электроэнергия, налоги, металлурги бьют в набат и говорят, что вот-вот рентабельность станет отрицательной. Прошел год, два, а металлургия как работала, так и работает, а ее хозяева с каждым годом становятся все богаче...

— В этот раз, поверьте, это не пустые разговоры. В Украине снизились темпы производства стали? Да! Домны летом останавливали? Да!

— Многие домны были остановлены на так называемый плановый ремонт, некоторые — из-за снижения цен на мировых рынках и ухудшения конъюнктуры мирового рынка стали...

— Но я же не говорю, что только государство виновато. Да, с одной стороны, металл начал дешеветь, ухудшилась конъюнктура мирового рынка стали, но, с другой стороны, повышались тарифы госмонополий, налоги, росли политические риски...

Персональные претензии

— В прошлом году к СевГОКу и ЦГОКу госструктуры были чересчур внимательны: я имею в виду и постоянные попытки ФГИУ оспорить ваши допэмиссии, и попытки пересмотреть итоги приватизации всего бывшего “Укррудпрома”, и попытки уголовного преследования ваших сотрудников...

— Уверен, что в прошлом году против наших компаний была развязана война — нас проверили абсолютно все гос-органы: налоговая милиция, налоговая инспекция, таможня, СБУ, Нацбанк, Госнадзорохрантруда, экологические инспекции, Счетная палата Украины и т.д.; были открыты уголовные дела (сейчас они, кстати, закрыты). Я думаю, что все эти события имели не экономический смысл и подтекст, а политический, поствыборный.

— Говорят, что сразу же после президентских выборов вы начали платить налоги в полном объеме и даже выплатили, абсолютно публично, дивиденды компании “СКМ” в размере 700 млн грн...

— Эти факты нужно расставить в правильном порядке. Мы начали платить налоги еще в 2004 году, сразу после приватизации. Политика согласована с собственником — компанией “СКМ”. Это попытка работать цивилизованно, хотелось бы, чтобы это было в обществе понято и оценено. И выборы на это никак не повлияли. Могу сказать, что такая политика в 2005 году сделала невозможными попытки проверяющих органов предъявить нам серьезные претензии. Помните, Юрий Ехануров, когда еще был губернатором Днепропетровщины, вызывал к себе руководителей крупнейших предприятий области и по-хорошему просил уплачивать налоги? Так вот, нас к нему не вызывали, а ставили в пример другим.

— А как реагировал ваш собственник на то, что СевГОК и ЦГОК постоянно фигурировали в так называемых реприватизационных списках?

— Собственник, несмотря ни на что, все-таки инвестировал в предприятие. Причем мы были одними из немногих горнорудных предприятий, в которые в прошлом году шли ощутимые инвестиции.

Особенности бизнеса

— Проводят ли ваши ГОКи по отношению к метпредприятиям компании “СКМ” протекционистскую ценовую политику?

— Нет. У нас ко всем предприятиям рыночный подход. Было решено, что каждое предприятие должно развиваться самостоятельно, планировать свой бюджет, расходы и поступления. Тогда менеджмент будет заинтересован в работе своего предприятия, в его прибыльности.

Все поставки железорудного сырья (ЖРС) происходят по прямым договорам купли-продажи между ГОКами и меткомбинатами, ежеквартально пересматриваем цены в зависимости от ситуации на рынке, и предприятиям, входящим в группу “СКМ”, продаем свою продукцию по той же цене, что и другим участникам рынка.

— Как пересматривается цена по контрактам?

— Если цены на металлопрокат изменяются на внешних рынках, мы встречаемся с директорами предприятий и договариваемся о цене. Никаких коэффициентов между ценами на руду и на металлопрокат не существует, хотя в ряде случаев это могло бы быть разумным.

— Каков ваш прогноз относительно изменения цен на ЖРС на внутреннем и внешних рынках в 2006 году?

— Думаю, что в 2006 году цены будут стабильными. Снижаться они точно не будут. Просто уже некуда, издержки производства не позволят. Рост будет зависеть от успехов металлургов на внешних рынках, от ценовой конъюнктуры на металлопродукцию, но пока все аналитики прогнозируют более или менее стабильные цены на сталь. Что касается мировых цен на ЖРС, то в данный момент ведутся переговоры между крупнейшими мировыми железорудными компаниями (компании CVRD , ВНР и Rio Tinto ) с китайскими, японскими и европейскими металлургами. На них приходится более 80% всех поставок ЖРС в мире. Только после этого мы можем сказать о динамике цен 2006 года на внешнем рынке.

Так как мы не ожидаем снижения цен на мировом рынке ЖРС, наша стратегия на 2006 год — наращивание экспорта в основном на рынки Центральной и Восточной Европы. Думаю, что в этом году доля экспорта в совокупных продажах СевГОКа и ЦГОКа возрастет с сегодняшних 10-15% до 20-30%.

Подготовила Инна БЫКОВЕЦ