Сохранить своих

Не верьте глазам своим: алюминиевого холдинга Виктора Вексельберга больше не существует. С марта он вместе с “Русалом” Олега Дерипаски и GLENCORE входит в объединенную компанию “Российский алюминий”. А люди, которые сидят в этом здании, работают либо на новый конгломерат, либо на группу компаний Вексельберга “Ренова”.

Через несколько месяцев здание СУАЛа полностью отойдет “Ренове”. Зачем Вексельбергу раздувать метраж и штат своей фирмы за счет “лишних” суаловцев?

Кто куда пошол

В центральном аппарате СУАЛа работало примерно 450 человек. Отбор, кому из них куда, происходил по следующему сценарию. Право первого предложения было у “Русала”: он определял менеджеров СУАЛа, которые ему интересны, и делал им оферту. Как более крупная (примерно втрое) компания “Русал” приглашал многих менеджеров СУАЛа на вторые роли. Топ-менеджерами в объединенной корпорации стали только два человека из СУАЛа: Артем Волынец (готовит IPO) и Владимир Кремер (курирует проект “Коми Алюминий”). Это единственные две компетенции, по которым СУАЛ оказался более продвинутым, чем “Русал”.

Тем суаловцам, которым “Русал” не предложил ничего достойного, делала предложения группа “Ренова”. “Всех достойных высших и средних менеджеров мы постарались сохранить себе”, — рассказывает директор Института корпоративного развития группы “Ренова” Олег Алексеев.

Остальные сотрудники СУАЛа — уже по остаточному принципу — сами ищут себе место на рынке. Несколько менеджеров получили предложения от АФК “Система”. Игорю Солодовникову из отдела корпоративных финансов предложили пост финдиректора одной из компаний на Урале. Многие еще не определились.

Торопиться некуда: по условиям сделки с “Русалом” большинство суаловцев получили денежные компенсации в размере годового оклада. “С осени прошлого года мы все работали в очень напряженном темпе, — рассказывает бывший начальник одного из департаментов СУАЛа. — Поэтому, получив компенсацию, я решил несколько месяцев не работать, отдохнуть с женой и ребенком. Не спеша рассматриваю предложения по дальнейшему трудоустройству”.

В итоге из центрального аппарата СУАЛа около 150 человек перешли в “Русал” (на постоянной основе или временной — передать дела до конца года), 150 — согласились перейти в “Ренову”, оставшиеся 150 нашли или продолжают искать работу на рынке. Такие данные приводит Олег Алексеев. “Это практически идеальная пропорция”, — уверяет он. По Алексееву, в любой организации примерно так и есть: только треть сотрудников лояльна и квалифицированна. Еще треть сомневается в своей лояльности. А оставшаяся треть — это технические исполнители, которым можно без проблем найти замену на рынке.

С вексельбергом по жизни

Кто те суаловцы, которых предстоит “переварить” “Ренове”? В основном это ближайшие соратники Виктора Вексельберга и лояльные им команды. Центральный аппарат СУАЛа состоял, по сути, из 10-15 функциональных блоков: производство, финансы, транспорт, HR и т. д., отмечает старший партнер хедхантинговой компании Rosexpert Анна Кофф. Некоторые так и уходили целыми командами. Однокурсника и младшего партнера Вексельберга Евгения Ольховика переманивать в “Русал” было практически бессмысленно. Ольховик, до того отвечавший за российский бизнес СУАЛа, расширил свои компетенции: он стал зампредом правления “Реновы”. С Ольховиком пошли и другие вице-президенты СУАЛа: Василий Киселев (энергетика, GR), Борис Чертков (транспорт), Аркадий Очев (планирование) и их команды. Сферы их работы пока четко не определены.

Владимир Скорняков, который вместе с Вексельбергом создавал СУАЛ, возглавил компанию “Алюминиевые продукты”, в которую собраны побочные производства СУАЛа (производство авиадеталей, проката, посуды), не вошедшие в объединенную компанию. Еще один близкий друг и соратник Вексельберга — финдиректор СУАЛа Иосиф Бакалейник стал финансовым директором всей “Реновы”. С собой в “Ренову” он привел еще двух вице-президентов, и это не считая менеджеров среднего звена. Что именно они будут делать? “У “Реновы” очень много бизнесов и новых проектов. Ими надо заниматься”, — расплывчато объясняет один из менеджеров Бакалейника.

“Понятно, что при слиянии двух компаний управленческий штат не может быть удвоен. То, что делает “Ренова”, похоже на схему hire into the wind. Ее суть — в том, что в условиях жесткой конкуренции на рынке труда компания нанимает персонал как бы впрок, в расчете на будущие проекты”, — полагает директор по персоналу Alcoa Russia Руслан Ильясов.

Плата за лояльность

“Зная, что менеджеры в ближайшем будущем понадобятся, можно какое-то время держать их без проекта, нести эти затраты”, — считает Ильясов. Велики ли издержки? “Скорняков, Ольховик, Бакалейник — это люди очень высокооплачиваемые. Их контракты определяют не кадровики, а лично Виктор Феликсович”, — объясняет Алексеев. Но если все компенсации высвобождаемым сотрудникам СУАЛа составили, по оценкам рекрутеров, 15 млн . долларогв , то в данном случае — чтобы пристроить 150 суаловцев в “Ренове”, пока для них не найдутся проекты, — речь идет примерно о втрое меньшей сумме расходов, если считать, что условный простой квалифицированных кадров продлится еще около года. Не так уж много для компании, управляющей активами на 14 млрд. долларов.

“Ренова” предложила суаловцам зарплаты не меньше, чем у них были в СУАЛе. “Но и не намного больше. Ведь не все определяется деньгами. Многим людям важнее сложившиеся человеческие связи, стиль управления, — говорит Алексеев из “Реновы”. — А здесь обратная пропорция: больше денег — меньше лояльности, больше лояльности — меньше денег”. На рынке сложился стереотип, что, например, в “Русале” все очень формализовано и почти армейская дисциплина. В “Ренове” стиль управления более мягкий и демократичный: здесь не принято в жестких выражениях отчитывать подчиненных, а с начальством можно дискутировать.

Вице-президент “СУАЛ-Холдинга” Василий Киселев признается, что главным вопросом в выборе между “Русалом” и “Реновой” был вопрос не денег, а функций и сбалансированной управленческой команды.

“Я шире, чем то, что мне предлагали в “Русале”, — объясняет топ-менеджер. — В СУАЛе я занимался энергоснабжением, связями с госорганами и местными сообществами. В “Русале” мой функционал рассредоточен по трем разным департаментам”. Поэтому Киселев со своей командой решил перейти в “Ренову” — вслед за Ольховиком. Киселев уверен, что найдет себе применение: “В “Ренове” есть масса предприятий, которые потребляют электроэнергию и строят отношения с властями”. И другие суаловцы комментируют свой уход в “Ренову” подобным образом: мол, перешел вместе с начальником/коллегой; чем конкретно буду заниматься — там видно будет.

Прошлый опыт

Подобный исход менеджеров в “Ренову” уже проходил в 2003 г. — при создании компании ТНК-ВР. Три управленческие команды нефтяных компаний ТНК, “Сиданко” и ВР фактически сливались в одну, и часть работников высвобождалась. Нескольким десяткам менеджеров ТНК, которых в компанию привел Виктор Вексельберг, пришлось уйти. Многих из них и приютила “Ренова”. Первый вице-президент ТНК, руководитель блока экономики и финансов Иосиф Бакалейник тогда получил аналогичную должность в СУАЛе. Именно он наладил финансовый менеджмент и ввел международную отчетность сначала в ТНК, потом в СУАЛе, сделав эти компании прозрачными и более привлекательными для инвесторов. Михаил Слободин, тогда вице-президент ТНК по энергетике, возглавил новое направление бизнеса “Реновы” — энергетическое. Он стал гендиректором “Комплексных энергетических систем” (КЭС). В середине 1990-х Слободин работал в СУАЛе, но затем уходил от Вексельберга на Нижнетагильский меткомбинат. Но второй раз Слободину уйти не дали, его удалось заинтересовать амбициозной задачей. “Ренова” может быть довольна своим менеджером. За три года развития бизнеса и скупки активов Слободин превратил КЭС в мощный самостоятельный холдинг, стоимость которого, по экспертным оценкам, превышает 1,5 млрд. долларов.

Вице-президент ТНК Игорь Дибцев, отвечавший за геологию и добычу, перешел на работу в “Ренову”. Сейчас Дибцев отвечает за развитие химического бизнеса — в компании “Ренова Оргсинтез” он является младшим партнером. Еще несколько топ-менеджеров ТНК тогда перешли на работу непосредственно в “Ренову”. Юрист ТНК, отвечавший за слияния и поглощения, Владимир Кузнецов занялся тем же самым в “Ренове” — он стал инвестиционным директором группы. Алексей Москов из экономического блока ТНК сделался исполнительным директором “Реновы”, именно он курировал недавние приобретения пакетов акций нескольких промышленных компаний в Швейцарии — Oerlikon, Sulzer и других. Еще один сотрудник экономического блока ТНК, Игорь Ахмеров, поработал финансовым директором “Реновы”, а сейчас стал младшим партнером “Реновы” в компании Avelar Energy, которая производит солнечную и ветряную электроэнергию в Европе.

Уневерсальные солдаты

Вокруг Вексельберга сформировалась целая армия мастеров на все руки — финансистов, инвестиционщиков, юристов, которые переходят от одного бизнеса к другому. И им по большому счету все равно чем заниматься. Типичный пример: директор департамента корпоративного управления СУАЛа Денис Рудак этой весной перешел на пост первого вице-президента “КЭС-Холдинга”. Здесь он тоже будет отстраивать управление, готовить компанию к IPO. До середины 2003 г. Рудак был директором по корпоративному управлению ТНК. “Разницы большой нет. Это все равно что водителю, который умеет водить “Жигули”, пересесть на “Волгу””, — объясняет Денис Рудак свои переходы. Вместе с ним, естественно, переходила часть подчиненных.

Те же Бакалейник, Слободин, Дибцев, Ахмеров тоже универсальные солдаты. Переходы сотрудников в рамках “Реновы” вообще широко практикуются. В группе действует программа Top-200, в которой участвует высший управленческий персонал. Это своеобразная внутренняя номенклатура группы — люди, которые заявили о своей лояльности и желании развиваться внутри “Реновы”. Вакансии в управляющей компании и предприятиях группы предлагаются в первую очередь им — прежде чем начинается поиск специалистов на рынке. “Мы тасуем менеджеров внутри группы, устраиваем совещания, например, всех финансовых или PR-директоров внутри группы, чтобы знали друг друга, делились опытом, видели горизонты своего развития в рамках не одной компании, а группы в целом”, — рассказывает Алексеев.

Некоторые люди из СУАЛа попали в другие бизнесы “Реновы” — медийный, строительный и другие. Но все-таки подавляющее большинство устроилось в компании общего профиля — “Ренова Менеджмент”, “Ренова Сервис”. Возможно, бывшие суаловцы, как и бывшие “танкисты” (выходцы из ТНК), со временем обзаведутся собственными проектами в “Ренове”. Но пока, похоже, родной холдинг просто приютил их на будущее. Штат управляющей компании в результате раздуется в полтора раза: к 300 сотрудникам “Реновы” добавятся 150 экс-суаловцев. И к одному зданию “Реновы” на улице Щипок (бывший офис ТНК) добавится второе — нынешний офис СУАЛа на Ордынке. Обитателям офисов увеличение метража в радость. “Люди перераспределятся между зданиями, рассядемся свободнее, а то сейчас сидим тесно”, — судачат в “Ренове”.

Смены парадигм

Зачем разводить такую бюрократию? “Мы не сажаем свадебных генералов, — отрезает Алексеев. — Все эти люди нужны для бизнеса”. Просто суть бизнеса “Реновы” меняется. Раньше это была финансово-инвестиционная компания: когда “Ренова” покупала доли в алюминиевых заводах, нефтяной компании, она как бы выделяла из себя менеджеров, которые занимались оперативным управлением этим бизнесом. Сейчас, как и другие российские частные холдинги, “Ренова” отходит от оперативного управления, не делегирует своих менеджеров на предприятия, а управляет стратегически — на уровне советов директоров. Из-за этого выросла роль управляющей компании “Ренова”. В сфере ее интересов — более 10 отраслей. Число проектов все множится, география деятельности расширяется — до Улан-Батора и ЮАР, и всем этим кому-то надо управлять.

Крупные холдинги, такие как “Базовый элемент”, Альфа-групп или “Интеррос”, тоже расширяют свой аппарат, по возможности стараясь сохранить костяк управляющей команды. “Но, пожалуй, “Ренова” трепетнее всех относится к своим менеджерам: удерживает их, ротирует внутри группы”, — говорит Анна Кофф из Rosexpert. Люди лояльны, набираются опыта, растут. Но, с другой стороны, такая отеческая забота и неформальные отношения внутри группы расслабляют и в перспективе могут повредить эффективности.

Илья ХРЕННИКОВ