Алексей Резников: “Моя мечта, чтобы процесс по “Криворожстали” закончился “мировым соглашением”

Адвокаты компании “Правис: Резников, Власенко и партнеры”, герои обоих дел по выборам Президента Украины, которые рассматривались в Верховном Суде в декабре 2004-го и январе 2005 года, говорят, что не хотят быть “модными политическими адвокатами” и “адвокатами власти”. Именно поэтому, по словам руководящего партнера компании Алексея Резникова, они защищают интересы одного из нынешних совладельцев “Криворожстали” Виктора Пинчука.

Резников считает, что политика не должна вмешиваться в правовые процессы, иначе о декларациях о верховенстве права и стремлении Украины стать правовым государством можно будет вскорости забыть:

— Прежде всего, хочу объяснить, почему мы стали защищать сегодня интересы якобы противника нынешнего Президента. Мы — за Президента Ющенко. Мы за те программы и обещания, которые он давал народу, и за это боролись в Верховном Суде: чтобы появилась надежда на то, что мы, наконец, будем жить в демократическом государстве, у нас будет независимое правосудие и так далее.

Когда мы увидели, что сегодня, может быть, и с благими намерениями, но взят курс на так называемую реприватизацию, она стала похожа на охоту на ведьм. И самое страшное, что нас испугало — то, что, прикрываясь именем Президента, иные представители новой власти стали использовать те же методы, которые были при режиме Кучмы — то же давление на суд.

Скажем, высказывания с высоких трибун о том, что готовится новый конкурс по “Криворожстали”, зазывание инвесторов... Это звучит комично, потому что никто право собственности на этот объект не отменял. Ни один суд еще не признал, что та приватизация была незаконной. Видать, плохи те советники, которые советуют это говорить политикам, а они, не разбираясь в юридических тонкостях, объявляют об этом. А звучит это очень некорректно.

Мы считаем, что сегодня цель новой власти — даже если принято решение провести реверс приватизации “Криворожстали” — сделать это в рамках закона. Важно, чтобы суды, рассматривая эти дела, делали это независимо, а не в угоду политической конъюнктуре.

— Судя по репортажам из зала Печерского районного суда, где слушалось дело о законности приватизации “Криворожстали”, вы категорически не удовлетворены решением и обоснованием…

— То, что произошло в Печерском районном суде под председательствованием судьи Кафидовой — это ужас и издевательство над правосудием. Если не сказать — дискредитация правосудия.

Ужас в том, что она приняла заявление от гражданки Назаровой, которая ранее не была участником процесса. Гражданско-процессуальный кодекс четко говорит, что с повторным заявлением могут обращаться только участники сторон. Но судья заявление Назаровой приняла, в угоду либо какой-то просьбе, либо по своему видению того, что сегодня нужно новому политическому режиму.

Завтра этот пример может пойти по судам: так рушатся устои правового государства. Это опасно. Я не говорю уже о том, что судья лишила права голоса представителей сторон, объяснив нам, что у нас нет права на ходатайство, на заявление и так далее. Тогда был ли смысл нас приглашать? В качестве мебели разве что…

Нам не дали ознакомиться с текстом заявления — мы воспринимали его на слух. Мы были возмущены и расстроены, потому что если так пойдет и дальше, то в юридической профессии будет нечего делать — это будет просто механизм, удар молотка по мнению политика.

А год пролетит очень быстро. И, оглядываясь на конституционную реформу еще неизвестно, какие силы окажутся в большинстве. И так же неизвестно, кто войдет в новое правительство. Я, конечно, желаю нынешнему правительству дальнейших успехов и дальнейшей работы во власти. Но если придет новое правительство, где гарантия, что оно не станет делать так же? А суды так и не станут независимыми. Все забывают, что суды — это третья власть.

Поэтому мы вошли в этот процесс, и не со стороны власти. Если бы было наоборот, то это никого бы не удивило, сказали бы: “А, это модные политические адвокаты, которые защищали сначала кандидата в президенты, а теперь защищают президента”.

Мы подчеркиваем, что наша профессия — это независимое дело. Для того и существует институт адвокатуры, и в Конституции записано, что каждый имеет право на защиту.

— Если говорить о качестве приватизационного законодательства Украины, то зачем было тогда сначала затевать продажу, чтобы потом оспорить ее?

— Говорить о том, что наше приватизационное законодательство несовершенно, конечно, можно. Но, в принципе, я считаю, что оно было одним из наиболее прогрессивных, если сравнивать с аналогичными законами на постсоветстком пространстве. Довольно динамичное и оперативное. Поэтому все, что происходило, происходило именно в рамках этого законодательства, принятого, в том числе и Верховной Радой.

Глупо говорить, что эти законы писались одним человеком — это труд тысяч людей. Не Кучма же писал эти законы. Поэтому нельзя взять все и перечеркнуть, сказав, что все, что было раньше, это было плохо.

Неправильно говорить, что плохое законодательство. В конце концов, хочется спросить у политиков — вы же были депутатами, почему вы не меняли его? Все приватизационные процессы проходили в рамках тех процедур, которые были прописаны на тот момент, и существуют по сей день. И никто не разу не оспаривал саму методику оценки. А теперь мы кричим о том, что кто-то дешево продал. Если не можешь купить, то легко говорить — а я бы дал больше.

— А как быть с фактором вмешательства политики и политиков в бизнес-процессы?

— Безусловно, тот или иной объект мог попасть на продажу при политической воле ограниченного числа лиц. Но извините, это происходило, и будет происходить — посмотрите на результаты “Евровидения”. Говорить сегодня о том, что незаконно то, что делалось в рамках этих законов, неправильно. Суды должны в этом разобраться и поставить точку.

Если будут найдены нарушения тех процедур и тех норм, которые существовали, можно будет говорить о том, что эти нормы были нарушены и пересматривать. Но это дело не одного дня.

Если прийти к тому, что где-то были нарушения тех процедур, которые установлены, то давайте представим, кто их нарушал. Ведь у нас при приватизации, по сути, выступают два субъекта — продавец и покупатель. Продавец в данном случае — государство в лице Фонда Госимущества, а так же других органов. Если процедуры и были нарушены - то продавцом, а не покупателем. Фактически, покупатель пришел и заплатил ту цену, которую у него хотели взять. Он подал те документы, которые у него просили. Что он нарушил?

Чья это вина? Этот вопрос тоже можно рассматривать. Огульно можно обвинять — раз покупатель принадлежит к такому политическому движению, которое нам сегодня неугодно, то он априори “плохой”.

Хорошая была революция. Была и прошла, давайте дальше жить, у нас же общество — единое. Кто старое помянет, тому глаз долой.

— Президент, когда еще не был им, декларировал это…

— Мы, вступив сегодня в этот процесс на стороне собственников “Криворожстали”, хотим приложить все усилия для того, чтобы обеспечить справедливость этих процессов. Даже, если суд установит нарушения и признает покупку незаконной, то тогда, по крайней мере, это будет объективно, не огульно. Мы бы так хотели. Иначе маленький снежный ком, который представляет собой это дело, превратиться в огромную снежную лавину. Этот механизм будет использован, и возможно, в обычных коммерческих разборках различных бизнес-групп, прикрываясь именем государства. Это пугает.

Наши коллеги-юристы говорят: “Как граждане мы понимаем, что если кто-то что-то украл у государства, то это надо вернуть. Но когда мы видим, как это происходит, мы готовы стать на вашу сторону”.

— Можно ли этот вопрос решить цивилизованно?

— Моя мечта – чтобы этот процесс закончился так называемым “мировым соглашением”. Я говорю не только о “Криворожстали”, но и обо всем, что связано с приватизационными процессами. Это известная практика, стороны могут договориться о том, кто больше прав и меньше виноват. То есть, государство, в лице политической власти в данном случае, договорится со всеми собственниками.

Здесь, мне кажется, главным посредником, “третейским судьей” в некотором роде, мог бы оказаться парламент. Который бы принял закон, регулирующий эти вещи. Сегодня уже звучат такие мысли от некоторых депутатов. То есть, если имеют место приватизационные процессы, которые, по мнению неких лиц, сомнительны, то давайте не будем подходить к проблеме возврата таких объектов агрессивно. Государству важно получить экономический эффект от приватизации. Какая разница, в самом деле, кому будет принадлежать этот объект, важно, чтобы этот объект работал и приносил прибыль государству в виде налогов.

По идее, есть вариант создания некоей временной комиссии, которая могла бы быть сформирована из представителей хотя бы трех сторон — Президента, парламента и Кабмина, куда вошли бы и специалисты, и уважаемые люди в обществе, независимые, прогрессивные. Возможно те, кого называют “совестью нации”. Возможно, они смогли бы решать такие споры в многостороннем порядке, выслушивать все стороны.

Мировое соглашение в этом случае — оптимально для всех. Оно примирило бы и общество, и принесло экономический эффект.

— Ваши впечатления от смены деятельности: декабрь и январь — процесс в Верховном Суде, гражданский процесс, сейчас — хозяйственное право...

— Смены впечатлений нет и быть не может — наша компания как раз специализируется на бизнес-адвокатуре — это, конечно, условное название. Был период, когда большинство дел компании были именно налоговые дела, защита интересов предпринимателей и иные хозяйственные дела, консалтинг тех, кто хотел войти со своим бизнесом в Украину, инвестиционные проекты и так далее.

Опыт представления в нехозяйственных спорах тоже неплохой — начиная с того, что когда-то я представлял интересы Виктора Пинзеника с иском к газете “Киевские ведомости” о защите чести и достоинства. Рядом публикаций они обвиняли его в том, что он, будучи вице-премьером, помогал красть деньги у остарбайтеров. Мы доказывали, что это не так.

У нас был неплохой опыт представительства в Верховном Суде по выборам в Верховную Раду — мы боролись против ЦИК, представляли Александра Жира, избрание которого признали недействительным.

Мы в свое время оказывали содействие “Нашей Украине” по делу с выборами мэра Мукачево. Поэтому присутствие наше в Верховном Суде по выборам Президента для нас не было проблемой. Да, мы глубже копнули закон “О выборах президента Украины”, в той части, которая была необходима для защиты интересов нашего доверителя. И все.

А сегодня — это обычные хозяйственные споры...