Послушный список

Участники рынка считают, что в нем не хватает многих данных, которые действительно могут повлиять на финансовое состояние эмитента и на стоимость его ценных бумаг. И что доказать факт использования инсайдерской информации будет практически невозможно.

Положение “Об определении информации, которая относится к инсайдерской” Госкомиссия по ценным бумагам и фондовому рынку пыталась рассмотреть неоднократно, даже хотела вынести его на заседание своего Консультационно-экспертного совета. Но так и не вынесла… И вообще решила не мудрствовать. Перечень инсайдерской информации она составила из списка “особых данных об эмитенте”, установленного Законом “О ценных бумагах и фондовом рынке”. Сюда относятся решения о выпуске ценных бумаг на сумму, превышающую 25% уставного капитала, о выкупе собственных акций, о листинге/делистинге, о смене должностных лиц и собственников более 10% акций и т.д. К слову, почти всю эту информацию эмитенты обнародуют — в публикации повестки собрания акционеров, в проспекте открытой эмиссии, в отчетности и т.д. То есть информация будет считаться инсайдерской только до момента ее официального опубликования.

Эксперты считают, что этот перечень не совсем отвечает мировой практике, где определение инсайда гораздо шире, а ударение в нем делается на конфиденциальной производственной информации. “На Западе к инсайдерской информации относят, к примеру, планируемое увеличение производственных показателей (а также намерение запустить новые технологии или продуктовые линии, плохие прогнозы работы компании, переговоры о слиянии и т.д.),— отмечает аналитик ИК “Синком” Андрей Петрук.

Но даже при таком скудном перечне вряд ли у нас приживется эта западная “фишка”. Можно сказать, что разглашение и использование той информации, которую так или иначе можно отнести к инсайдерской,— это норма. Но вряд ли кто-то додумается судиться из-за этого. А если и додумается, то, по мнению г-на Петрука, на успех ему рассчитывать не стоит: “В условиях нашего корпоративного законодательства будет очень сложно доказать факт использования инсайдерской информации. Возможно, станет больше поводов для судебных разбирательств, но привлечь кого-либо к ответственности, думаю, будет очень сложно”. А директор департамента методологии регулирования рынка ценных бумаг ГКЦБФР Алексей Тарасенко считает, что даже обнаружить факт существенного изменения стоимости ценных бумаг эмитента (последствие инсайда) будет сложно: “С нашим ценообразованием на организаторах торговли проблематично определить, была ли использована информация, на которой кто-то мог заработать. В течение квартала акцию одного эмитента могут продавать как за 50 копеек, так и за 34 грн., но постоянных операций с определенной ценной бумагой практически нет, поэтому по колебаниям котировок однозначно что-либо установить сложно”. Тем не менее, по словам Алексея Тарасенко, “подозрительные” факты комиссия намерена отслеживать. А в случае чего, даже готова инициировать “разбор полетов”.

Евгения ПРОДАЕВА