С чистого листа. Стального…

В советские времена профессия металлурга считалась в высшей степени престижной. "Горячий стаж" позволял претендовать на раннюю пенсию, размер которой в реальном выражении был сопоставим с пенсией нынешних генералов, а заработная плата работников меткомбинатов являлась предметом зависти для многих граждан "единого и могучего". Сегодня наша страна входит в семерку крупнейших мировых производителей стали. Однако этот ресурс отнюдь не вечен. Более того — он как никогда близок к исчерпанию. Поэтому мы решили сделать обзор прошлого, будущего и настоящего украинской металлургии, ее достижений, проблем и способов их решения.

От “совка” до Китая

По объему производства чугуна и стали Советский Союз входил в первую пятерку. Огромное количество производимой металлургами продукции пользовалось высоким спросом со стороны отечественного машиностроения, строительной индустрии, не говоря уже о военно-промышленном комплексе. Несправедливым было бы промолчать и о достижениях многочисленного отряда советских ученых в области теоретической и прикладной металлургии. Как это ни странно, но сразу же после ликвидации СССР украинская металлургия не впала в откровенную депрессию, хотя и существенно снизила объемы производства (в первую очередь это было связано с катастрофическим падением внутреннего спроса). Но открылись новые возможности — Китай, Турция, азиатские и европейские страны с удовольствием покупали украинский металл. Причина была в высоком его качестве и в первую очередь — в низкой себестоимости, формировавшейся за счет сверхдешевых рудных и энергетических ресурсов.

К тому же от галопирующей инфляции единственным вариантом спасения был именно экспорт, позволяющий получать твердую, постоянно возрастающую в цене иностранную валюту. Обогатились на этом многие. Сейчас принято говорить, что первые украинские миллионеры (часть из них стали миллиардерами) заработали первую сверхприбыль на спекуляции нефтью. С точки зрения автора, в числе отечественных нуворишей гораздо больший удельный вес занимают те, кто "работал с металлом".

Прокат в начале 90-х годов прошедшего столетия был поистине дефицитом. Главной задачей было договориться с руководством завода об "отпуске продукции". Смею предположить, небескорыстно для одной из "высоких договаривающихся сторон". Естественно, подобная схема работы сама собой предполагала наличие определенного количества трейдеров, остававшихся недовольными тем, что очередь до них доходит слишком медленно, "комиссионные" руководителю предприятия необходимо платить излишне большие. А порой и тем, что оговоренный металл и вовсе не отгружался, несмотря на выполнение обязательств со стороны трейдера в полном объеме.

Следствием этого было наличие многочисленных интриг, текучки руководителей. Нередкими были факты неожиданной пропажи руководителей металлургических предприятий. Далее, по свидетельствам очевидцев или просто знающих лиц, они появлялись в столицах соседних государств, "отягощенные" солидной недвижимостью и увесистым счетом в банке. Происходили и гораздо более неприятные, прямо скажем, трагические случаи, когда директора предприятий либо умирали при крайне загадочных обстоятельствах, либо были расстреляны из автомата Калашникова (оба случая приходятся на Алчевск).

Рождение цепочки

Естественно, при такой высокой и специфической "экспортной ориентированности" отечественной металлургии заботиться о техническом состоянии предприятий, модернизации, совершенствовании технологического цикла было недосуг. При этом компании, теневым образом контролировавшие металлургические комбинаты и заводы, не сидели сложа руки. Они в первую очередь решили поставить под свой неусыпный контроль предприятия технологической цепочки: горнорудные комбинаты, агломерационные фабрики и коксохимические заводы, а также добычу коксующегося угля. В конце девяностых годов мировой рынок стали столкнулся с очередным кризисом перепроизводства, в силу чего цены на нее начали снижаться. Кроме этого, ряд развитых стран начали при помощи антидемпинговых расследований, квот и заградительных пошлин ограничивать доступ украинского металла на свои рынки.

Отечественные металлургические магнаты столкнулись с кризисом сбыта производимой продукции. На ряде металлургических предприятий начались многомесячные отпуска за свой счет, в которых находилось до 50% персонала. Заработная плата упала до неприлично низких размеров. Очень некстати пришелся и процесс постепенного, но уверенного роста цен на энергоносители и расходные материалы. Метод борьбы с этой проблемой был найден, с международной точки зрения, неоригинальный — трансфертное ценообразование, при котором сырье по всей цепочке (от добычи руды и коксующегося угля до загрузки окатышей и агломерата в доменную печь) передается по сугубо символической цене. Главный финансовый результат получался при реализации готового проката. Схема далеко не идеальная — экономика всех предприятий технологической цепочки попросту уничтожается, бюджет недополучает изрядную долю средств и т. д.

"Металлические бароны" пошли еще дальше, пролоббировав принятие специального закона, предоставлявшего существенные налоговые льготы для предприятий горно-металлургического комплекса. Это нанесло серьезнейший урон государственному бюджету, но позволило "подняться" отрасли. Способствовало улучшению положения металлургов и беспрецедентное по своему размеру субсидирование металлургов со стороны железнодорожников. По подсчетам специалистов, существовавшие до недавнего времени тарифы на грузовые перевозки позволяли металлургам "экономить" в масштабах страны более 1 миллиарда гривен в год. А тут еще и улучшение конъюнктуры цен на международных рынках, начавшееся в 2001 году. Однако всему хорошему (как и плохому) рано или поздно приходит конец — в соответствии со все еще не отмененным законом волн цены на мировых рынках начиная с текущего года явственно демонстрируют тенденцию к снижению. А тут еще и новый министр транспорта занял принципиальную позицию, которая больше не позволяет металлургам не вынимать руку из кармана "Укрзалізниці". Да и от России ничего хорошего ждать не приходится — цены на газ будут неуклонно расти. А вместе с ними — и стоимость электроэнергии. Это послужило причиной вполне обоснованного опасения — снижение объемов производства в металлургии, отягощенное увеличением стоимости производимой продукции, неминуемо приведет к существенному уменьшению показателя роста ВВП.

Технический аспект

Для того чтобы понять, что происходит в металлургии, стоит также кратко остановиться на том, какое место она занимает в экономике Украины. Металлургия и обработка металла дает четверть национального продукта. При этом ее удельный вес в совокупных капитальных вложениях в экономику составил по итогам 2004 года немногим более 4%. Темпы роста капитальных инвестиций в отрасли, которые составили в минувшем году приличные 43%, не внушают безудержного оптимизма. Скорее всего, речь идет о том, насколько недоинвестирована была отрасль во все предыдущие годы, которые описаны выше. Стали говорить о крахе реформ в горно-металлургическом комплексе, о необходимости возврата ему беспрецедентных льгот трехлетней давности, которые как позволили отрасли выйти из кризиса, так и нанесли большой урон официальной экономике, а вместе с ней и государственному бюджету с его социальными программами.

Гораздо сложнее обстоит ситуация с усугубляющимся технологическим отставанием отечественного металлургического комплекса. Изношенность основных фондов в отрасли превышает 60%. Суммы, выделяемые государством, а после приватизации — частными собственниками, были на несколько порядков меньше минимально необходимых. По расчетам Минпромполитики, только за 2003-2004 годы с учетом благоприятной конъюнктуры этого периода в предприятия стоило вложить хотя бы на два миллиарда долларов больше. В передовых странах на реконструкцию производственных мощностей инвестируется около 25-35 долларов на тонну стали. В Украине за прошлый год все собственники металлургических комбинатов вложили 600 миллионов долларов. То есть инвестиции в модернизацию составили не более 15-16 долларов на каждую тонну. А если учесть, что половина этих средств идет на поддержание оборудования в рабочем состоянии, то реальные инвестиции в его обновление и новые технологии составляют никак не более 7-8 долларов на тонну.

Технологическое отставание Украины измеряется десятками лет. Например, Франция начала кардинальное реформирование металлургической отрасли еще с конца 1970-х. На протяжении 10-15 лет вложения французских металлургов ежегодно превышали 2 миллиарда долларов, или около 80 долларов на тонну готовой продукции. Результат очевиден: сегодня французские металлургические комбинаты являются одними из наиболее продвинутых в мире — почти вся сталь плавится конвертерным способом. В Украине же 45% металла выходит из старых мартеновских печей. При этом, с точки зрения качества производимой продукции, кислородно-конвертерный способ — далеко не "последний писк моды". В Японии 95% производимой стали выплавляется электрометаллургами.

Нет жизни без модернизации

Наша сталь уже далеко не самая дешевая в мире. Более того, одной из главных причин падения спроса на продукцию украинского металлургического комплекса стало резкое увеличение производства стали в Китае, где себестоимость в силу низкой оплаты труда ощутимо ниже нашей. По мнению правительственных чиновников, наверстать упущенное позволят инвестиции в размере 25 долларов на тонну стали. Именно столько заложило в своих документах правительство Юлии Тимошенко. Жаль, не указан источник этих средств. Чтобы улучшить ситуацию с обновлением основных фондов, группа народных депутатов подготовила проект закона, предусматривающий возможность списания на амортизацию больших средств. Авторы предлагают разрешить плательщикам налогов, у которых износ основных фондов превышает 50%, ежегодно амортизировать 15% балансовой стоимости основных фондов вместо нынешних 10%.

В любом случае, модернизация металлургических заводов — процесс чрезвычайно затратный. 1,5 млрд. долларов, которые вполне по силам ежегодно вкладывать собственникам предприятий, расходовать нужно очень рационально. Здесь можно говорить о следующих направлениях модернизации производства: техническом и энергетическом. Понятно, что в один момент заменить все мартеновские печи кислородными конвертерами и электросталеплавильными установками не получится.

Нужны некие переходные варианты, адаптированные под украинские реалии. Одним из них может стать использование установок типа "печь-ковш" для доводки и внепечной обработки стали, а также установок непрерывной разливки стали. В этом случае мартеновская печь нужна лишь для получения дешевого металлического расплава, тогда как доводка до нужных свойств осуществляется на современных установках.

Кардинально уменьшить энергетические затраты возможно при внедрении литейно-прокатных модулей. Это автоматизированный процесс, сочетающий непрерывное литье и прокат без дополнительного нагрева, что ведет к отсутствию необходимости расходования дорогих топливных ресурсов. Также этот вариант позволяет существенно расширить сортамент продукции, который еще 15 лет назад считался верхом технологических достижений. В частности, он позволяет выйти на все еще не освоенный украинцами рынок современного автомобильного листа, что открывает огромные возможности сбыта этой продукции в автомобильной промышленности.

Кстати, целесообразно разделять необходимость снижения энерго- и ресурсозатратности производства полуфабрикатов и выход на рынок с новой продукцией. В этой связи на первый план выходит проблема экспортной зависимости украинских металлургов. Сегодня в стране остается не более 20% производимой металлопродукции, тогда как, например, в России гарантированный сбыт колеблется в пределах 50-60%. Как следствие, потери украинских производителей из-за резких конъюнктурных колебаний, подобных нынешним, будут несравненно больше, чем у соседей. При этом наиболее рисковыми группами товаров будут как раз те, спрос на которые на внутреннем рынке отсутствует.

Именно этот фактор сдерживает отечественных металлургов от начала масштабного производства востребованных на внешнем рынке полуфабрикатов. В существующих условиях главным потребителем металлургической продукции мог бы стать строительный сектор, но в силу ряда причин он не спешит становиться таковым (да и зачем: начнут больше строить — того гляди и цены на недвижимость престанут расти. А разве строители в этом заинтересованы?). Есть также определенная надежда и на машиностроителей.

P. S. Несмотря на описанные трудности, наша страна продолжает удерживать достойные позиции на мировом рынке стали. Отечественные ученые не без успеха изыскивают возможности дальнейшей эксплуатации оборудования эпохи индустриализации и послевоенного восстановления. Но без срочного инвестирования в металлургию Украине не обойтись. Если, конечно, мы не хотим, чтобы лет через 10 отечественные строительные фирмы импортировали катанку и арматуру из Китая и Индии.

Вячеслав БУТКО