Как договаривались

Будущим партнерам удалось преодолеть разногласия, и структура сделки остается такой же, как было согласовано месяц назад: в большом “Русале” Виктор Вексельберг и его партнеры получат около 21,5% акций, а Glencore — около 14%.

Хотя участники сделки по объединению “Суала”, “Русала” и активов Glencore планировали заключить ее к началу октября, в минувшее воскресенье Виктор Вексельберг рассказывал телеканалу НТВ, что сделка “очень сложная”, а переговоры — “многоформатные — двусторонние, трехсторонние”. Но стороны почти не выбились из графика: как стало известно, подписание основного соглашения об объединении запланировано на завтра. Об этом рассказали несколько источников, близких к участникам сделки, а в самих объединяющихся компаниях от комментариев вчера отказались.

Протокол о намерении объединить свои алюминиевые и глиноземные активы “Русал”, “Суал” и Glencore подписали в конце августа. Предполагалось, что “Русал” выпустит допэмиссию акций, которая будет оплачиваться акциями “Суала” и алюминиевого и глиноземных заводов Glencore. В результате поглощения “Суала” его владельцы должны получить около 21,5% в большом “Русале”, а Glencore за свои активы получит 14%, рассказывали тогда источники, близкие к компаниям. В начале сентября Вексельберг сообщил о готовящейся сделке президенту Владимиру Путину, отметив, что слияние с “Русалом” для его компании предпочтительнее объединения с иностранцами. Тем не менее согласование окончательных параметров объединения не было простым. Акционеры “Суала” уговаривали Дерипаску прописать в финальном соглашении, что “Русал” в течение трех лет с момента слияния проведет IPO. А затем претензии к сделке возникли у Glencore: после технического аудита заводов “Суала” в швейцарской компании сочли завышенной долю Вексельберга и его партнеров в будущей объединенной компании.

Тем не менее сторонам удалось разрешить все ключевые противоречия и схема слияния не будет сильно отличаться от описанной в августовском протоколе о намерениях, рассказал один из инвестбанкиров, знакомых с деталями переговоров. Такой же информацией располагает еще один банкир, работающий с алюминиевыми компаниями. Дерипаска согласился провести IPO “Русала” и в течение трех лет на бирже может появиться около 10% его акций, говорит один из собеседников. А эпизод с Glencore другой банкир называет переговорным моментом и уверяет, что сокращать долю в “Русале” или доплачивать за нее деньгами владельцам “Суала” не придется.

В результате такого объединения в мире возникнет новый лидер по объемам выпуска первичного алюминия: заводы большого “Русала” в прошлом году выпустили около 3,85 млн т алюминия, тогда как предприятия Alcoa — 3,7 млн т. Такой крупной компании будет легче реализовывать большие инвестпроекты, думает аналитик “Уралсиба” Кирилл Чуйко. А его коллега из “Метрополя” Денис Нуштаев добавляет, что тройное слияние “создаст самую дорогую алюминиевую компанию в мире стоимостью около 30 млрд. долларов (капитализация Alcoa сейчас составляет около 24,3 млрд. долларов).

Она станет и одной из самых прибыльных в отрасли: Нуштаев считает, что рентабельность большого “Русала” по EBITDA составит около 30-33%. Вдобавок благодаря этой сделке “Русал” и “Суал” смогут увеличить сбыт своей продукции по прямым контрактам, а не через биржу и начать отбирать клиентов у тех же Alcoa или Alcan, полагает Нуштаев. Сейчас “Русал” продает по прямым контрактам около 85% своей продукции, но стремится к увеличению этой доли. “Суал” такие цифры не раскрывает.

“Alcoa никогда не стремилась к тому, чтобы быть крупнейшей алюминиевой компанией, она всегда хотела быть лучшей”, — говорит на это директор по корпоративным коммуникациям Alcoa Кевин Ловери. Он считает свою компанию “неоспоримым лидером отрасли” благодаря ее технологиям, заботе об экологии и вовлеченности в более глубокую переработку алюминия.

Юлия ФЕДОРИНОВА