Роберт Шетлер-Джонс: “Наш бизнес должен соответствовать западным стандартам”

В августе 1991 г. англичанин Роберт ШЕТЛЕР-ДЖОНС приехал в Киев навестить друзей и решил заодно попробовать себя в бизнесе. Проба оказалась удачной: сегодня он считается одним из самых богатых предпринимателей на Украине. Во многом этому способствовало знакомство англичанина с украинцем Дмитрием Фирташем — основным владельцем швейцарской трейдерской компании Rosukrenergo, эксклюзивного поставщика среднеазиатского газа на Украину. Осенью 2005 г. западные банки отказались посодействовать Rosukrenergo в проведении IPO, ссылаясь на непрозрачность компании. Украинский магнат это учел и сейчас переводит свои активы в Group DF (в логотипе новой компании — трогательная пометка: The Firtash group of companies). Правда, первым результатом перехода к публичности стали претензии на имущество Фирташа его бывшей жены Марии: в субботнем интервью Financial Times она заявила, что хочет получить половину Group DF. Управляющий директор компании Шетлер-Джонс это комментировать отказывается и в интервью “Ведомостям” пытается объяснить, как компании Фирташа будут вести бизнес теперь.

— Осенью 2005 г. вы привели вашего друга и партнера Дмитрия Фирташа на торжественный обед у английской королевы. Фирташ попал туда как представитель одной из ваших фирм — JKX. На тот момент в ее совет директоров входили лорд Питер Фрейзер, бывший министр торговли в правительстве тори, и виконт Реймонд Эсквит, бывший работник МИД Великобритании. Видимо, знакомство с высокопоставленными британскими чиновниками помогает вам в бизнесе?

— У меня совсем немного знакомых среди британских чиновников и бизнесменов. Но я очень ценю эти отношения и всегда слушаю советы своих друзей. Это действительно помогает мне в бизнесе.

— Почему вы решили строить свой бизнес и карьеру на Украине?

— Я учил русский язык два года в школе, а потом — в университете: с 1987 по 1991 г. нас, студентов, отправляли тогда на шестимесячные стажировки в страну изучаемого языка. Я попал на спецкурс для иностранных студентов в Киевский институт иностранных языков. Потом, после окончания университета, я приехал в Киев навестить друзей. Это был август 1991 г., распад Советского Союза. Там я познакомился с украинским банкиром Иваном Фурсиным. А ближе к концу 1997 г. переехал в Москву и занимался там гостиничным и риэлторским бизнесом.

— Когда вы познакомились с Дмитрием Фирташем?

— Меня познакомил с ним его партнер по Centragas Иван Фурсин пять лет назад. Фирташ поделился со мной своими планами развернуть бизнес на Западе. Предложил работать вместе, и я согласился. А сейчас мы занялись реализацией того, что задумывали с Дмитрием [Фирташем] пять лет назад.

— И все же смысл создания Group DF до конца не ясен. Зачем потребовалось объединять в единый холдинг столь разные активы? Ведь так управлять ими гораздо сложнее.

— Как раз наоборот. Когда активы собраны в едином холдинге, управлять ими гораздо проще. Когда более понятная структура, лучше финансовый контроль. Наш бизнес должен соответствовать западным стандартам. С Group DF всем сразу все понятно: одна компания, единственный собственник — Дмитрий Фирташ. Легче говорить с партнерами, банкирами и инвесторами, когда можешь внятно объяснить им, кто ты такой.

Сама по себе Group DF создается как компания, которая будет занята финансово-инвестиционной деятельностью. А непосредственно бизнес будут вести объединенные в ней компании. Сегодня в совете директоров группы четыре человека: Дмитрий Фирташ, я как управляющий директор и еще два человека — Юрий Борисов и Иштван Гоци. Впоследствии этот список планируется расширить.

— В Group DF вошла и ваша химическая компания RSJ Erste, крупнейшие активы которой — “Крымская сода” и доля в “Крымском титане”. Почему вы не получили долю в группе? Или она уже продана вашему партнеру?

— В настоящее время этими активами владеет компания Ostchem. Что же касается моих договоренностей с Дмитрием Фирташем, то их детали я бы вынес пока за рамки нашего разговора.

— Возможно, все дело в том, что вы собираетесь баллотироваться в британский парламент. И поэтому выходите из бизнеса?

— Нет, у меня были иные причины не становиться акционером Group DF, в ближайшее время я этим бизнесом еще буду заниматься, а в будущем — посмотрим. Что касается британского парламента, то я интересовался политикой еще с того времени, когда был студентом. Я не исключаю возможности того, что буду избираться в парламент, но пока об этом говорить рано. Сейчас я хочу сконцентрироваться на развитии Group DF. В ближайшее время нам предстоит создать стратегию работы на рынках, где будет присутствовать группа, а также заняться укреплением кадрового состава.

— Когда вы планируете провести IPO Group DF? Или все-таки скорее это будет продажа западному инвестору?

— IPO — лишь один из вариантов, который мы рассматриваем. Причем, по всей видимости, выходить на IPO всей группы не имеет смысла, ведь инвесторов трудно убедить покупать акции компании такого широкого профиля. Разумнее в такой ситуации размещать акции отдельных компаний холдинга: Emfesz, Centragas и Ostchem.

— Нет ли риска, что солидные западные банки откажутся размещать акции этих компаний? Так, Deutsche Bank отказался осенью 2005 г. размещать акции Rosukrenergo, опасаясь рисков для своей репутации.

— Это уже вопрос к Deutsche Bank. Любой банк имеет право отказаться от потенциального клиента. Повторяю: мы еще не приняли окончательного решения.

— Group DF была зарегистрирована на Британских Виргинских островах несколько месяцев назад, почему же объявили о ней только сейчас?

— Консолидация активов заняла определенное время после регистрации, и потребуется еще несколько месяцев. До конца этого года, надеюсь, все завершим. (В воскресенье стало известно, что Дмитрий Фирташ продал свой медийный бизнес украинскому телеканалу “Интер”. — “Ведомости”.)

— Во сколько вы оцениваете Group DF?

— Сейчас оценить стоимость группы очень сложно, так как уже в ближайшее время ее структура серьезно изменится. Мы прошли только часть пути к консолидации активов. В 2006 г. оборот компаний группы составил 4,6 млрд. долларов. И, по оценкам экспертов, стоимость группы может составлять от 3 млрд. долларов до 6 млрд. долларов. Но я думаю, что этот показатель занижен, так как эксперты принимают во внимание существующие политические риски.

— Действительно, основу благополучия Group DF составляет бизнес Rosukrenergo, принесший 3,5 млрд. долларов в 2006 г. Однако в любой момент правительством России или Украины может быть принято решение отказаться от трейдера или поменять его на другую компанию. Или Туркмения повысит цену на свой газ — и бизнес Rosukrenergo станет нерентабельным.

— Я не стану отрицать, что политические риски влияют на любой бизнес, особенно газовый. Так что говорить, что в нашей работе нет никаких рисков, означает кривить душой. Но при этом я хочу уточнить, что сотрудничество с Rosukrenergo решением украинского правительства, например, остановить нельзя. Компания поставляет газ на украинскую границу, а непосредственно на украинском рынке его продает совсем другая компания — “Укргазэнерго”, в которой есть и доля государства. Государство может заменить локального продавца, но только Rosukrenergo может обеспечить бесперебойные поставки газа на Украину. Что же касается нашего сотрудничества с “Газпромом”, то такой партнер — это дополнительная гарантия стабильности поставок. Кроме того, это очень большой плюс в наших отношениях с инвесторами.

— Менеджеры “Газпром экспорта” неоднократно жаловались, что Emfesz, покупающая газ у Rosukrenergo, перепродает его в Венгрии дешевле, чем компании “Газпрома”. Возникает конкуренция между российским газом.

— Подобные ситуации всегда обсуждаются на координационном комитете Rosukrenergo. В такой комитет входят и ключевые руководители “Газпрома”. Сегодня в вопросе поставок газа в Венгрию противоречий нет.

— Все же непонятно, чем Centragas и Group DF могут быть полезны для “Газпрома”?

— Ответ очень прост. На протяжении последних 15 лет в отношении с Украиной компания “Газпром” сталкивалась исключительно с одной проблемой — проблемой оплаты за поставленный газ. Причем на такие задержки совершенно не влияла его цена. Сегодня финансовые риски, связанные с поставками газа на Украину, взяла на себя Rosukrenergo. При этом компания обеспечивает Украине стабильные поставки газа, а “Газпрому” — стабильные платежи за газ.

— Почему венгерский трейдер Фирташа Eural TG, предшественник Rosukrenergo, до сих пор не ликвидирован?

— Eural TG сейчас не торгует газом и существует только на бумаге. По местному законодательству нельзя закрывать фирму в один день, она будет ликвидирована со временем.

— Почему в холдинг Group DF не включены нефтегазовые активы, купленные Фирташем прошлым летом, — Астраханская нефтегазовая компания (АНГК) и доля в “Печоранефтегазпроме”?

— Из-за незавершенных процессов реорганизации и аудита еще не все активы Дмитрия Фирташа вошли в созданную группу (в апреле 2007 г. губернатор Астраханской области Александр Жилкин в интервью “Ведомостям” заявил, что сделка по продаже АНГК Фирташу не состоялась и тот вернул акции компании ВТБ и областной администрации. — “Ведомости”). Пока я могу обсуждать деятельность лишь тех компаний, которые уже включены в Group DF.

— Как вы собираетесь выходить на газораспределительный рынок в Европе?

— Мы собираемся воспользоваться всеми преимуществами, которые нам дает либерализация европейского рынка газа. Речь идет не только об активах в дистрибуции газа, но и о партнерстве с крупными европейскими компаниями, приобретении газохранилищ и строительстве газопроводов.

— Создатели Rosukrenergo объясняли появление Centragas тем, что именно этот инвестор займется реконструкцией газопроводов в Средней Азии. Но вся прибыль Rosukrenergo ушла на дивиденды своим акционерам.

— Все полученные дивиденды будут инвестированы в проекты Group DF.

Ирина РЕЗНИК