Жертвы будут

Кризис, заставивший финансовые власти прервать торги на биржах, расползается. Финансовые рынки давно страдают от оттока западного капитала. Казалось, к нему уже можно было приспособиться. Но ситуация все-таки пошла вразнос. На минувшей неделе индекс РТС за два с половиной дня торгов потерял 21%, индекс ММВБ — 25%. Сперва в минус сыграли проблемы ведущих финансовых компаний США, потом стало известно о неисполненных сделках ряда российских банков. “Черным” за последние 15 лет по нескольку раз называли любой день недели, но с августа 1998 г. ни один не заслуживал почетного звания так, как среда, 17 сентября. Котировки “голубых фишек” в тот день опускались более чем на 30%, инвесторы в панике бежали с наших бирж.

Техническая приостановка торгов на площадках ММВБ и РТС позволила Минфину и ЦБ принять меры: крупнейшим банкам обещали 1,5 трлн руб., еще 500 млрд руб. государство готово потратить на скупку подешевевших акций. Меры вызвали панику с обратным знаком: в пятницу, когда торги возобновились, их пришлось останавливать уже из-за чересчур резкого роста котировок. Просто истерика и спекуляция. Принятые властями меры спасут от разрушения банковскую систему — денег хватит. Но они не затормозят оттока западных денег. И не облегчат жизни другим отраслям экономики.

Кто на очереди?

Инвестиционным банкам, или, проще говоря, брокерским конторам, будет хуже всего. Первым, кто попал под раздачу, оказался банк “КИТ Финанс”. Почти одновременно стало известно о проблемах банка “Союз”, который входит в империю Олега Дерипаски. Первый был спасен за счет средств Газпромбанка и ВТБ, которые выдали их управляющей компании “Лидер”, второй поддержали структуры самого Дерипаски.

Дела “КИТ Финанса”, который еще в начале недели не мог выполнить обязательств перед контрагентами, быстро пошли на поправку. Уже в конце прошлой недели банк вовсю рекламировал по радио свой пенсионный фонд. “Союз” вел себя потише.

Но все это, в сущности, побочный бизнес. Главное направление — покупка и продажа акций — задыхается. “Мы сегодня находимся в точке, в которой вообще нет никакого бизнеса, — рассуждает председатель правления Renaissance Investment Management Андрей Мовчан. — Цены резко изменились: сейчас никто не хочет продавать, никто не хочет покупать. Рынка как такового не существует, поэтому говорить о брокерском бизнесе очень сложно”. Может быть, Мовчан и сгущает краски, но не очень сильно.

Что могло бы порадовать российские инвестбанки, так это уход со сцены крупных американских коллег вроде Merrill Lynch (сейчас его купил Bank оf America). Раньше, выполняя заказ на IPO, крупный американский банк мог гарантировать клиентам: если что пойдет не так, он сам выкупит часть выставляемого на биржу пакета акций предприятия-эмитента. В этом заключалось их конкурентное преимущество. Сейчас оно исчезло. Нашим, у которых не хватает денег, впрочем, от этого не сильно легче.

Хотя не всем. Вероятный сценарий: банки разделятся на покупателей и продавцов. Те, у кого сравнительно много наличности (например, Альфа-банк), будут готовы покупать более слабых конкурентов, находящихся на грани технического дефолта. На продажу выставлены будут в первую очередь банки, которые были активными участниками фондового рынка. Крупные эмитенты облигаций. Те, кто сделал ставку на потребкредитование. Те, кто пытался увеличивать свою прибыль за счет большой позиции в ценных бумагах. Особенно если у них большие международные заимствования, которые нужно скоро отдавать. Такие банки будут продаваться по цене 1-1,5 капитала, тогда как в лучшие времена грамотно выстроенный банк мог уйти и за 4 капитала.

Без причин виноватые

Несмотря на то что еще в июле Центральный банк да и все финансовые власти получили высокую оценку рейтингового агентства S&P за свои превентивные действия по поддержанию банковской системы (Россию из-за этого даже переставили в почетную 7-ю группу), саму систему это пока не спасает. Международные резервы, казавшиеся бездонными, потеряли всего за месяц чуть менее 40 млрд долл , то же агентство в пятницу пересмотрело прогноз по долгосрочному суверенному рейтингу России с позитивного на стабильный. При этом в комментариях к своему решению эксперты S&P указали, что пересмотр обусловлен “растущей неопределенностью по поводу экономической политики”, “сокращением лимитов мировых банков на российских заемщиков”, “вероятным дальнейшим снижением международных резервов”. При “разумном пессимистичном сценарии” условные бюджетные обязательства могут достичь 20% ВВП. Это около $100 млрд. Дополнительно в агентстве выразили надежду, что власти приложат все усилия для укрепления доверия иностранных инвесторов: “Если золотовалютные резервы будут восстановлены и значительный рост в несырьевых секторах позволит преодолеть нынешнюю напряженную ситуацию в монетарной системе, а также в случае появления свидетельств более сильной приверженности соблюдения прав российских и зарубежных акционеров вероятность повышения рейтинга возрастет”. В противном случае “спад в экономике”, “отток капитала”, “непредвиденное уменьшение финансовых активов”.

Констатация того факта, что большая часть проблем в Россию экспортирована, так как причиной всех бед стал именно отток капитала, успокаивает слабо. Глава компании “Ингосстрах” Александр Григорьев вообще считает, что наша проблема заключается как раз в отсутствии фундаментальных экономических факторов кризиса. То есть влияние на ситуацию властей (которые были похвалены S&P буквально полтора месяца назад) весьма ограничено, и в этом смысле мы мало отличаемся от какой-нибудь банановой республики. “Есть один глобальный макроэкономический фактор — это мировой и не мировой (американский) фондовый кризис и кризис капитализации западных банков. И ненадежность активов. Это вызвало возврат ликвидных средств с развивающихся рынков. Индия, Бразилия, Китай — все падают очень сильно. В том числе и Россия. Западные инвесторы, которые формировали значительные спекулятивные позиции на фондовом рынке, стали уходить, и это в совокупности с падающей ценой на нефть вызвало, по сути, эмоциональный, психологический кризис инвесторов”, — говорит Григорьев. Управляющий директор ГК “Тройка Диалог” Андрей Шаронов считает, что российские причины повлияли скорее на скорость оттока средств из России: “Чем дальше, тем меньше специфические российские проблемы, о которых говорят — “Мечел”, ТНК-BP и Грузия, — будут играть роль в масштабах и темпах кризиса в России по сравнению с глобальными факторами”. Кроме того, власти, как спохватившись, вдруг начали все делать правильно — с поправкой на то, что, как обычно, начинать все надо было немножко раньше. “Может быть, месяц назад”, — предполагает Григорьев.

Банковский фактор

Банкиры согласны, что ситуацию подкосило решение ЦБ повысить ставки отчисления в фонд обязательных резервов 1 сентября (принятое, кстати, еще в начале лета, когда Россия продолжала называть себя “островом стабильности”). В августе банки еще держались, а в сентябре, направив в ФОР дополнительно около 100 млрд руб., начали “пылесосить” денежный рынок, взвинчивая ставки на МБК. Теперь главное — не допустить падений в Tор-50 российских банков, чтобы они не начали требовать возврата выданных ранее кредитов. “Если ЦБ считает, что какой-то банк ненадежен, нужно решать вопрос о консолидации этого банка. Активы этого банка должны быть переданы в какой-то другой, более надежный банк. Но вкладчики из юридических лиц или населения ни в коем случае не должны пострадать”, — уверен Григорьев. Они и не пострадают. Очередей пока нет нигде — даже КИТ их сумел избежать. Да и Агентство по страхованию вкладов накопило достаточно средств и опыта, чтобы вкладчики не волновались за свои деньги. “Пока мы рассматриваем ситуацию оптимистично, то есть нельзя сказать, что банковская система “висит на пальцах”, — заявил замгендиректора АСВ Андрей Мельников. — Кроме того, размер накопленного фонда страхования вкладов (81,5 млрд руб.) позволяет не беспокоиться за деньги вкладчиков даже в случае весьма маловероятного форс-мажора. Мы закрываем обязательства перед вкладчиками двух любых банков из первой десятки за исключением Сбербанка, что американской Федеральной корпорации страхования депозитов даже и не снилось”.

Правда, проблемы на банках не закончатся. По словам Андрея Шаронова, уже начинают всплывать ситуации и проблемы у компаний реального сектора, у которых подходит время рефинансирования их задолженностей. Это практически все девелоперы и строители, которые уже объявили о приостановке большого объема своих программ. Менее проблемные отрасли — отрасли с большой денежной выручкой. “Сейчас возникает ситуация, когда выигрывают, становятся привлекательными компании не с хорошим балансом, а с хорошим денежным потоком. Можно будет стать свидетелем ситуации, когда будут попадать в тяжелое или даже предбанкротное положение компании с очень хорошим балансом, но с паузой в получении денежных средств”, — говорит Шаронов.

Так же считает и конкурент S&P — рейтинговое агентство Fitch Ratings, которое выразило обеспокоенность ликвидностью многих российских компаний. “Нефтяные и газовые компании, а также рейтингуемые телекоммуникационные компании, скорее всего, сумеют рефинансировать краткосрочные долги”, — считают авторы доклада. Пострадают же те, кто должен погасить 20-30% долга до конца года. В первую очередь это компании сектора недвижимости и строительной отрасли. Вошли в проблемную группу и ритейловые компании из-за “риска сокращения расходов потребителей, обусловленного проблемами в банковской системе”.

Интересно, что сейчас, когда рынки уже обрушились, а думать о следующем кризисе вроде бы рано, общее мнение относительно причин происходящего может подтолкнуть к началу перестройки финансового мира. В начале сентября, когда обвала еще не произошло, председатель правления Народного банка Казахстана Григорий Марченко сказал, что если бы они при размещении своих акций продали 20-25% инвесторам из Азиатско-Тихоокеанского региона, а 20-25% — на Ближнем Востоке, то котировки не упали бы так сильно. “Сейчас биполярность финансового мира (с центрами в Лондоне и Нью-Йорке) начинает вредить. Непонятно, почему наши банки должны терять в капитализации столько же, а то и больше, сколько теряют американские, если они не проводили списания активов в тех же масштабах. С точки зрения общей справедливости надо выстраивать другие механизмы”. Хотелось бы успеть до следующего кризиса.

Наталия БИЯНОВА

Екатерина БЕЛКИНА

Ирина МОКРОУСОВА

Оксана ШЕВЕЛЬКОВА