Экономика окопавшихся

Это предопределяет неизбежность крупномасштабной ротации высших управленческих кадров. В России ход этого процесса был осложнен специфической схемой приватизации, реализованной на начальном этапе реформ. Как известно, ее непосредственным результатом стало сосредоточение преобладающего пакета акций в руках инсайдеров — менеджеров и работников предприятий.

Считается, что инсайдерская структура собственности оказалась недолговечной и контроль быстро перешел к внешним акционерам. Но подобный вывод справедлив (и то лишь отчасти) только для самых крупных и наиболее привлекательных предприятий, которые чаще всего и находятся в фокусе внимания. На основной массе “рядовых” промышленных предприятий инсайдерский профиль собственности сохранялся на протяжении всего пореформенного периода. Так, по данным опросов Российского экономического барометра (РЭБ), инсайдеры до сих пор остаются самой крупной категорией собственников, на долю которой приходится почти половина всех акций обследованных предприятий.

Хотя в пореформенный период темпы обновления директорского корпуса были ниже, чем можно было бы ожидать, ежегодно примерно на каждом десятом предприятии, входившем в выборку РЭБ, появлялся новый генеральный директор и примерно на каждом пятом — новый председатель совета директоров. В целом примерно на 40% предприятий генеральные директора сохранили свои позиции еще с дореформенного периода, тогда как примерно на 60% они заняли посты после начала реформ.

На первый взгляд здесь возникает противоречие: при столь высокой ежегодной ротации директорского корпуса, которую фиксируют опросы РЭБ, к 2003 году следовало бы ожидать его полной смены. Но парадоксальное сочетание высоких темпов обновления с существенной долей “старых” директоров имеет достаточно простое объяснение. В российской промышленности сформировались два разных сегмента предприятий: первый, где высшее руководство сумело прочно закрепиться на своих позициях и не менялось на протяжении многих лет, и второй, где директора не удерживались на своих постах и где их смена происходила многократно.

Свои и чужие

Продолжительность пребывания руководителей у власти во многом зависит от складывающихся структур собственности и контроля. Чем дольше руководит предприятием его нынешний директор, тем массивнее оказывается пакет, принадлежащий менеджерам и работникам. В 2003 году на предприятиях, где стаж работы генерального директора не превышал одного года, соотношение между пакетами акций, принадлежавших аутсайдерам и инсайдерам, составляло 56% против 26%, тогда как на предприятиях, где стаж работы генерального директора был больше десяти лет, оно было почти “зеркальным” — 33% против 58%. Таким образом, доминирование инсайдеров, низкий уровень концентрации собственности и малая подвижность ее структуры отрицательно влияют на темпы ротации, способствуя “окапыванию” действующих руководителей на своих постах.

Что касается другой важнейшей характеристики высших управленческих кадров — их “происхождения”, то здесь можно говорить о сохраняющемся преобладании инкумбентов, то есть тех, кто до своего назначения на высшие посты уже работал на предприятии и принадлежал к его руководящему ядру. Так, 67% действующих генеральных директоров из выборки РЭБ, прежде чем возглавить предприятие, работали на нем раньше и лишь 33% пришли со стороны.

“Происхождение” высших управленческих кадров заметно варьировалось в зависимости от даты прихода к власти. Так, среди “новичков”, занявших директорское кресло не более года назад, ранее работали на предприятии менее 50%, тогда как среди “старожилов”, занявших его пять-десять лет назад,— примерно 80%. Еще более резкий контраст между “новичками” и “старожилами” был характерен для председателей советов директоров: среди первых инкумбентами были 20-30%, среди вторых — 65-70%. Это означает, что каналы, по которым осуществляется рекрутирование высших управленческих кадров, все больше становятся внешними и доля инкумбентов постепенно размывается. Интересно, что в советские времена доминирование инкумбентов было, как ни странно, меньше, чем на ранней фазе переходного процесса. Впрочем, это неудивительно, если принять во внимание инсайдерский характер российской приватизации.

Концентрация собственности

“Происхождение” высшего управленческого персонала также связано с характеристиками собственности. На предприятиях, где советы директоров возглавляли инкумбенты, преобладающая часть акций была сосредоточена в руках менеджеров и работников, тогда как на предприятиях, которые возглавляли “чужаки”, — в руках внешних акционеров. На первых средняя величина инсайдерского пакета достигала 60%, тогда как на вторых она составляла чуть более 30%.

Большое значение имеет также концентрация собственности. Чем она выше, тем больше вероятность, что во главе совета директоров будет стоять человек со стороны. Когда величина пакета, принадлежащего самому крупному акционеру, составляет не более 10%, совет директоров практически всегда возглавляет бывший сотрудник предприятия, а когда она превышает 50%, такое наблюдается менее чем в половине случаев.

В целом данные РЭБ позволяют нарисовать достаточно согласованную картину. Инсайдерская собственность, низкий уровень концентрации и низкие темпы межгруппового перераспределения акций, как правило, благоприятствуют длительным срокам работы генерального директора и председателя совета директоров, равно как и продвижению на эти посты инкумбентов. Напротив, аутсайдерская собственность, высокий уровень концентрации и высокие темпы межгруппового перераспределения акций, как правило, способствуют обновлению руководства и создают условия для прихода людей со стороны.

Можно сказать, что, несмотря на многочисленные дефекты, система корпоративного управления все-таки “делает свое дело”, способствуя отбору более эффективных менеджеров и повышению качества их труда. Однако скорость этих изменений по-прежнему тормозится широким распространением собственности инсайдеров, что связано с особенностями реализованной на начальном этапе реформ схемы приватизации.

Ростислав КАПЕЛЮШНИКОВ, замдиректора Центра трудовых исследований ГУ-ВШЭ