Закон о газовом рынке: новые перспективы?

Разработка закона продолжалась более восьми лет начавшись во исполнение поручения Кабмина от 19 апреля 2002 года и в соответствии с планом работы по адаптации законодательства Украины к законодательству ЕС в 2002(!) году. Неизвестно, на сколько еще затянулось бы принятие этого закона, если бы Европейский Союз не сделал его условием оформления членства Украины в Европейском энергетическом сообществе.

Ситуация до и после принятия закона

Парадоксально, но до принятия вышеназванного закона отношения в одной из важнейших отраслей украинской экономики, от которой непосредственно зависит национальная безопасность, в течение почти двух десятилетий были урегулированы фрагментарно: отдельные нормы содержались в законах Украины “О нефти и газе”, “О трубопроводной системе”, “О естественных монополиях”, “О лицензировании определенных видов хозяйственной деятельности”. А подавляющее большинство норм было закреплено в подзаконных нормативно-правовых актах — в ряде решений Кабинета министров Украины (основным из которых является постановление №1729 от 27.12.2001 г. “Об обеспечении потребителей природным газом”) и постановлений Национальной комиссии регулирования электроэнергетики Украины. Результатом этого было отсутствие закрепленных на уровне закона правил функционирования рынка природного газа. Кроме того, фрагментарное украинское законодательство в газовой отрасли не согласовывалось с целями и принципами права Европейского Союза (прежде всего с положениями Первой и Второй газовых директив ЕС №98/30/ЕС от 22.06.1998 г. и №2003/55/ЕС от 26.06.2003 г.).

Принятие закона призвано обеспечить системный подход к созданию условий для стабильного функционирования рынка природного газа и его дальнейшего развития, а также привести “газовое” законодательство Украины в соответствие с правом ЕС.

К главным положительным последствиям закона можно отнести то, что он закрепляет три основоположных принципа, которые являются ключевыми в праве ЕС и от которых в значительной степени зависит возможность либерализации газового рынка: 1) свободный выбор потребителями поставщиков газа; 2) свободный и равный доступ к газовым сетям (магистральным газопроводам и внутренним газораспределительным сетям) и к мощностям для хранения газа; 3) отделение деятельности по транспортировке газа от деятельности по его добыче и поставке, а также отделение деятельности по распределению газа от деятельности по его добыче, поставке, хранению и транспортировке (так называемое газовое размежевание).
Свободный выбор потребителями поставщиков газа

Возможность тех или иных категорий потребителей газа свободно выбирать поставщиков газа определяет степень либерализации газового рынка. Норма относительно свободного выбора поставщиков газа закреплена в статьях 9 и 19 закона. Вместе с тем вступление этой нормы в действие отсрочено во времени: согласно разделу VI закона, с 1 января 2012 года право свободно покупать газ у любого поставщика должен получить ограниченный круг потребителей, определенный НКРЭ (речь идет о так называемых квалифицированных потребителях; наиболее вероятно, такой статус изначально получат крупные промышленные предприятия), а остальные категории потребителей смогут свободно выбирать поставщиков газа с 1 января 2015 года. Таким образом, украинский газовый рынок должен быть частично либерализован с 2012 года и полностью — с 2015-го. Такой подход был согласован с Европейской комиссией при определении условий вступления Украины в Энергетическое сообщество. При этом принципиально важно было, чтобы с 1 января 2015 года право свободно покупать газ у любого поставщика получили в том числе и бытовые потребители, то есть население, использующее газ для собственных бытовых потребностей (приготовления пищи, подогрева воды, отопления жилых помещений). И именно в этой части — предоставление возможности бытовым потребителям (населению) свободно выбирать поставщиков газа — закон не достаточно четкий.

Дело в том, что раздел VI закона устанавливает, что с 1 января 2015 года право свободного выбора поставщиков получат “все категории потребителей”, но определение термина “потребители”, приведенное в ст. 1 (п. 22) закона, охватывает только юридических лиц и физических лиц-предпринимателей, использующих в своей деятельности природный газ как топливо или сырье. То есть с формально-юридической точки зрения закона население (бытовые потребители газа) не подпадает под определение “потребители”, приведенное в ст. 1 (п. 22) закона. Термины “потребители” и “бытовые потребители”, как ни странно это выглядит, определены в законе как отдельные непересекающиеся категории. Хотя логично было бы предположить, что “бытовые потребители” являются частью “потребителей”.

На такую несогласованность при рассмотрении проекта закона в Верховной Раде обращало внимание Главное научно-экспертное управление парламента (прямо указавшее на необходимость согласовать термины “потребитель” и “население”). Но этот недостаток не исправили при подготовке окончательной редакции закона. Что это — оставленная возможность исключить бытовых потребителей (население) из числа тех, кто сможет свободно выбирать поставщиков газа, или же техническая ошибка? Ответ на этот вопрос даст НКРЭ, которая в соответствии с законом будет определять степень квалификации потребителей (то есть очертит те категории потребителей, которые получат право свободного выбора поставщиков).

Вместе с тем системное толкование закона позволяет прийти к выводу, что население все же должно рассматриваться как одна из категорий “потребителей” и должно получить право свободного выбора поставщиков с 1 января 2015 года. Противоположное толкование приведет к абсурдным результатам, например, к выводу о том, что поставки природного газа (как они определены в п. 18 ст. 1 закона) не могут осуществляться населению. Но это нонсенс.

Указанное несовершенство закона оказалось в поле зрения Европейской комиссии, обратившейся в правительство Украины с отдельным письменным запросом о предоставлении подтверждений того, что используемый в законе термин “потребители” включает также население и что с 2015 года газовый рынок Украины будет полностью либерализован. Соответствующие письменные разъяснения были подготовлены Минтопэнерго. Кроме того, устные уверения по этому поводу были даны во время сентябрьской встречи президента Украины и председателя Еврокомиссии.

Таким образом, постепенная либерализация газового рынка (частичная — с 2012 года и полная — с 2015-го) должна охватить все категории потребителей газа, в том числе население. Подобная либерализация является не только требованием закона, но и международно-правовым обязательством Украины.

Открытый доступ к газовым сетям

Свободный и равный доступ к ГТС Украины (к магистральным и распределительным газовым сетям, а также к мощностям для хранения газа — ПХГ) гарантирован статьями 7, 9, 13, 14 и 15 закона. В соответствии с этим принципом, все субъекты рынка природного газа имеют равные права доступа к ГТС Украины и подземным хранилищам газа. В предоставлении доступа к ГТС Украины может быть отказано только в случае: а) отсутствия свободной пропускной мощности; б) нарушения заказчиком требований относительно порядка доступа к ГТС; в) временного ограничения доступа к сети, предусмотренного Порядком доступа к ГТС, который должен быть утвержден НКРЭ. При этом также предусмотрено, что наличие или отсутствие свободной пропускной мощности определяется по методике, утвержденной Минтопэнерго.

Закрепление права на свободный и равный доступ к ГТС Украины является безусловным позитивом закона и, на уровне принципа, в целом соответствует Второй газовой директиве ЕС. Нужно только отметить, что до принятия закона порядок доступа к ГТС Украины регулировался... приказом “Нафтогаза” №79 от 26.03.2001 г., то есть документом, выданным заинтересованным субъектом хозяйствования (а не органом государственной власти), при этом такой документ по своей юридической природе вообще не мог рассматриваться как нормативно-правовой акт.

К недостаткам зафиксированных в законе положений о свободном и равном доступе к украинской ГТС следует отнести то, что случаи временного ограничения доступа будут определяться подзаконным актом НКРЭ (учитывая чувствительность этого вопроса, следовало бы урегулировать его на уровне закона, во избежание возможных злоупотреблений и недоразумений). Кроме того, закон не предусматривает возможности обжаловать в судебном порядке решение об отказе в предоставлении доступа к газовой сети. Поскольку такое решение будет приниматься не органом государственной власти, а субъектом хозяйствования (оператором, газотранспортным или газораспределительным предприятием), обжаловать его в судебном порядке будет сложно, если это прямо не предусмотрено законом.

Важно отметить, что с точки зрения закона свободный и равный доступ к ГТС Украины должен предоставляться как для поставок газа потребителям Украины, так и для его транзита через территорию страны. Последний аспект означает, что отныне украинская сторона обязана обеспечивать транзит газа через свою территорию не только для “Газпрома”, но и, в случае получения соответствующих заявок, для других заинтересованных субъектов хозяйствования, в том числе европейских компаний, причем на равных условиях.

Поскольку закон не содержит каких-либо переходных положений относительно предоставления доступа к ГТС Украины, с формально-юридической точки зрения право на свободный и равный доступ возникает с даты вступления закона в силу, то есть с 24 июля 2010 года. Вместе с тем практическая реализация права на доступ к украинской ГТС наталкивается на ряд препятствий:

— юридического характера: еще не утверждены Порядок доступа к ГТС Украины (ответственность НКРЭ) и Методика определения наличия или отсутствия свободной пропускной мощности ГТС Украины (ответственность Минтопэнерго). Указанные порядок и методика после их принятия продемонстрируют, каким практическим содержанием будет наполнен принцип свободного и равного доступа к ГТС Украины;

— технологического характера: прежде всего это касается порядка и процедуры доступа к магистральным газопроводам для целей транзита газа через территорию Украины. На сегодняшний день такой доступ на условиях монополии и приоритетности имеет российский “Газпром”. Для предоставления же равного доступа всем заинтересованным субъектам (в том числе европейским компаниям) необходимо обеспечить технологические условия принятия газа в украинскую ГТС на украинско-российской границе не только от “Газпрома”, но и от других заинтересованных компаний. А для этого нужно прежде всего построить газоизмерительные станции с украинской стороны украинско-российской границы и определить технологические правила приемки-передачи газа по европейским принципам (в частности правила относительно направления и подтверждения номинаций) как на украинско-российской, так и на украинско-европейских границах.

В целом, наполнение европейским содержанием закрепленного в законе принципа свободного и равного доступа к ГТС Украины (магистральным газопроводам) для транзита газа потребует пересмотра заключенных между “Нафтогазом” и “Газпромом” Транзитного договора от 19.01.2009 г. (в частности необходимо будет перейти на принцип заказанных мощностей, то есть на принцип “качай или плати”) и технического соглашения — контрактов, de facto монополизирующих доступ “Газпрома” к ГТС Украины. Фактически речь идет о создании юридических и технических условий для перенесения с западной на восточную границу Украины точки передачи газа от “Газпрома” к европейским покупателям, вследствие чего транзит по территории Украины предназначенного для ЕС газа можно будет осуществлять на основании контрактов между “Нафтогазом” и европейскими покупателями российского газа.

Понятно, что “Газпром” не будет в восторге от подобной перспективы. Но без этого право на свободный и равный доступ к украинской ГТС будет только красивой декларацией без возможности его практической реализации в рамках европейской модели. Кроме того, Украина должна заботиться прежде всего о собственных национальных интересах. Как, например, это делает тот же “Газпром”, когда строит обходные газопроводы, не слишком заботясь о проблемах загруженности украинской ГТС.

Стоит сказать в связи с этим, что очерченный подход — перенесение на украинско-российскую границу точки передачи российского газа его европейским покупателям с одновременным предоставлением таким европейским покупателям права на свободный и равный доступ к ГТС Украины — будет надлежащим ответом на строительство Россией обходных газопроводов. Не надо будет убеждать Россию отказаться от строительства разнообразных потоков (жертвуя при этом национальными интересами Украины); нужно просто предоставить европейскому газовому бизнесу возможность (юридическую и техническую) самостоятельно выбрать наиболее экономически привлекательный вариант транспортировки газа в ЕС (каковым, как это уже просчитано, будет транзит через Украину). Европейский газовый бизнес и сам будет заинтересован в реализации описанного подхода, поскольку, среди прочего, это позволит ему в случае возникновения проблем с транзитом газа по территории Украины урегулировать такие проблемы непосредственно с украинской стороной (без необходимости привлечения продавца газа, деятельность и компетенция которого будет завершаться на украинско-российской границе). При существующей же ситуации европейские компании в части транзита газа через Украину имеют дело не с “Нафтогазом”, а с “Газпромом”, который обеспечивает европейским компаниям транзит газа по территории Украины и любые проблемы с таким транзитом (независимо от причин их возникновения) квалифицирует как форс-мажор, как это показал газовый кризис в январе 2009 года.

Разделение видов деятельности на газовом рынке

Обеспечение свободного и равного доступа к ГТС Украины напрямую зависит от реализации положений, закрепленных в статьях 16 и 17 закона, где речь идет о принципе разделения деятельности по транспортировке или распределению газа и деятельности по его добыче и поставке. Фактически речь идет о предотвращении конфликта интересов в газовой отрасли. Добытчик (поставщик) газа заинтересован в ограничении конкуренции со стороны других добывающих и поставляющих компаний. Поэтому если добытчик (поставщик) одновременно является оператором газовой сети, он всячески будет пытаться блокировать доступ к этой сети других добывающих и поставляющих компаний для устранения их с газового рынка. На предотвращение подобной ситуации и на создание действительно конкурентной среды на газовом рынке и направлен указанный принцип “газового разделения”. Как и во Второй газовой директиве ЕС, в законе речь идет о функциональном “газовом разделении”: если газотранспортное или газораспределительное предприятие является составной частью вертикально интегрированной хозяйственной организации, оно должно быть юридически и организационно независимым в отношении других видов деятельности, не связанных с транспортировкой и/или распределением природного газа.

Проведение в Украине “газового разделения” позволит положить начало реальному масштабному сотрудничеству с европейскими газовыми компаниями (в том числе предоставлять им услуги по европейским расценкам). В частности европейские компании неоднократно заявляли о готовности использовать для собственных нужд украинские ПХГ в случае, если деятельность по хранению газа будет отделена от других видов деятельности в газовой отрасли. В целом же осуществление “газового разделения” вместе с обеспечением свободного доступа к газовым сетям даст значительные стимулы для компаний из ЕС вкладывать средства в расширение украинской ГТС (именно такой подход обеспечит европейской стороне реальное право управления участком ГТС, который будет построен на ее средства).

При анализе положений закона о газовом разделении внимание привлекает то, что в ст. 16 речь идет о “разделении функций транспортировки, распределения и поставки газа”. Однако в разделе VI закона, помимо прочего, определяющем и временные рамки проведения “газового разделения”, говорится уже только о “разделении функций по распределению и поставке”, то есть выпадает функция транспортировки. Вероятно, в этом случае имеет место техническая несогласованность при подготовке закона (как и в случае с определением понятия “потребители”, о чем говорилось выше). В любом случае, европейский подход, на котором зиждется закон, предусматривает, что деятельность по транспортировке газа обязательно подлежит как минимум юридическому и организационному отделению.

Реализация принципа “газового разделения” в Украине тесно связана в основном с вопросом о том, насколько необходимо для такой реализации реформирование “Нафтогаза”. По своей структуре “Нафтогаз” является вертикально интегрированной компанией, в которой объединена деятельность по добыче природного газа (ДК “Укргаздобыча”, ГАО “Черноморнефтегаз”, ОАО “Укрнафта”), транспортировке (ДК “Укртрансгаз”), распределению и поставке (ДК “Газ Украины”).

С учетом этого можно предположить, что официальный Киев будет исходить из того, что в реформировании “Нафтогаза” нет необходимости, поскольку в рамках нынешней структуры “Нафтогаза” уже предусмотрено отделение деятельности по транспортировке от деятельности по добыче и поставке природного газа (этими видами деятельности занимаются разные дочерние компании “Нафтогаза”). Согласно постановлению Кабмина №1173 от 24.07.1998 г., функции по добыче, транспортировке, хранению и реализации природного газа разделены именно путем создания дочерних компаний “Нафтогаза”.

Очевидно, окончательное решение по реформированию “Нафтогаза” должно приниматься с учетом того, насколько его нынешняя структура отвечает критериям независимой деятельности по транспортировке и распределению газа, определенным в ч. 4 ст. 16 закона. В частности, речь идет о запрете совмещения должностей в “Нафтогазе” и его дочерних структурах, занимающихся транспортировкой и распределением газа, а также о самостоятельности указанных дочерних структур в принятии решений относительно текущих финансовых операций, эксплуатации, строительства или модернизации объектов ГТС.

В связи с этим следует отметить, что правовой статус “Укртрансгаза” и “Газа Украины” как дочерних компаний “Нафтогаза”, созданных еще до вступления в силу новых Гражданского и Хозяйственного кодексов Украины в 2004 году, характеризуется значительной организационной и юридической зависимостью от материнской компании, в том числе относительно принятия решений (до принятия указанных кодексов законодательство Украины фактически приравнивало дочерние предприятия компании к ее филиалам и представительствам).

Исходя из этого, наиболее оптимальным вариантом реализации принципа “газового разделения” в Украине может быть создание публичных акционерных обществ на базе дочерних компаний “Укртрансгаз”, “Укргаздобыча” и “Газ Украины” с параллельным преобразованием “Нафтогаза” в государственную холдинговую компанию (согласно Закону Украины “О холдинговых компаниях в Украине”), которая будет управлять холдинговыми корпоративными пакетами акций акционерных обществ (корпоративных предприятий), созданных на базе указанных дочерних компаний. Как представляется, именно такой сценарий вызовет меньше всего возражений у иностранных кредиторов “Нафтогаза”, согласие которых на любую реструктуризацию “Нафтогаза” является необходимым в соответствии с заключенными кредитными договорами (в противном случае кредиторы могут выдвинуть требование о досрочном возвращении предоставленных кредитов). В любом случае создание в Украине газового рынка по европейскому образцу невозможно без приведения организационно-правовых форм дочерних компаний “Нафтогаза” в соответствие с Гражданским кодексом Украины.

Многое будет зависеть и от того, какой план и с какими мероприятиями подготовят ДК “Укртрансгаз” и ДК “Газ Украины” по обеспечению независимости их хозяйственной деятельности от деятельности “Нафтогаза”. Согласно ч.5 ст. 16 закона, подобный план мероприятий готовится каждый год и подлежит обнародованию, так же, как и отчет о его выполнении.

У украинского правительства есть некоторое время для принятия оптимального решения по вышеупомянутому вопросу: согласно закону, “газовое разделение” должно быть завершено (то есть функции по транспортировке, распределению и поставке должны быть разделены) до 1 января 2012 года.

Другие особенности закона

Во-первых, закон относит к полномочиям НКРЭ установление тарифов на транспортировку природного газа по магистральным трубопроводам. До принятия закона полномочия комиссии по этому вопросу были несколько уже: согласно правительственному постановлению №1548 от 25.12.1996 г. НКРЭ была уполномочена “устанавливать тарифы на транспортировку по магистральным трубопроводам газа природного, нефти… которые поставляются потребителям Украины”. Другими словами, Нацкомиссия могла устанавливать тарифы на транспортировку по магистральным трубопроводам только газа, предназначенного для украинских потребителей. А установление тарифов на транзит газа (транспортировка иностранного природного газа по украинским магистральным трубопроводам для дальнейшей поставки европейским потребителям) не входило в ее компетенцию. Но с момента вступления в силу закона НКРЭ может устанавливать также транзитные тарифы. Поскольку при установлении тарифов комиссия будет руководствоваться соответствующими методикой и порядком расчета (в основе которых, как правило, лежит принцип экономической обоснованности), реализация со стороны НКРЭ ее полномочий по установлению транзитного тарифа при определенных обстоятельствах может привести к необходимости пересмотра ставки платы за транзит газа по территории Украины, определенной транзитным контрактом между “Нафтогазом” и “Газпромом” от 19.01.2009 г. Соответствующие прецеденты уже имели место: как сообщалось в СМИ, в 2007 году вследствие увеличения НКРЭ тарифов на закачивание, транспортировку и отбор природного газа из ПХГ были увеличены аналогичные тарифы в рамках контракта между “Нафтогазом” и “РосУкрЭнерго” №14/935-3/04 от 29.07.2004 г.

Во-вторых, до принятия закона любая деятельность в газовой сфере (добыча, транспортировка, хранение, распределение и поставка газа), независимо от ее масштабов, подлежала лицензированию. После принятия документа ситуация несколько изменилась: законом предусмотрено, что лицензированию подлежит хозяйственная деятельность на рынке природного газа, в которой задействован природный газ в объеме, превышающем уровень, установленный лицензионными условиями. Следовательно, отныне деятельность по добыче, транспортировке, хранению, распределению или поставке природного газа в незначительных объемах может осуществляться без лицензии НКРЭ. При этом, однако, понятие “незначительные объемы” в законе не уточняется и отнесено на усмотрение Нацкомиссии.

В-третьих, хотя закон призван привести “газовое” законодательство Украины в соответствие со Второй газовой директивой ЕС, он обходит вниманием такой основополагающий принцип права ЕС, как транспарентность отношений в газовой сфере.

Согласно Второй газовой директиве, транспарентность является необходимой предпосылкой построения конкурентного и либерализованного газового рынка. Эта директива обязывает государства — члены ЕС “создавать надлежащие и эффективные механизмы регулирования, контроля и транспарентности с целью предотвращения каких-либо злоупотреблений монопольным положением на газовом рынке, в частности, в ущерб интересам потребителей, а также с целью предупреждения грабительского поведения”.

Ничего подобного в законе не предусмотрено. И это несмотря на то, что еще 30 сентября 2009 года правительство Украины приняло постановление №1098 “О присоединении Украины к Инициативе по обеспечению прозрачности в добывающих отраслях” и специальное заявление, в котором подчеркивается, что “реализация Инициативы, в том числе в газовой отрасли, станет одним из элементов прозрачности в работе газотранспортной системы Украины”. При принятии закона целесообразно было определить и закрепить в нем механизм имплементации в Украине указанной инициативы, которая носит международный характер, основывается на простых и понятных критериях (одним из них является регулярное обнародование отчетности о всех важных платежах нефтяных и газовых компаний в пользу государства, а также о всех важных поступлениях, полученных государством от нефтяных и газовых компаний; причем форма опубликования отчетности должна быть общедоступной, исчерпывающей и наглядной) и участие в которой в разном формате принимают в данный момент около 30 стран. К сожалению, этой возможностью не воспользовались.
Рамочный характер закона

Привлекает внимание то, что значительная часть положений закона носит рамочный или отсылочный характер. В документе в основном зафиксированы правовые принципы регулирования отношений в газовой отрасли и предусмотрено, что конкретные нормы должны быть дополнительно разработаны и приняты на подзаконном уровне.

Еще на этапе подготовки проекта закона его рамочный характер вызвал беспокойство у Главного юридического управления парламента, которое в своем заключении отметило: “…принятие закона в поданной редакции приведет к правовым коллизиям и неполноте правового регулирования, поскольку он не содержит достаточных и завершенных правовых механизмов реализации положений, как того требует принцип правового государства”.

Практическая реализация закона в значительной или даже решающей степени будет зависеть от механизмов его имплементации, которые должны быть дополнительно разработаны Кабмином, НКРЭ и Минтопэнерго. От последних будет зависеть, получат ли европейские принципы, на которых базируется закон, такое же европейское практическое наполнение.

* * *

Закон далеко не в полной мере отражает модель газового рынка, предусмотренную Второй газовой директивой ЕС. Однако реализация даже закрепленных в нем основных европейских принципов — свободный выбор потребителями поставщиков газа, свободный и равный доступ к газовым сетям, разделение деятельности в газовом секторе — позволит построить каркас либерализованного и конкурентного газового рынка европейского типа. При условии, что органы власти, ответственные за имплементацию закона, будут стремиться конкретизировать предусмотренные законом принципы таким образом, что это наполнит их европейским содержанием. При условии, если такие принципы не будут искажены настолько, что от них останется лишь красивая оболочка (название). Если свободный выбор поставщиков газа не будет использован только для предоставления прямого доступа “Газпрому” или его дочерним структурам к украинским потребителям. Если свободный доступ к газовым сетям не будет выступать средством “цементирования” и без того монопольного доступа “Газпрома” к украинской ГТС. Если разделение деятельности в газовой отрасли не станет инструментом содействия стратегии “Газпрома” по поглощению наиболее привлекательных газовых активов Украины.

В этой связи не могут не настораживать появляющиеся в последнее время новости о возможной передаче ГТС Украины и ее важнейшего компонента — ПХГ в аренду. В случае реализации “арендного” сценария существует значительный риск того, что использование ГТС Украины (и, в частности, ПХГ) будет выведено из-под сферы действия закона и будет регулироваться прежде всего договором аренды. При этом украинская власть не только утратит реальные рычаги влияния на развитие газового рынка, но и сама идея построения либерализованного по европейскому образцу газового рынка так и останется безжизненной декларацией.

Еще одна угроза, связанная с рамочным (в основном декларативным) характером закона, заключается в том, что закон могут попытаться имплементировать по образцу Европейской хартии региональных языков и языков меньшинств. Несмотря на то, что хартия направлена на защиту языков, находящихся под угрозой вымирания, ее реализация в Украине превратилась фактически в средство гарантирования “специального” статуса русского языка. Последствия подобной имплементации закона будут катастрофическими не только для энергетической, но и в целом для национальной безопасности Украины.

С другой стороны, реализация закона европейским способом, построение либерализованного и конкурентного газового рынка по европейскому образцу не только будет способствовать интеграции Украины в европейское газовое пространство, но и поможет построить по-настоящему равноправные и взаимовыгодные отношения с “Газпромом” на европейских принципах.

Александр МАЛИНОВСКИЙ