Задержка Бушера — дело техники

Официально объявлено, что отложенный запуск станции вызван техническими причинами. Задержка может быть расценена как намерение Москвы поддержать США, требующие от Ирана прекратить разработки в ядерной сфере.

Атомная станция в иранском Бушере, которую строят российские специалисты, вопреки планам, до окончания этого года запущена не будет. Об этом журналистам рассказал министр энергетики России Сергей Шматко.

“Мы ожидаем серьезных результатов к концу года, но самого запуска не будет”,— заявил Шматко.

По словам министра, очередное откладывание сроков сдачи вызвано исключительно техническими причинами. Разногласий у Москвы и Тегерана по поводу строительства нет: “Иранцы видят, как работает этот проект. Никаких вопросов по нему нет”, — заявил Шматко. “Россия по-прежнему уверена, что выполнит все свои обязательства перед Ираном. Строительство в Бушере идет неплохо. Работа сейчас в основном связана с гидравликой”, — сказал министр.

В “Атомстройэкспорте”, отвечающем за строительство АЭС, “Газете.Ru” сообщили, что на станции “ровным счетом нет никаких проблем”, а слова министра “придали резонансное звучание”. “Пусконаладочные работы идут соответственно принятому плану, в детали которого посвящен заказчик. Проводятся гидроиспытания первого контура реактора и решаются задачи интеграции оборудования, решение которых займет какое-то время”, — утверждают в компании.
Эксперты восприняли новость как уступку Москвы Вашингтону. Фактическое замораживание сдачи ядерного объекта в эксплуатацию директор Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров считает частью “большой провокации”. По его мнению, Москва окончательно отказалась от идеи нейтралитета в иранском ядерном вопросе и теперь подыгрывает США.
“Последние выступления Дмитрия Медведева в Питтсбурге и Сингапуре, в которых он подтвердил возможность принятия новых санкций в отношении Ирана, — чрезвычайно жесткие по своей сути”, — считает эксперт.

Сафаров полагает, что Россия присоединилась к “дипломатии угроз и давления” в отношении Тегерана. Это подтверждают и отказ Москвы исполнять обязательства по поставкам ракетных комплексов С-300, и последние заявления по Бушеру.

Соглашение о закупке Тегераном современных ракетных комплексов было подписано еще в 2005 году, но ни одна партия оружия так и не добралась до иранской территории. Разочарование позицией Москвы в воскресенье ясно продемонстрировал глава комитета по национальной безопасности и внешней политике иранского меджлиса Алаэддин Боруджерди. “Мы можем наладить массовое производство подобной ракетной системы в ближайшем будущем”, — цитирует парламентария РИА “Новости”.

Главной причиной, побудившей Москву прислушаться к увещеваниям Вашингтона, стала готовность США заключить новый договор о сокращении наступательных вооружений взамен договора о СНВ-1, истекающего в декабре этого года. Об этом президенты Медведев и Обама вновь говорили в минувшие выходные в Сингапуре.

По мнению Сафарова, Москве это “может принести краткосрочные дивиденды”, которые, однако, не смогут компенсировать “имиджевый ущерб”. “Россия перестанет восприниматься как надежный партнер, не увязывающий свои контрактные обязательства с внешними политическими обстоятельствами”, — заявил эксперт.

В МИДе заявили, что не будут комментировать ситуацию. “У нас нет оснований проводить какие-то параллели между двумя этими вопросами”, — заявили на Смоленской площади.
Атомная станция в Бушере начала строиться еще в конце 1970-х годов по западногерманскому проекту. Исламская революция 1979 года положила конец этому сотрудничеству, а эмбарго, введенное США на поставку в Иран высоких технологий, заморозило проект на долгие годы. В 1995 году Москва и Тегеран подписали соглашение о завершении строительства первого блока АЭС. Подрядчиком работ стала компания “Атомстройэкспорт”. Строительство реакторов легло на плечи компании “Объединенные машиностроительные заводы”, а “Силовые машины” были приглашены в качестве поставщика оборудования машинных залов.

Ранее глава “Росатома” Сергей Кириенко клятвенно обещал, что реакторы будут пущены в ход до конца этого года. О почти 100-процентной готовности станции говорили и иранские официальные лица после того, как в феврале было объявлено о начале пусконаладочных работ. Но затем столицы несколько дезавуировали свой оптимизм. В Москве вспомнили о соблюдении норм безопасности, заявив, что “нужно следить не за сроками, а за безопасностью и надежностью”.

Александр АРТЕМЬЕВ