“Я потерял $15 млн, у меня $10 млн долгов”

Мятая белая рубашка, недельная небритость. Переменчивое настроение. “Бегущий банкир” то широко улыбается, когда говоришь о спорте, то становится колючим, когда разговор заходит о банке.

Договориться об интервью с владельцем банка “Национальный кредит” Андреем Онистратом оказалось непросто. Его график постоянно был плотным — спорт-банк-семья, а после введения временной администрации в “Нацкредит” стал еще плотнее — проблемы, долги, угрозы, интерес правоохранителей. “Структура часу десь така: 76% — мєнти і рішали. Друзі, які допомогають, юристи і адвокати. Консультації усілякі на цю тему. 15% — кредитори. 5% — спорт. 1% — англійська. 1% нові проекти. 2% банк”, — написал недавно Онистрат на своей страничке в Facebook.

В прошлый вторник к Онистрату домой с обыском нагрянули правоохранители. Две иномарки представительского класса и два бусика. Интерес к банкиру у них не праздный — Нацбанк вывел банк с рынка за отмывание денег. Hubs выяснил, не станет ли бегущий банкир убегающим.

Спасаете банк?

Нет.

Это уже невозможно или у Вас нет желания?

Задумывается на минуту.

Сложный вопрос. И то, и другое. Последние шесть лет — это вся моя жизнь, все мои деньги, все мои вложения. Но надо уметь отпускать.

Когда Вы в спорте стали успешнее, чем в бизнесе?

Кто вам сказал, что я успешный спортсмен? Я — любитель! Банкиров много, но нет среди них спортсменов. Поэтому это некий способ эксклюзивности в бэнкинге. Бренд “Бегущий банкир” существует и живет своей жизнью, независимо от моей работы в банке. А я не буду работать в банке.

НБУ обвинил Ваш банк в отмывании денег, полученных преступным путем. Что для Вас это значит? Не станет ли бегущий банкир убегающим?

Онистрат не сдерживает раздражения.

Послушайте, Леся, после встречи со мной вас кто-то может обвинить в проституции, в измене мужу. Но это же не значит, что так есть на самом деле. На меня приклеили то, чего нет. Оклеветали.

Почему оклеветали именно Вас? Вы перешли кому-то дорогу в НБУ?

Все началось с проверки участия высших должностных лиц банка в корпоративном конфликте вокруг здания Мирового банка. Это здание было рейдерским путем забрано у моего друга. Это был массаж меня, моих партнеров, чтобы ослабить и заставить сесть за стол переговоров.

Партнера — это Игоря Бобнева (бизнесмен, гражданин РФ — Hubs)?

Банкир наклоняется через весь стол, презрительно сморщившись смотрит в упор и исправляет ударение в фамилии партнера.

Да, в том числе и его.

На тот момент он еще был акционером банка?

Он был акционером, но никогда не вмешивался в политику банка и его работу. То есть по факту моим бизнес-партнером по банку он не был. У Игоря, как крупного налогоплательщика Украины, были все необходимые документы и справки. Поскольку требования НБУ очень жесткие, для регистрации очередной эмиссии мне нужно было использовать его справки.

Акционеры банка на 01.01.2015

В последнем отчете о структуре собственности у банка вдруг появилось аж 27 акционеров. Тут есть и Валерий и Сергей Горбани из группы “Аскания” и много Ваших коллег по банку.

Что в этом плохого?

Они появились в последнем отчете, но были акционерами давно?

Горбани были последние четыре года, а топ-менеджер — это нормальная сделка по откупу менеджментом пакета Бобнева. Чтобы избежать репутационных рисков, мы решили переоформить то, что на вторичном рынке. По этому поводу, кстати, НБУ и вменил мне отмывание денег.

Бобнев избежал репутационных рисков, но теперь им подверглись все Ваши менеджеры, которые вошли в капитал банка. Как они найдут работу, учитывая строгость НБУ по отношению к топ-менеджменту и акционерам неплатежеспособных банков?

Это риск и фиаско всех. Люди работали в банке, получали зарплату, многие из них были партнерами, получали бонусы.

Ваши коллеги говорят, что не все менеджеры банка хотели стать его акционерами.  

Онистрат взрывается.

Как это — не хотели? Я что, насильно их туда записывал? Не говорите бред.

Нажмите для увеличения

Акционеры банка на 08.03.2015

Вы называете достижением менеджмента вывод банка из кризисной ситуации в 2008 году. Антикризисная команда хорошо поработала. В чем они облажались сейчас?

Я склонен больше вопросы задавать себе. Это коллективный результат, но львиная доля такого результата — на мне.

Какие ошибки Вы совершили?

Много. Я был недостаточно прагматичным. Много работал на перспективу и слишком любил банк. Окружил себя бесполезными людьми, которые ничего не несли — только потребляли, а на поверку дня оказались настоящими негодяями.

Вы говорили, что управляли банком, а председатель правления чем занимался?

Мы друг друга дополняли. Мы даже сидели в одном кабинете.

Он тоже бегает?

Он, как и я, Ironman.

Сколько у Вас в банке было айронменов?

Полных — четыре. И восемь, которые сделали половину. Человек 20 пробежали марафоны и полумарафоны.

Они становились айронменами, когда приходили, или у Вас такое требование было?

Я в банк не брал курящих людей. И Ironman они становились уже в банке.

Сколько подготовка к Ironman занимает времени и не был ли спорт помехой для профессиональной банковской деятельности?

Если готовиться к хорошему результату, то нужно заниматься 20 часов в неделю. Это меньше трех часов в день. Я уверен, что среднестатистический гражданин проводит больше времени у телевизора или в интернете. Для того чтобы сделать просто Ironman, нужно тренироваться 10 часов в неделю. Я очень организованный человек и спорт никак не мешал моему бизнесу.

Ваша цитата: “Против кого-то возбуждают уголовные дела, у кого-то забирают бизнес, кто-то все теряет, потому что должен всему миру, но если ты натренирован такими биохимическими процессами — то тебе намного проще воспринимать это. Я — Ironman”. Реально ли айронмену сейчас легче переживается эти проблемы?

Если говорить о Коле (Лагун — собственник Дельта Банка — Hubs), — то он набрал 20 кг, у него круги под глазами и выглядит он не очень. Я думаю, что мне легче. Плюс у меня есть вещи, от которых я подпитываюсь. Я все равно 1-2 часа в день тренируюсь, 1-2 часа в день нахожусь с собой.

Ваши личные потери в банке составили около $15 млн. Сколько потеряли Ваши партнеры?

Мои основные партнеры (Онистрат показывает пальцем на Горбаней в структуре собственников банка, — Hubs) потеряли порядка $4-5 млн.

А сколько денег нужно было, чтобы спасти банк?

В ходе переговоров по этому вопросу я обращался к нескольким людям, которые располагали достаточной суммой, чтобы снять вопрос. Но у всех возникал вопрос: а ты уверен, что после того, как мы дадим тебе денег, тебя не ёб**т? И я не мог ничего им ответить. Сегодня, наверное, никто не верит НБУ.

В постановлении НБУ написано, что Вы не выполняли план финансового оздоровления. Как Вы планировали спасать банк?

Мы планировали докапитализацию на 160 млн гривен, и мы шли по этому пути. Но чтобы его реализовать, нужно было сделать множество процессуальных вещей. К примеру, в марте мы объявили о собрании акционеров, которое провели в апреле. Зарегистрировали принятое решение о докапитализации банка. Потом сделать первичный выпуск и подписку — это длинный процедурный вопрос, это не сникерс купить.

У Вас были 160 млн гривен на докапитализацию?

Да. Я договорился с нашими пассивообразующими клиентами, что они войдут в капитал и трансформируют часть вкладов в капитал.

Банк во временной администрации еще можно спасти, Фонд ищет инвесторов, готовы ли эти клиенты сейчас войти в капитал?

Я очень устал от банковского бизнеса, который у меня ассоциируется с борьбой с ветряными мельницами. В этой стране банки никому не нужны. Хуже злодеи, чем банки, — только гаишники. Нет ни социальной, ни политической, ни экономической поддержки. Банкам в этой стране п****ц. Останутся банки с плохим сервисом, иностранным капиталом, “конвертоз” будет жить в больших банках. Он уже живет в больших банках. Пока мы тут сидим с вами разговариваем, кто-то в наших госбанках снимает кэш огромными суммами и его никто не обвиняет в отмывании денег, хотя это на самом деле происходит.

Говорят, что сейчас в НБУ и Фонде Вы угрожаете, что если Вас затронут — Вы начнете “быковать”. Что это значит?

Ни разу не был ни в НБУ, ни в Фонде гарантирования вкладов после введения в банк временной администрации. Один раз разговаривал с Костей (Ворушилин, — директор-распорядитель Фонда — Hubs), с Писаруком (первый замглавы НБУ, — Hubs) и Гонтаревой (глава НБУ, — Hubs) после этого ни разу не разговаривал. С Гонтаревой в последний раз разговаривал 27 апреля, с Писаруком встречался за три дня до введения временной администрации. Я никому не угрожал, хотя много знаю того, чего не знают все. Если меня кто-то как-то будет преследовать — я предам эту информацию публичности.

Почему Вы не рассказываете все это сейчас?  

У меня сейчас нет задачи выходить на публичные дебаты с кем-то.

Вы же патриот: перешли на украинский язык, носите вышиванку.

Онистат опять возмущается, просит не брать его “на слабо”.

Ну и что? Я не считаю, что такие действия — проявление патриотизма. Каждый — сам кузнец своего счастья. Я занимаюсь своими делами и у меня нет задачи кому-то что-то доказывать. Менять страну точно нужно не так. И я ее так не поменяю. Я могу вдохновить 10 000 человек начать заниматься спортом, бегом, триатлоном, рожать детей (у Онистрата пятеро детей, — Hubs), проявлять гражданскую позицию. Я могу воспитывать студентов, детей. Я не буду заниматься публичными перепалками непонятно с кем.

В одном из своих интервью Вы сказали, что жалеете, что ничего не вывели из банка — это была шутка?

Я действительно об этом жалею. Так сделали все.

Что Вам помешало?

Любовь к банку.

Что такое “любовь к банку”?

Это как любить своего ребенка и отрезать ему палец или специально отравить его. К сожалению, все активы остались в банке. Нужно было быть более прагматичным.

Что у Вас осталось — магазины (у Онистрата есть два спортивных магазина, — Hubs), дом, ферма, гора изношенных кроссовок?

Гора изношенных кроссовок есть. Дом, ферма — это не активы. BMW первой серии, мотоцикл.

Сеть магазинов будете развивать?

Нет. Ничего не буду развивать.

В этой стране или пока?

Пока в этой стране.

Думаете уехать из Украины?

Нет.

Инвестировать за границу?

Нет.

Нет, потому что нечего?

Нечего и желания нет.

Вы стали бедным человеком?

В сознании — да. В последний раз такое переживал в 1999 году, когда задумывался над каждой копейкой. Тогда я потерял все, что у меня было.

Как Вы тогда пережили это?

Онистрат улыбается.

Я научился тогда здорово ездить верхом, английский выучил, поехал в Тибет, вскоре после этого родил ребенка — и таким образом морально реабилитировался.

Сейчас собираетесь поехать в Тибет, родить ребенка?

Родить ребенка в планах есть, но не сейчас. В Тибет не планирую ехать. Сдал тест — планирую возобновить изучение английского, планирую больше лекций проводить и сейчас занимаюсь порталом, чтобы тренировать людей. Будет платная программа тренировок. Но об этом еще рано говорить. Мне важно иметь масштаб, мне не хочется заниматься колбасной лавкой.

Вы спотыкались в спорте — был мотоцикл, стал триатлон, Вы споткнулись в бизнесе — был банк, а что будет?

Пока не вижу ничего.

У Вас хорошо получается лекции читать. Не думали развивать это направление?

Банкир заметно оживляется.

Это один из вариантов профессиональной деятельности, который я рассматриваю. Он пока не приносит денег, но есть растущий спрос. Еще до потери банка я планировал 30-40% денежного потока получать именно от этого рода деятельности.

Вы — организатор крупных спортивных мероприятий в Киеве и Харькове. Раньше эти мероприятия спонсировал банк. Ищете ли Вы новых спонсоров?

Прямо сейчас ни с кем переговоров не веду, так как сезон практически закончен, все бюджеты сложены давно. Есть МТС и масса мелких компаний, которые готовы рекламироваться на подобных мероприятиях. Я буду и дальше проводить эти мероприятия и рассматриваю их как бизнес.

В прибыль уже вышли?

В этом году вышли на нулевой результат.

Есть предпосылки, что в следующем году будет прибыль?

Есть такие надежды.

Вы говорили, что тратите пятую часть своих доходов на триатлон, что это — дорогое удовольствие, которое стоит десятки тысяч долларов.

Я буду продолжать заниматься спортом, но тратить буду меньше. Можно ездить с детьми, а можно без детей. Можно на сборах жить в съемной квартире, а можно в отеле. Велосипед мне не надо покупать, он у меня есть.

Вы называете себя “старый адреналинщик”. Банковский бизнес приносил Вам адреналин?

Конечно! Когда ты принимаешь какие-то решения — это всегда адреналин. Этот последний месяц, который я прожил в банке — это был мега-адреналин и сейчас это адреналин — сложнейшая ситуация.

Сколько теперь у Вас личных долгов?

Больше $10 млн.

Вам угрожают?

Да. 

Как решаете эти вопросы?

С каждой угрозой разбираюсь по-своему. На кого-то пишу заявление в милицию. На какую-то угрозу никак не реагирую. Стал ходить с охраной.

То есть $15 млн Вы потеряли личных денег и $10 млн у Вас долгов?

Онистрат опять вспыхивает.

Вы же журналист, а не бухгалтер. Зачем вам это?! Я же сказал, что потерял своих $15 млн, долгов порядка $10 млн. Или вы еще хотите спросить, сколько у меня денег?

Опять наклоняется через весь стол, чтобы недовольно посмотреть в глаза. 

За кофе я заплатил 70 гривен во “Львівській майстерні шоколаду”, в бумажнике у меня около 1 000 гривен, его я оставил в машине, сколько стоит заправка моего автомобиля — порядка 2 000 гривен.

Вы — очень жесткий переговорщик. Мне рассказывали, что из-за Вашего жесткого стиля управления Вам в банке не все менеджеры рассказывали правду, так как боялись вызвать Ваш гнев.

И…

Давайте сменим тон разговора.

Я считаю, что мы нормально разговариваем. Вы ищете подвох.

Банкир высказывает все, что ему не нравится: мой прищуренный взгляд, распущенные волосы и вопросы с подковырками.

Подловить Вас хочу на одном вопросе: когда Вы говорите о спорте — тогда рассказываете, что тренируетесь по 3-4 часа в день, когда говорите о банке — утверждаете, что тратите на тренировки не больше часа в день. Сколько Вы реально занимаетесь?

Максимальная тренировка в будний день — действительно, четыре часа. Сейчас я занимаюсь меньше — 1-2 часа. Всего в неделю сейчас занимаюсь 10 часов. В нормальное время, в апреле где-то, я занимался 3-4 часа, соответственно получалось — около 20 часов. Больше 24 часов в неделю я не занимался. Среднее по году — около двух часов в день.

Есть пять человек, которые Вас вдохновляют. Ваш друг из Америки Алекс Чуднер, Валерий Хорошковский, Константин Григоришин — еще двух вдохновителей Вы не назвали, сказав, что в этом есть политика. Среди них есть Геннадий Кернес?

Да, есть. Он меня нереально вдохновляет, особенно сейчас. Я посмотрю на него — спина прострелена, хотят посадить в тюрьму… Думаю, он с радостью поменялся бы со мной местами. Коля Лагун вдохновляет. Я поговорю с ним пару часов, посмотрю на масштаб его проблем и понимаю, что у меня еще все не так-то плохо.

Вы — отлично подготовленный кандидат для похода в политику. Не хотите поискать адреналин в политике?

Мне мои друзья периодически подбрасывают эту тему. Если туда идти, то совсем от безнадеги. Я себя вообще не вижу в политике. Неделю назад случайно встретился с Саакашвили, он меня как-то так торкнул, что я подумал, что с ним бы я работал. Он -харизматичный парень, за которым я готов идти. Но я сомневаюсь, что в политике есть адреналин.

Одна из Ваших мыслей: “Если семья не разделяет ваших интересов — нужно менять семью”. Не стала ли Ваша семья заложником Ваших интересов?

Спросите у семьи. Я думаю, что моя семья счастлива и постоянно мониторю этот вопрос.

Раньше Ваш день состоял из спорта, бизнеса и семьи. Что поменялось с потерей бизнеса?

Стал уделять меньше внимания семье и спорту. Больше времени уходит на решение проблем. Пока так.

Леся ВОЙТИЦКАЯ